Медальон инквизитора - Наталья Александрова

Если бы она была хорошенькой с самого детства, судьба ее сложилась бы по-другому. Сначала улыбки взрослых, даже незнакомых людей, потом восхищение мальчишек, зависть девчонок, легкая мания величия – я прекрасна, я лучше всех, мне ничего не нужно добиваться, все и так будет... В итоге раннее замужество, потом разочарование, характер портится, и по прошествии лет, когда красота ускользнет, осознаешь, что немолода, а за душой ничего, кроме нескольких разводов.

С Оксаной все было по-другому. Когда мама увидела, что стало с ее дочкой, она не уставала ей повторять, что ей просто повезло, что нет в этом никакой ее заслуги и что красота – это испытание. Оксана не очень слушала маму, но все же удалось избежать некоторых ошибок.

А когда окончила институт, то поняла, что красота ее работе только мешает. И начала безжалостно закалывать волосы в пучок, почти не пользовалась косметикой, нарочно выбирала бледную помаду и нарочито строгие костюмы. Хотела еще заказать очки с простыми стеклами – для солидности, но решила, что это будет перебор. И украшения она на службу не носила, только простые сережки, чтобы уши не заросли, да еще медальон.

Небольшой золотой овал на тонкой цепочке старинного плетения, с одной стороны на нем был выгравирован символ в виде необычного креста, другая сторона была гладкой. Медальон был старый, бабушка говорила, что он достался ей от ее матери, потому что передается по женской линии. Какова история украшения, Оксана не знала, известно было только, что медальон берегли, не продали и не проели в голодные годы.

– Ну вот, я готова лечь! – Валентина стояла в дверях, лицо ее без макияжа выглядело моложе и как-то беззащитнее.

– А я... – Оксана развела руками, – должна еще встретиться с... это по работе, нужно кое-что обсудить.

– Ну, раз надо, так надо, – кинула Валентина, и Оксана точно знала, что она не подумала ничего такого.

«Не ходить! – мелькнуло в голове. – Вот не ходить – и все! Попросить у проводника чаю, поболтать с соседкой и лечь спать! Неудобно... надо было сразу отказаться. А так он будет ждать... Черт, как не хочется!»

– Я недолго... – против воли в голосе прозвучали виноватые нотки.

– Не беспокойтесь, я почитаю пока, вас дождусь... – сказала Валентина.

– Я не возьму пальто...

Оксана прихватила сумочку и с порога вернулась за телефоном, что лежал на столике. Вот растяпа, мало ли муж позвонит!

Она долго шла по вагонам, навстречу изредка попадались люди – все мужчины. Один в железнодорожной форме даже сурово поинтересовался, куда это она направляется.

– А что, вагон-ресторан закрыт? – с надеждой спросила Оксана.

– Да нет, почему же, – он понимающе подмигнул, – иди-иди, там народ есть...

Оксане стало противно – ясно, за кого этот тип ее принял. Идет молодая женщина одна в ресторан ночью... Черт дернул ее согласиться на встречу!

И правда, в вагоне-ресторане, несмотря на позднее время, кипела жизнь. Точнее, докипала. В дальнем углу сидела компания мужчин, всего четверо – все мрачные, немногословные, похожие друг на друга. Чуть поодаль сидели еще трое помоложе.

Оксана огляделась. Андрея в обозримом пространстве не наблюдалось. Она взглянула на часы – пришла на три минуты раньше, ох уж эта привычка не опаздывать. А он небось думал, что она придет минут на двадцать позже, вот и не торопится.

Пока она раздумывала, не уйти ли прямо сейчас, подошел официант и воззрился вопросительно.

– Я бы хотела поужинать, – сказала Оксана строго и в глаза ему посмотрела твердо.

– Вы одна? – Этот-то сразу понял, что она действительно пришла поужинать.

– Я жду знакомого.

Он крутанулся на одной ноге и убежал за меню.

Скатерти на столах были несвежие, пахло в ресторане не слишком аппетитно, но все же это был запах еды, от которого у Оксаны в который раз скрутило желудок.

Официант принес два меню. Оксана раскрыла свое, чтобы не сидеть просто так. Список блюд ее не порадовал. Мясного на ночь она решила не есть, вот если рыбу... но возле рыбных блюд стояли какие-то карандашные пометки. Закуски... она же не выпивать сюда пришла, а поесть.

Официант к ней не торопился – видно, ждал, когда придет ее спутник. А вот, кстати... Оксана взглянула на часы, спутник-то опаздывает. Уже прошло десять минут. Ее охватила злость. Ну что за тип, сам так просил ее прийти... Ладно, не уходить же под насмешливым взглядом официанта.

Она помахала рукой.

– Вот это что за иероглифы? – она показала строчки в меню.

– Лосося нету, а треску готовить долго, – ответствовал официант, глядя в потолок, – она еще мороженая.

– Так... а курица?

– Не советую, – официант доверительно наклонился, – жирный очень петух... а говядина...

– А говядина вышла на пенсию по возрасту, прежде чем на бойню попасть? – прищурилась Оксана.

– Примерно так, – прохиндей блеснул глазами.

– Ну... вот творожники со сметаной.

– Творожники только на завтрак идут! – снова он возвел глаза к потолку. – И блинчики тоже.

– Ну, хоть чаю можно в этом гадючнике получить? – Оксана невольно повысила голос.

– Чай – это пожалуйста... – смилостивился официант, – какой желаете – черный, зеленый, травяной...

– Черный, сахару побольше и булочку...

– Будет сухое пирожное... – сказал официант, очевидно, прочитав это на потолке.

– Валяйте! – Оксана была так зла, что компания за столом в углу могла бы прикуривать от нее сигареты.

Этот негодяй Логинов передумал! Заманил ее в этот вертеп, а сам решил спокойно улечься спать! Ну, это ему даром не пройдет, уж она позаботится, чтобы все его начинания провалились. Отправится в Москву ни с чем. Да еще и Лиде Яковлевой она позвонит и наговорит про него разного. Пускай его уволят!

Сухое пирожное оказалось обычным коржиком, какие давали давным-давно в школьном буфете, Оксана и тогда уже их терпеть не могла. Чай был из пакетика, тот так и плавал в стакане раздувшимся пузырем. Ресторан называется!

Однако чай был горячим и сладким, Оксана пила его не спеша, маленькими глотками, и желудок потихоньку отпускало. Что ж, сейчас она допьет чай и пойдет в свой вагон. Неудобно перед попутчицей – та не спит, ждет ее, чтобы дверь закрыть.

Оксана порылась в кошельке и поискала взглядом официанта, но тот, как назло, куда-то запропастился.

Вдруг поезд резко тряхнуло, где-то вдалеке раздался грохот. Со столиков падали тарелки, бокалы. Оксане пришлось вцепиться в край стола, чтобы не упасть, ее чашка опрокинулась, остатки чая разлились по скатерти. Кто-то вскочил, кто-то закричал. Движение поезда замедлилось, потом, с жутким скрежетом тормозов, он остановился.

* * *