Смертельная схватка - Ульрике Швайкерт

Иви подавила горестный вздох. Как ей теперь отпускать свои мысли на дальние расстояния, если она вынуждена постоянно окружать свой разум прочной стеной?

Вампирша невольно вспомнила Поенари и Дракулу. Отец вампиров много дней подряд сковывал ее разум и волю, подчиняя ее себе силой мысли. Иви боролась с его давлением и — по ее собственному мнению — сумела предотвратить самое страшное, однако ей все же не удалось вырваться из тисков Дракулы без посторонней помощи. Только благодаря распятию, святой воде и просфоре Алиса, Лучиано и Франц Леопольд смогли освободить подругу из мысленных оков могучего вампира. Однако с тех пор что-то в Иви изменилось.

Сначала ирландка этого не замечала. Мысли ее друзей были заняты тем, как побыстрее выбраться из Трансильвании. Затем академия продолжила работу. Юным наследникам еще было чему поучиться; кроме того, их ждало море увлекательных событий: походы в театр и приглашения на бал, концерты и танцевальные вечера в освещенном праздничными огнями ночном парке. На какое-то время Иви удалось вытеснить из своего сознания то, о чем она на самом деле давно знала. Или, вернее сказать, догадывалась. Что-то было не так. Что-то изменилось, но что именно? И о чем свидетельствовала эта перемена?

На родном острове, в тишине и одиночестве болот, это ощущение приходило к Иви все чаще, и ей не оставалось ничего иного, кроме как поддаться ему, чтобы выяснить, что это значит. Для нее и для других.

Однако пока что Иви удалось выяснить не многое. Эта перемена по-прежнему оставалась для нее большой загадкой. Теперь она решила уединиться на вершине горы, чтобы наконец-то во всем разобраться.

Вампирша подождала еще немного и осторожно открыла свой разум. Вот, снова! В ее голове вспыхнул образ, похожий на воспоминание, но не ее собственное. Затем Иви захлестнула волна разнообразных чувств. Еще один образ, никак не связанный с первым. Внезапно вампирша увидела собственное лицо. Она лежала на кровати. Ее веки были сомкнуты, а серебристые волосы прикрывала тонкая подвенечная фата. Чужая жадная страсть окутала Иви таким плотным облаком, что ей стало дурно. Вампирша попыталась отогнать от себя эти чувства. Она не хотела снова копаться и отвратительных мыслях Дракулы, желавшего заполучить ирландскую вампиршу и ее кровь.

Что это было? Воспоминание? Или Дракула все еще не отказался от своей мечты? Что она почувствовала минуту назад? Отголосок прошлого, настоящее или предчувствие будущего?

Во всяком случае так резко нахлынувшие на нее и снова улетучившиеся чувства не принадлежали ей, и это пугало Иви. В ней опять стала подниматься эта непонятная ненависть, которая теперь все чаще окутывала вампиршу. Нет, на сегодня с нее довольно! Иви попыталась освободить сознание от чужих ощущений. Она больше не желала чувствовать гнев, ненависть и жажду мести. Ночь, опустившаяся над одиноким болотом, была такой тихой и чудесной... Иви захотелось подумать о чем-то хорошем.

Она вспомнила о Лео. О ночи на кладбище. Об их первом поцелуе. Ах, какое дивное это было чувство!

Внезапно Иви замерла. Он все еще был здесь. Сквозь пелену воспоминаний вампирша почувствовала, что Дракула до сих пор следит за ней из своей крепости. Но его ненависть и алчность куда-то исчезли.

— Ах, Эржебет, — вздохнул Дракула, глядя в ночную тьму, — почему я так рано тебя потерял? Я очень долго не думал о тебе, но сегодня такая необычная ночь, и мне почему-то ужасно тебя не хватает...

И он вспомнил об их первом поцелуе и удивительном чувстве, которое он тогда испытал.

Иви изумленно распахнула глаза. О, могучие духи земли, как такое возможно? Наверное, это было всего лишь совпадение, но если нет? Ей было страшно даже думать о том, что это могло значить.

* * *

— Дарио, что ты здесь делаешь? — резко спросил Лучиано.

Он стоял в дверях мрачной сырой комнаты, располагавшейся в той части дворца Нерона, где стояли гробы наследников.

Нечистокровный, когда-то служивший предводителю клана Носферас, обернулся и с непроницаемым выражением лица посмотрел на юного вампира. За последние годы Лучиано заметно похорошел. Ему уже исполнилось семнадцать, и он отличался высоким ростом и стройным телосложением. Когда-то толстощекое лицо римского наследника приобрело утонченные и в то же время мужественные черты, сделав его еще более привлекательным. Даже густые черные волосы Лучиано были сегодня аккуратно причесаны.

— Я упаковываю вашу одежду для поездки в Англию, — доложил слуга.

— Это я вижу! — возмущенно воскликнул Лучиано и, уперев руки в бока, подошел ближе. — И почему ты это делаешь?

Дарио откашлялся и опустил взгляд.

— Это входит в обязанности слуг, сопровождающих наследников во время поездки. Железнодорожный состав, на котором ваша кузина Кьяра, ваш кузен Маурицио и вы сами в сопровождении своих теней поедете в Лондон, отправляется завтра вечером.

При слове «теней» глаза Лучиано превратились в две узенькие щелки.

— Да, но в этом году ты не поедешь со мной. Ты не моя тень! И поэтому незачем упаковывать мои вещи!

— Я лишь исполняю свои обязанности, — бесстрастно ответил нечистокровный, аккуратно сложил еще одну рубашку и опустил ее в дорожный ящик Лучиано.

— Я не приказывал тебе этого. Прекрати немедленно! Это не твоя обязанность. Ты что, не слышишь? — гневно заорал Лучиано.

Но Дарио, казалось, не замечал его присутствия.

Внезапно Лучиано замер и окинул взглядом комнату, в которой стояли лишь два каменных саркофага и несколько сундуков, наполненных его одеждой.

— Где Кларисса? — напустился он на слугу.

Дарио отвел взгляд.

— Не знаю. Возможно, вам стоит обсудить это с графом Клаудио? — сказал он, продолжая заботливо укладывать гардероб Лучиано.

— О да, именно так я и сделаю! — крикнул разгоряченный наследник и выбежал из комнаты.

Он нашел предводителя клана в золотом зале. Граф Клаудио возлежал на мягком ложе в окружении старейшин, всегда готовых помочь ему мудрым советом.

— Могу ли я ненадолго отвлечь вас, граф Клаудио? — спросил Лучиано, с трудом сдерживая недовольство.

Граф вскинул брови и кивком подозвал юного вампира к себе.

— Что случилось, Лучиано?

— Дарио пакует мои вещи для поездки в Лондон!

Черные брови графа поднялись еще выше.

— Ну и что? Разве это не входит в число его обязанностей?

— Он не моя тень. Он не поедет со мной в Лондон!

Лучиано знал, что его тон был непозволительно дерзким, но предводитель сделал вид, будто не заметил этого.

— Дарио — твоя тень, и он поедет с тобой в Лондон, потому что я так решил, — спокойно возразил граф Клаудио наследнику.

По его тону Лучиано понял, что дерзостью не добьется ничего, кроме очередного наказания.