Чернолунье - Дарья Шварц

что женщинам может в этом нравится?

Темно-серая челка полезла в глаза, и Дай откинул её привычным жестом.

Увидеть себя в разбитом зеркале – плохая примета.

Юноша ещё больше помрачнел и, перешагнув через осколки, продолжил путь к замку.

Снаружи замок напоминал огромный белый коралл, выросший посреди мрачного пыльного города с однообразными серо-кирпичными зданиями. Остроносые башни величественного строения переливались на солнце от кроваво-красных до молочно-рыжих оттенков. А высокие шпили можно было заметить уже на въезде в столицу.

Замок (обустроенный внутри как дворец) был одной из главных достопримечательностей Гиансара. В нем, за высокими крепостными стенами, прячется королевская семья. Именно прячется, потому что нынче народ неспокоен, много преступности развелось, и революционеры не дремлют.

По этой же причине все из Ордена теней живут в замке, дабы в случае непредвиденности обеспечить королевскую семью надежной защитой. Потому кто-то из ордена всегда должен присутствовать по близости с будущим королем и его семьёй.

Когда Дай прошёл за ворота, один из стражников сообщил ему страшное известие. Несколько минут Даймонд пытался прийти в себя.

Быстрым шагом он направился в сад.

Ⅱ

Торопливый цокот каблуков эхом отдавался от каменных стен. Высокая мощная фигура вихрем пронеслась по наружному коридору замка, ведущему в сад. Тёмные тучи сгустились над ночным небом, казалось, вот-вот прольётся на землю крупный холодный дождь.

На пути женщины возник стражник:

– Где Дай?! – громыхнула она хрипловатым голосом.

– В-в саду, госпожа, – заикнулся дрожащий как лист, худощавый парень в тонкой темно-серой шинели. Алебарда, в длину выше него самого, дрогнула в его руках.

Дама в ответ кивнула и с грозным ликом направилась вперед. Она с такой силой стучала каблуками по плитке, что, казалось, та сейчас расколется под её туфлей.

Карие глаза метали молнии. Сжав подол платья в руках, чтобы не споткнуться, она спрыгнула с бортика анфилады и через пару шагов оказалась прямо напротив высокого дерева.

Тусклый жёлтый свет факелов едва долетал до огромного раскидистого дуба.

Над могильной плитой, расположившейся среди мощных сухих корней, склонился высокий, стройный человек в чёрной мантии поверх такого же непроглядно-чёрного сюртука.

Длинный капюшон скрывал выделяющуюся серую макушку и благородное лицо с тонкими чертами. Спина напряжена, взгляд пасмурных глаз – острый и жгучий.

Его гнев не бурлил, а горел в венах ледяным пламенем.

– Не люблю я этот убийственный взгляд, – спокойно сказала женщина. – Даже у меня от него мурашки по коже. Видели бы твои «прилипалы», всех бы распугал.

«Прилипалами» она называла девчонок-аристократок, фанаток «чёрного рыцаря» – Дая. Эти барышни видели в нем только таинственного героя из сказки, объект красоты без души. Какой он внутри – плевать. Они сами сочинят ему образ.

Дая терпеть не мог этих пустых разряженных девиц, какими полнился Двор.

– Рэйка… – выдохнул он, повернувшись к собеседнице.

Плечи опустились, и взгляд растерял всю серьезность. Рэйка всегда действовала на него успокаивающе. Быть может, потому что имела довольно скверный и упертый характер, нетипичный для притворных леди, и действовала как глоток свежего воздуха в душной комнате.

С ней Даю не приходилось корчить из себя кого-то вроде принца Лиама: приторно сладкого, дружелюбного и учтивого. Он не такой и не умел притворяться. Мир аристократов ему чужд и вероятно никогда «своим» не станет.

Дай попал в замок не по собственной воле. Вернее, сначала, конечно же, по своей – мальчик хотел лучшей жизни – но теперь едва ли мог сказать, что имел выбор.

– Я…

– Ты замыслил что-то сомнительное, так? – перебила Рэйка с усмешкой на лице.

– Они убили его, – зло процедил Даймонд. – Обезглавили как какого-то…

– Дай, я понимаю твои чувства, – вклинилась она, наградив юношу сочувственным взглядом. – Нелл был другом всем нам. Но никто не застрахован от смерти. Сегодня он, завтра – кто-то другой. Он выполнял приказ до самого конца, и это достойно уважения.

Она подошла ближе и протянула ему руку, грубую, покрытую шрамами и старыми мозолями. Совсем не руку аристократки, никогда не видевшей ни меча, ни сражений. Рэйка Урвия была воительницей, главой Ордена рыцарей.

Немыслимое сливовое платье в белых рюшах и оборках смотрелось на её внушительной фигуре как насмешка. И грозный взгляд, острые скулы да упрямые губы не сгладят ни волнистые локоны, водопадом спадающие по крепким обнажённым плечам, ни самые роскошные платья с дамскими туфлями и бриллиантами.

Ничто не придаст ей больше женственности, чем военный мундир да шпага на поясе, как бы парадоксально это не звучало.

И какой слепец придумал наряжать её как даму в свободное от работы время?

Рэйка выше Дая, а на каблуках и вовсе великанша. Ему всегда становилось не по себе, когда она взирала на него сверху вниз. Дай чувствовал себя маленьким нашкодившим щенком, за которым пришла подчищать мама.

Даймонд взялся за её теплую ладонь и уже почти поднялся, когда она со всей дури зарядила ему кулаком в живот. Воздух выбило из легких, Дай согнулся пополам.

В глазах на миг потемнело, и лишь крепкая хватка Рэйки не давала ему упасть. Рыцарша резким движением поставила его на ноги и зашептала в самое ухо:

– Мы опаздываем Даймонд Леруш. «Совет» созывает срочное собрание, я думаю, ты уже знаешь, что произошло. Мне не нужны проблемы из-за тебя. Сейчас не время раскисать, – она ласково потрепала его по серой макушке. – И что бы я больше не видела этого взгляда, понял? Эмоции запрещены.

Последняя фраза ножом резанула по сердцу. Это было одно из правил жителей замка, которое он особо не любил.

Все, кто служат короне, должны придерживаться правил во всем, а особенно в своем поведении. Не дай бог, кто-то оплошает и опозорит свою благородную фамилию или, ещё хуже, страну!

В небе громыхнуло, и пошел мелкий дождь. Первые капли коснулись головы, когда Даймонд перелезал бортик анфилады. В душе поселилась тоска.

Сегодня ночью он потерял друга и ему даже не дают нормально попрощаться.

Но Дай решил: так просто это дело не оставит. Всё узнает об убийцах Нелла и обязательно отомстит. Не так важны прощания как чёткое убеждение, что враг поплатится. А враг для Дая – всякий, кто вредит его семье, его друзьям.

Внутри дворца всегда светло и неуютно. Для Дая это сверкающее место ассоциировалось с большой золотой клеткой. Однако для какого-нибудь обывателя эти холодные плиточные полы, покрытые бархатными красными коврами; эти белые мраморные стены, украшенные орнаментами королевской семьи; эти громоздкие люстры с хрустальными висюльками и золотые карнизы на позолоченных окнах казались эталоном богатства и роскоши, пределом мечтаний.