Сердце Пустоты - Регина Мазур

Магистр скупо кивнул. По его лицу нельзя было понять, удовлетворен ли он ответом ученика.

— В таком случае наша задача не гадать, а выяснить, правдивы ли предположения Александра. Что появилось раньше: имена Вездесущих или рассказы о них? Изучая легенды и истории их возникновения, мы вряд ли сможем узнать что-то о сотворении мира, но зато узнаем много нового о событиях прошлого. Ведь как известно, религия тесно переплетена с историей. Этим мы и займемся после праздников. А пока желаю вам всем хорошенько отдохнуть и повеселиться. Счастливой Середины года!

Учитель встал и объявил классу об окончании урока. Все тут же стали покидать кабинет.

— Алекс, задержись, пожалуйста! — сказал магистр, ненадолго выходя из роли учителя.

Он редко называл Алекса сокращенным именем. Обычно это случалось, когда им нужно было обсудить личные вопросы, да и тогда он, несмотря ни на что, предпочитал имя Александр.

Сестра выходила из класса последней и, услышав эти слова, сообщила брату:

— Я тебя за дверью подожду, — конечно же, ее интересовал их разговор, и она хотела первой узнать подробности.

Алекс послал ей вслед молчаливый кивок.

Некоторое время магистр молча стирал мел с доски и прибирался на своем рабочем столе. Наконец он посмотрел на ученика:

— Ты сегодня рисовал? — его строгий учительский голос сменился заботливым отеческим.

— Да, папа.

— Покажешь? — на его обычно бесстрастном лице проявились признаки искренней заинтересованности.

Алекс передал отцу альбом, в котором хранились все его рисунки. Здесь были и аккуратные работы на заказ, которые он еще не успел отдать заказчикам, и быстрые наброски, и неумелые детские рисунки, и таинственные зарисовки снов… Именно последние сейчас волновали отца больше всего.

На одной из таких зарисовок в мельчайших подробностях изображалось человеческое сердце, сделанное из прозрачного хрусталя. Во сне оно билось и кровоточило, словно живое, но парень чувствовал, что, являясь идеальной копией настоящего сердца и выполняя его обычные функции, оно все еще неполноценно. Этот орган не предназначен для человеческого тела и не будет работать без еще одной недостающей детали. Алекс не знал, что это за деталь, но точно знал, что во сне он задавал кому-то этот вопрос. Все, что теперь помнил из того сна, — это ужас, который испытал, получив ответ. Но, к счастью или сожалению, не сам ответ и уж точно не того, кто ему ответил.

— И давно тебе это снится? — тихо спросил отец, внимательно разглядывая рисунок.

— Четыре ночи подряд, — дрогнувшим не то от страха, не то от усталости голосом ответил Алекс.

Отец оторвал взгляд от рисунка и, нахмурившись, оглядел сына с ног до головы, так, будто увидел впервые. Алекс представил, насколько ужасно, должно быть, выглядит после стольких бессонных ночей: помятый, осунувшийся, взъерошенный, с темными кругами под глазами и покрасневшими белками глаз. Последний раз он спал сегодня на уроке, но, к счастью, не настолько долго, чтобы что-то увидеть.

Парень чувствовал себя так же, как выглядел: измотанным и измученным кошмарами. Он устал бояться засыпать и проваливаться в сон, когда этого совсем не ждешь. Устал подскакивать посреди ночи в холодном поту, трясясь от плохого предчувствия. Смотреть на свой рисунок и гадать, что такого непостижимого скрывается за этим странным сердцем, какого его таинственное предназначение, и почему оно вселяет необъяснимую тревогу днем и необъятный ужас ночью.

Отец закрыл альбом с рисунками и передал сыну.

— Поговори с Авророй. Она должна тебе помочь.

— Она же ничего не умеет! — негодующе воскликнул Алекс.

— Ради тебя научится, — отрезал отец.

Алекс с сомнением посмотрел на него, но возражать не решился. А оказавшись за дверью, столкнулся с любопытством сестры.

— Ты чего такой странный? Как будто он тебе задачку на тему вселенской загадки мироздания задал! — усмехнулась она, заметив его выражение лица. — Что он тебе такого наговорил?

— Советовал попросить тебя о помощи.

— О помощи? — она недоуменно посмотрела на него, и он кивком указал на кончик пряжи, выступающий из ее сумки. — Он хочет, чтобы я сплела тебе?! — догадалась она, и ее лицо вытянулось в изумлении. — Но ведь…

— Я сказал ему то же самое, — нетерпеливо перебил ее Алекс. — Но, похоже, у тебя нет выбора.

— Да уж, — тяжело вздохнула Аврора и скорчила недовольную гримасу.

В этот момент один из одноклассников бросил в другого книгу, и та чуть не попала в сестру, но девушка ловко уклонилась и юркнула за угол, потащив за собой Алекса. Выражение ее лица быстро сменилось с хмурого на веселое, и она лукаво подмигнула:

— Давай тогда попробуем найти местечко поспокойнее.

Алекс не возражал.

Их путь пролегал через арочные проходы по длинным коридорам, а затем на самый верх Башни, названной кем-то в незапамятные времена Стражем Северного ветра. Они бежали по винтовой лестнице из белого камня с металлическими перилами по краям в виде извивающихся крылатых змеев, а вслед им неслись затихающие крики одноклассников.

Давным-давно, когда Алекс был еще мал ростом, а его ноги были значительно слабее и короче, эта лестница казалась ему бесконечной. Они с Авророй даже пытались посчитать количество ступенек, но каждый раз у них выходило разное число, а иногда результаты одного сильно отличались от результатов другого. Тогда, устав спорить, кто из них прав, оба сошлись на том, что еще слишком плохо умеют считать. С тех пор они подросли и научились далеко не одному только счету. Но даже теперь в свои шестнадцать лет желания вновь проверить количество ступеней у них так и не возникло.

Винтовая лестница пересекала все этажи Башни — такие же бесчисленные, как и ступени, — и выводила на крышу, любимую «игровую площадку» близнецов, куда они сейчас и направлялись. Когда-то они часто прятались здесь от наказаний няни или других взрослых. Никто даже представить себе не мог, что кому-то вздумается играть в таком опасном и неприветливом месте, как крыша высоченной башни, обдуваемой всеми ледяными ветрами севера. А потому идеальнее убежища близнецам трудно было найти.

Однако недолго это тайное место принадлежало только им двоим. Вскоре к магистру на учебу поступил новый ученик, по мнению близнецов, не в меру любопытный. Он влез на крышу без их позволения, за что поплатился своей ручной жабой. Брат и сестра объясняли это происшествие тем, что якобы проводили научный эксперимент, пытаясь опытным путем доказать, что земноводные не умеют летать. Узнав об этом, отец строго настрого запретил своим детям и ученику выходить на крышу. Как ни странно, долгое время они безукоризненно соблюдали этот запрет.

Теперь же, поднявшись на самый верх и узрев величие бескрайних снежных просторов Ледяных гор, открывшихся перед его взором, Алекс глубоко вдохнул морозный воздух — и тут же продрог до костей. Аврора предусмотрительно захватила из тайника под последней ступенькой лестницы мешочек яблок, шапки, теплые шали и одеяло, припрятанные еще давным-давно, и передала их брату. Он расстелил одеяло у самого парапета крыши, надел шапку, закутался в шаль и тут же согрелся.