Через ее труп - Сьюзен Уолтер

class="p1">– Луиза, если ты хочешь чаще видеть Винни и Чарли, просто скажи им об этом.

– С какой стати я буду заставлять детей чаще меня навещать? – Я фыркнула. – Им до меня рукой подать, просто отвратительно, что они никогда не приезжают.

– Потому что честолюбивы, пошли в мать.

– Пытаешься меня поддеть?

Нейтан прекрасно знал, что мои дети не пытаются сделать карьеру, это вызвало бы у меня уважение. Нет, они не приезжали ко мне из эгоизма, и дело не только в том, что у них не было времени. Я никогда не рассказывала Нейтану о том, в чем они мне отказали, – это было слишком печально, и они ему тоже наверняка не сообщили.

– Я тронут, что ты решила оставить все мне, – сказал племянник, – но не могу позволить тебе так поступить.

Я знала, о чем он думает. Если я оставлю все деньги племяннику, а не детям, вся родня взбесится. Против него ополчатся собственные братья и сестры. А еще больше – мои дети. Подадут в суд. Все возненавидят друг друга. Это так, но в этом и смысл.

– Почему дети считают, что они получат все заработанное родителями? Они ведь не сделали ничего, чтобы это заслужить. И они уже имели возможность наслаждаться богатством, так почему бы не дать ее другому члену семьи? Я терпеть не могла представления о том, что жить в богатстве – это их судьба по праву рождения. Они же люди со свободой воли, а не какие-то рыбы.

– Просто так всегда бывает, – отозвался Нейтан. – А кроме того, твои деньги меня прикончат, – добавил он. – Я стану ленивым, ворчливым неряхой.

– По-твоему, я такая? – спросила я.

– Пожалуй, немного ворчливая, – ответил он с лукавой улыбкой. – Но не ленивая и не неряха.

Только Нейтан осмеливался шутить о моем характере, и за это я любила его еще больше. Наша близость была столь же маловероятной, сколь и неизбежной. Тело моего мужа еще не успело остыть, как мои дети отправились в свои колледжи на севере Калифорнии – Чарли в Калифорнийский университет в Санта-Крузе, а Винни в Стэнфорд. Менее эгоистичный Нейтан решил поступить в Калифорнийский университет, прямо в Лос-Анджелесе.

Когда его отец превратил детскую в свой кабинет, мой дом стал служить Нейтану убежищем, где можно выспаться и поесть по-домашнему – мои дети всегда воспринимали это как должное, а он ценил. Мы с Нейтаном очень похожи – амбициозные трудоголики, отвергнутые теми, кто должен о нас беспокоиться. Разница только в том, что он с этим смирился, а я предпочитала библейский подход – око за око. Наверное, племянник считает меня мелочной из-за того, что я вычеркнула детей из завещания, и рассчитывает, что я в конце концов образумлюсь. Но я и так в здравом уме. И знаю то, чего не знает он. И я приняла решение.

– Это все, что ты хотела обсудить? – спросил он, когда загудел чайник, и встал, чтобы его принести.

– Вроде да.

Нет смысла сейчас напирать, Нейтан не готов играть роль наследника огромного состояния, мой выход на сцену не сорвет аплодисментов, так в чем смысл? Я чувствовала разочарование. Мне хотелось сделать это, прежде чем я превращусь в жалкую старую развалину. Кому еще мне оставить деньги? Только ему, больше не́кому.

Я часто размышляла о том, где допустила ошибку с детьми. Чья вина в том, что они оказались эгоистичными и неблагодарными, если не моя? Я же их мать. Если у них дурной характер, мне некого винить, кроме себя. Я совершила ошибку, купившись на бредни глупых феминисток: «У тебя может быть все! Потрясающая карьера! Выводок идеальных детишек! Семейный ужин по пятницам! Пылкий секс по субботам!» Но невозможно иметь сразу все. Дети ненавидят тебя за то, что потакаешь другим увлечениям, даже тем, которые позволяют покупать им подгузники. Ты пытаешься загладить вину – гитарой, батутом, лошадью, модными кроссовками, о которых они мечтали, – но все это лишь разрушает их. Да, это я виновата в том, что они с гнильцой. Однако это не значит, что я им что-то должна. Не слишком ли я мстительна? Возможно. Но лучше быть мстительной, чем обманутой дурой.

Так что же делать? Я могла бы завещать все на благотворительность, но это слишком сложно, не говоря уже о том, что совершенно не в моем стиле. И я не могу представить ничего более отталкивающего, чем свое имя на табличке, мимо которой проходят студенты, даже не замечая ее. К тому же мне нужна помощь, а значит, какой-то человек, желательно совершенно отчаявшийся. Тот, кто никогда не жил в достатке, кто придет в восторг от всей этой роскоши, когда впервые сможет себе ее позволить, и будет изо всех сил бороться, чтобы ее удержать.

Меня расстраивало, что я до сих пор не встретила такого человека.

Но, как выяснилось, скоро встречу.

Глава 3. Эшли

Брандо тянул поводок с энергией актрисы, опаздывающей на прослушивание. Мне слишком хорошо знакомо это чувство – я всю жизнь бегаю на прослушивания. «Без прослушиваний не получишь роль», – твердил мой преподаватель по актерскому мастерству. Проблема в том, что я все равно не могла получить роль, сколько бы ни ходила на прослушивания. И все же упрямо пыталась.

– Ладно, ладно, не спеши так, – приказала я псу, но длинные уши ничего не слышали.

Брандо знал, что, как только мы свернем за угол, я отпущу его с поводка, и его нетерпение только росло. На нашей улице достаточно машин и других собак, поэтому я не люблю отпускать Брандо, даже в такой поздний час. Но как только я сворачиваю в сонный переулок в конце квартала, то позволяю ему немного порезвиться. Темный холм не выглядел манящим. Сюда почти никто не поднимался, в особенности в такие туманные ночи.

Свернув в тупик, я натянула бейсболку на непослушные волосы и отстегнула поводок. Брандо задорно помчался вперед, нюхая все подряд и поднимая ногу по пути. Интересно, каково это – так радоваться настолько простым вещам, например новому запаху. И сухому корму. И кусту с запахом белки. Я завидовала, что его желания не простираются дальше того, чтобы пописать на каждое дерево. Почему я так мало похожа на своего пса?

Многие люди довольны своей незамысловатой жизнью, но, к сожалению, я не из их числа. Наверное, не стоит в этом признаваться, но я завидовала бывшим однокурсникам, которым удавалось получить роль. Почему они, а не я? Я старалась быть благодарной за все. Выступала перед тысячами известных директоров по подбору