История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - Иван Шишков

И всё-таки, как возможна философия? Видимо, рассуждения на эту тему следует начинать с самого простого и традиционного — с этимологии слова «философия». Впрочем, все, пишущие на эту тему, всегда вначале отмечают, что слово «философия» в переводе с древнегреческого означает «любрвь к мудрости». Но тут же об этом забывают и буквально через несколько строк определяют философию как «науку о…», или как «учение об общих принципах…» и тому подобное. Мне же представляется, что природа и сущность философии, тайна ее как раз и заключена в этом словосочетании «любовь к мудрости». Поэтому стоит детально остановиться на нем.

В словосочетании «любовь к мудрости» определяющим является слово «любовь». Что такое любовь? Безусловно, получить какой-то точный, однозначный, удовлетворяющий всех ответ на этот вопрос так же невозможно, как и ответ на вопрос: «что есть философия?» И всё же, говоря о любви, всем ясно, что речь идет о некоем человеческом чувстве, характеризующем его состояние души «здесь и теперь», его психологический настрой, сконцентрированный на объекте любви. Философия и есть как раз такое чувствование, захваченное философствованием. Стало быть, для акта философствования необходим соответствующий психологический настрой,, осуществляющий мысль[12]. В этом смысле философия сродни поэзии: подобно тому, как цоэт творит по вдохновению, так же для начала акта философствования необходим определенный настрой, необходимо вдохновение, приводящее в движение «поток сознания».

Таким образом, философия и философ — это есть не данность, а процесс, который, как и любой другой процесс, имеет начало и конец. Философ является философом, покуда продолжается акт философствования, чувствование мысли, нет акта — нет философа, философии[13]. Можно, видимо, даже сказать, что подлинное философствование — то, которое вовлечено в такую чувственность. В противном случае оно лишено корней.

И если философия есть чувствование, то ясно, что ей нельзя научить и тем более изучать ее, ибо передать свое состояние души другому человеку, научить его чувству невозможно. Подобно тому, как нельзя заставить одного человека полюбить другого, так же нельзя научить философии, изучать ее по учебникам, которых, безусловно, не должно быть. В лучшем случае можно привить чувство любви к философии, приобщить человека к ней, как это делали, например, древние греки, в частности Сократ, Платон и Аристотель. Но как возможно такое приобщение?

Для воспитания, выработки чувства философствования, как уже отмечалось, необходим определенный психологический настрой, который* в свою очередь, предполагает соответствующую свободу пространства- времени. Существующая практика образования, ограничивающая человека конкретными пространством (аудиторией) и временем (указанным в расписаний), не только не способствует приобщению людей к философии, но, напротив, вызывает чувство отвращения к ней. Не случайно, великий Аристотель приобщал своих учеников к философии, «прогуливаясь по парку» («перипатетически») в количестве, конечно, не 150-200 человек, как это у нас обычно бывает в лекционных аудиториях, а двух-трех.

Из. всего вышесказанного ясно, что философия по своей природе не есть и не может быть наукой: ни одна наука никогда не имела и в принципе не может иметь в качестве своего предмета изучение чувств[14]. Тем более что философия, как уже отмечалось, имеет дело с чувствованием мысли, ухваченной в понятиях, она есть любовь, влечение к мысли. Но есть ли философия любовь к мысли как таковой, ко всякой мысли? Ответ на этот вопрос заключен во втором слове в словосочетании «любовь к мудрости».

Оказывается, философия есть любовь только к мудрой мысли. А что такое мудрая мысль, мудрость? Прежде чем дать определение мудрости, приведу примеры разного порядка мыслей. Первый пример: «Сейчас за окном идет снег и, видимо, там холодно». Есть ли данное суждение мысль, а тем более мудрая? Безусловно, нет, это даже не мысль, а определенная информация, имеющая смысл только «здесь» и «теперь». Для второго примера обратимся к великим мудрецам древности. Вспомним широко известные слова «плачущего философа», философа-досократика Гераклита Эфесского: «В одну и ту же реку нельзя войти дважды… Всё течет, всё изменяется…»[15] В этом высказывании, образованном из простых слов обыденного языка, действительно кроется глубочайшая мудрая мысль, ибо в ней Гераклит сумел «ухватить» отдельный аспект бытия в его всеобщности, а это значит, что данная его мысль общезначима, она имеет смысл для всех и вся и навсегда.

Теперь обратимся к другой мысли, также широко известной, того же самого философа: «Многознание уму не научает…»[16] Эти слова очень актуальны для нашей системы образования, ориентированной на многознание, информированность. И действительно, после завершения очередной ступени образования, будь это школа или вуз, обучаемый получает большой багаж знаний, который, к сожалению, никак не может быть применен на практике, ибо учащегося не научили мыслить. Будучи в школе, а затем в вузе обучаемый получает лишь информацию о чем-то, а не знание, которое всегда предполагает понимание, а этому как раз наша система образования и не учит, она не учит мыслить. Последнее возможно лишь в том случае, если в качестве предмета изучения фигурируют такие фундаментальные теории, которые позволяют формировать мышление человека, вырабатывают у них навыки мышления. А что может, например, дать «для ума» знание того исторического факта, что Куликовская битва была в 1380 году, или знание закона Ома, или, что скорость свободного падения равна 9,81 м/сек2. Если есть необходимость получить такую информацию, то для этого существуют справочные пособия. Как можно владеть такой информацией и не иметь никаких представлений о фундаментальных теориях, формирующих мышление, мироощущение человека. В качестве такого рода теорий могут быть, например, в физике — механика Ньютона и теория относительности А. Эйнштейна, в математике — теория дифференциального и интегрального исчисления, теория множеств, теория вероятности, в биологии — разного рода гипотезы о происхождении жизни и т. д. Как показывает практика, в частности большой педагогический опыт, выпускники школ в большинстве своем даже не слышали о подобных теориях или гипотезах. Информативный и формальный характер[17] системы образования и чрезвычайная загруженность учащихся «нужными» и «ненужными» дисциплинами не только не способствуют процессу научения мысли, но, напротив, отвращают их от него, превращая учащихся в простых технологов мышления, усвоивших в какой-то мере некоторые простейшие алгоритмы для описания, а не понимания реальности. Этому пониманию как раз и может содействовать философия, которая, как мне видится, должна, скорее, не учить, а приобщать людей к мысли, вырабатывать навыки мышления. Для этого собственно она и предназначена, в этом заключена ее основная функция, этим определяется ее проблемное поле.