Пророчество - Дмитрий Янтарный

— Ты и за приём наш извини, — смущённо пробормотал дракон минуту спустя, — ты же уже знаешь, что я был исполнителем этой дурацкой шутки?

— Да, — кивнул я, — раз уж мы так радушно беседуем, то тоже признаюсь: я подслушал часть твоего разговора с Меридией после того, как ваша затея провалилась. И, в общем-то, с твоей подачи узнал, что означало касание аметистового камня, и чем это для меня было чревато.

— Всё-таки ты был там, — удовлетворённо кивнул Хольдвиг, — я так и думал. Если бы мог тогда ходить — обязательно тебя бы поймал, уж очень я тогда был зол, что шутка моя не удалась, а шкуру мне надрали просто от души.

— Не думаю, что ты бы меня поймал, — с улыбкой сказал я, — ты верно заметил, я — сильный иллюзионист. Да ты и сам на площадке всё видел, даже натасканному бойцу Киртулика на песке и знающему, что он ищет, потребовалось больше пяти минут, чтобы меня изловить. Это при том, что мне тогда в голову ударила… эта жажда полёта.

— Да уж, прекрасно тебя понимаю. Ощутить это в первый раз — никакими словами не описать, — кивнул мой собеседник, — правда, знающие драконы говорят, что когда свою пару находишь — ещё сильнее крышу сносит.

— Кстати, а расскажи мне, — внезапно спросил я, — вот ты говоришь, Меридия вставала на крыло, значит, она училась летать. А драконята, которых тренирует Киртулик, летают вовсю и никаких неудобств не испытывают, хотя они, очевидно, младше Меридии. Как же так?

— А очень просто, — ответил Хольдвиг, — наши детёныши при рождении, естественно, вылупляются из яиц. И первые десять лет они — маленькие и нежные существа, требующие любви, ласки и заботы. Ты уже читал, что драконы бывают четырёх классов, — и, получив мой утвердительный кивок, продолжил, — так вот первые десять лет драконята пребывают исключительно в этом облике вне зависимости от происхождения. После десяти лет у них начинают очень быстро расти крылья, и к двенадцати годам они вполне способны удерживать себя в воздухе. Так что те малыши, которых тренирует Киртулик — это дети, которым, наверное, по пятнадцать, может, шестнадцать лет. Но вот беда: к двадцати годам тело дракона так же начинает очень быстро увеличиваться в размерах. И крылья становятся временно не способны держать своего хозяина в воздухе. В этом же возрасте драконята учатся оборачиваться в людей и начинают постигать искусство овладения вторым телом. Что и продолжается до достижения малышом пятидесяти лет. К этому времени у драконьего тела, которое растёт и развивается одновременно с человеческим, крылья вырастают и крепчают. И уже тогда дракон снова пытается покорить небо. Казалось бы, он взлетает впервые, но нет, на самом деле он возвращается в него. И вместе с этим в его душе отпечатываются Цвета, навсегда определяя его характер.

— И как же, интересно, малыши растут и воспитываются? — с интересом спросил я.

— Стараются держать всех вместе, — ответил Хольдвиг, — драконов с самого младенчества учат быть социально развитыми, чтобы у них не возникало проблем в общении со сверстниками. Родители, конечно, навещают своих детей, и несколько раз в году забирают домой, но большую часть времени они проводят в яслях друг с другом. Под это дело выделен один из островов совсем недалеко отсюда. И отец… очень любит там бывать, — смущённо сказал он.

— Да, Карнекир упоминал, что у Мизраела есть свои способы развлечься, — кивнул я, — ну что ж, это очень мило. Тем более что малыши растут, зная, что самый Большой и Главный дракон всех их очень любит, что наверняка вселяет в них куда большую уверенность в себе. Хотя то, что их так рано забирают от родителей, кажется немного… суровым.

