Наследница - Екатерина Белова

и невозможности соответствовать статусно и психологически.

И потом. Профайлинг? Мистер Само Совершенство начитался детективов.

— Но ваше мнение учитывает мистер Липицкий.

— Да, но… Но может и не учитывать. Мое мнение — просто бонусная услуга, если можно так выразиться. На самом деле, оно ни на что не влияет.

— Но вы же понимаете, что он никого не убивал?

Ну, конечно. Малика сама себя задушила.

— Убийство в полностью замкнутом пространстве, — попыталась втолковать своему визави Амина. — Дом в охраняемом посёлке на сорок домов, ключи от дома только у вашего брата, испорченные камеры на подъезде к дому, испорченные камеры в охранном управлении посёлком, отсутствие лая. Вы знаете про собак? Собаки, знаете, очень лают, когда по участку ходят посторонние люди.

— Собаки были у соседей.

— Да, но соседям не нужно портить камеры в охранке, а собаки все равно лают на посторонних, даже через забор.

— Я пока не видел дело, как и мой адвокат. Я решил, что прежде всего нужно встретиться с вами.

Амина только руками всплеснула. Мысленно. Зачем с ней встречаться, она вообще ни на что не влияет, дело ведёт следователь, а не группка ученых. Хотя… Это в России незначимо, а вот в Англии… В Англии это может создать прецедент. Может или нет?

Она так ушла в свои переживания, что не сразу осознала, что произошло.

Сначала она услышала звук, после почувствовала на коленях сначала тепло, потом жар. Мистер Совершенство уронил белую кружку, и кофе бодро рвануло по чуть наклонному столику к Амине, окатило жаркой горечью ноги. А кофейный преступник вместо того чтобы извиниться, осматривал зал широко распахнутыми глазами с недоумением и вроде бы некоторой тревогой.

— Черт возьми, мистер не-Монтроуз, — буркнула Амина, пытаясь промокнуть скатертью пятно, но кофе продолжало стекать и скатерти не хватало. — Вы решили сварить меня заживо в качестве мести за законодательное несовершенство?

Рядом засуетилась официантка с большим белым полотенцем, и они принялись вытирать кофе в четыре руки. А после Амина взглянула на своего собеседника и застыла. Упала в его взгляд, как в тёмную быструю реку, полную воспоминаний. Он не отрываясь смотрел прямо на неё, словно вбирая в себя ее закрученные на затылке волосы, модное пальтишко, бледное от вечного недосыпа лицо. Рядом, словно скорлупа от сказочного драконьего яйца искрилась белизна осколков, и этот незнакомец уже не был тем человеком, который вытряхивал из неё подробности дела своего брата.

Амина механически отпустила скатерть, и руки безвольно свесились вдоль тела. Она смотрела не отрываясь.

— Ясмин, — сказал незнакомец. — Открой глаза.

Амина медленно, словно пробиваясь сквозь толщу воды, встала. Ее ощутимо шатнуло, но она удержалась за столик.

— Почти ничего не заметно, девушка, — пискнуло где-то сбоку. — Но на улице-то холодно, хотите я вызову вам такси?

Она не хотела. Она хотела уйти от этих чёрных траурных глаз, внутри этого страшного английского мистера, который называет ее чужим именем. Бередит, мучает своим голосом.

— Ясмин… — он позвал ее снова, и Амина, тяжело толкнув деревянный неуклюжий столик, бросилась к выходу из кафе.

Пошёл снег, мгновенно тающий на серых тротуарах, и бег слился в сплошную серую полосу зданий, дороги, забора, голых некрасивых берёз, понатыканных возле редких домов. На пропускном пункте она опомнилась, что забыла в кафе документы и ключи от машины, но при мысли о возвращении ее закорачивало от ужаса.

— Паспорт, — металлическим голосом попросила полная блондинка, словно вся целиком вырубленная из каменной глыбы.

О такую только голову расшибить. Издержки профессии.

Амина пошарила в кармане и с облегчением вытащила паспорт. Она ходила сюда уже второй месяц, как по часам, но жестокосердная блондинка, как и ее сменщица, отказывались узнавать ее в лицо. Амина все время чувствовала себя преступницей, пробравшейся в стан врага.

— Проходите, — окатив ее напоследок сканирующим взглядом, сказала блондинка.

Амина кивнула и прошла в знакомый коридор, свернула к кабинетам, но потом оказалось, что здесь то ли что-то переделали, то ли переставили, но коридор снова сворачивал налево, и не было ни охраны, ни кабинетов. Амина послушно протащилась по коридору с тускло мигающей лампой, внутренне успокаивая себя. Мол, чего испугалась, дурочка, хороший парень этот не-Монтроуз, ну кофе разлил, ну смотрел, ну имя ее исковеркал — англичанин же, акцент. Сложно английскому человеку в России весной.

Но коридор, конечно, странный. Разве он был таким длинным? Точно что-то перестроили и пустили граждан таскаться в обход. От граждан не убудет. Лампа мигала, выворачивая душу, а за следующим поворотом было темно.

Амина немного потолклась в темноте, соображая, куда идти, но в глубине вдруг шваркнула металлическая дверь в допросную со знакомым холодным лязганьем, и мимолётно плеснуло белым светом утащенной у приятеля лампы.

Глава 2

Амина медленно, проверяя рукой стены, дошла до допросной и дернула дверь на себя.

Яркая лампа ослепила ее, и несколько секунд она, зажмурившись переживала световую атаку.

— Ты вернулась.

Шёпот скользнул по натянутым нервам холодной змеей.

Амина попыталась разлепить зажмуренные глаза, но было все ещё больно, и она сдалась.

— Серый, это ты шутишь? — наигранно возмутилась она. — Имей совесть, доведи меня до стула, в коридоре гробовая темень.

— Гробовая… — с удовольствием откликнулся шёпот.

У Амина вспотела спина от липкого ужаса. Детский страх темноты, попыталась успокоить она себя, все закончится, едва я открою глаза. Она наощупь прошла в центр комнаты и с трудом уселась