— Нам это тоже не очень нравится, — согласно кивнул Хольдвиг, переступая со мной порог замка, — но, сам пойми, драконы-простолюдины могут пребывать в драконьей ипостаси три, от силы четыре часа. А чтобы сладить с неуёмным малышом, требуется пребывать в этом облике двадцать четыре часа в сутки. Мы, разумеется, делаем всё возможное, чтобы родители и малыши виделись как можно чаще, но, увы… сама природа накладывает на нас такие ограничения. И тут мы бессильны.

— А в драконьих яслях, получается, тоже присутствуют драконы королевской крови, — внезапно спросил я, — кто же ещё способен пребывать в таком облике круглые сутки?

— Не совсем, — ответил Хольдвиг, — там работают знатные по происхождению драконы. И там… хорошее место для того, чтобы восстанавливать силы. Это, как ты сам понимаешь, полезно и драконятам, и наставникам. Так что условно там работают четыре дракона, которые сменяют друг друга каждый день.

— А вы этот период времени тоже росли в яслях? — задал я новый вопрос.

— Нет, — покачал головой Хольдвиг, — все мы росли здесь. И это наше единственное преимущество как драконов королевской крови. Ведь власть наша по большому счёту — номинальна. Нам подчиняются, потому что привыкли подчиняться. К нам идут за разрешением споров и в поисках защиты, потому что привыкли это делать. Мы уже давно стараемся не вмешиваться в дела вверенных нам территорий, предпочитая давать им свободу действий и лишь изредка проявляя власть, когда их начинает заносить совсем уж не туда…

Нам оставалось дойти всего один этаж до столовой, как перед нами внезапно возник Карнекир.

— Принц, я приношу вам свои извинения, но вам придётся позавтракать у себя в комнате и сегодня. Еду вам уже принесли. Вас же, господин Хольдвиг, уже ждут, — при этом у него был крайне раздражённый вид.

Рыжеволосый дракон кивнул и пошёл вслед за Карнекиром. Однако я его окликнул.

— Подожди, — лукаво сказал я, — ты говоришь, что смог бы меня поймать? Предлагаю это проверить. Завтра утром по той же схеме, которую использовал Киртулик, я попробую от тебя ускользнуть, а ты меня — поймать. Как тебе?

— Полностью устраивает, — довольно кивнул Хольдвиг, лукаво сверкнув глазами, — это ты с обычным бойцом Киртулика неплохо выступил. Теперь посмотришь, как он тренировал принцев…

После этого оба дракона удалились в столовую, я же поспешил наверх, пока мой завтрак совсем не остыл…

* * *

В целом, день прошел весьма неплохо. Драконы искренне наслаждались покоем, который наконец-то наступил после отбытия гостей из замка. Да что там говорить: когда я шёл в библиотеку и всё-таки умудрился заблудиться, то случайно вошёл в комнату, где на одной из соф располагались Гвинелла и Мизраел. Гвинелла что-то вязала, с удивительной скоростью работая спицами, а Мизраел… спал, положив ей голову на колени. Учитывая, что до этого я ни единого раза не видел Хозяина Лазурного замка спящим, можно представить, какое облегчение он сейчас испытывает. По счастью, Гвинелла, полностью увлечённая вязанием, не обратила на меня внимания, и я смог ретироваться незамеченным.

В библиотеке меня поджидала новая порция знаний касательно такой ещё относительно тонкой для меня материи, как Цвет. Стоит сказать, ещё когда я поначалу читал про него, то немного удивился: если Цветов всего семь, и каждый может скомбинировать с другим один раз, то получается всего двадцать одна комбинация характеров, которыми могут обладать драконы? На целую расу выходило как-то маловато. Так вот это не всё, что и подтвердил разговор с Карлией на балу. Выходит, третий по значимости Цвет играет не меньшую роль в формировании характера, чем первые два. Если сказать совсем просто, то две Доминанты — это кони, которые тянут характер своего носителя вперёд, но вот третий — это погонщик, который обязательно будет задавать своё направление.