Обойма с икрой - Кирилл Казанцев

Ни для кого не секрет, что черная икра стоит очень дорого. И не потому, что она настолько полезна или вкусна, все гораздо проще: работает закон спроса и предложения. Как ни печально, но количество осетров с каждым годом неуклонно уменьшается. Эти рыбы, выдержавшие очень долгую историю своего существования, насчитывающую тысячи лет, не могут приспособиться к нынешним условиям, которые для них просто губительны. Строительство плотин на реках, загрязнение окружающей среды и, что особенно опасно, размах браконьерства привели к тому, что рыбы семейства осетровых отнесены к категории исчезающих, а следовательно, числятся в Красной книге и за их отловом призваны тщательно следить соответствующие органы. Но это теория.

А на практике все выглядит, мягко говоря, не так. Икру, как и нефть, иногда называют черным золотом и считают одним из главных российских богатств и брендов. Охотников до черной икры масса, желающих скупить ее находится очень много. Одни только мировые авиакомпании, являющиеся крупнейшими заказчиками, обожают угощать икоркой пассажиров класса люкс. А на спрос, разумеется, найдется и предложение. Конечно, авиакомпаниям выгоднее скупать икру у поставщиков, что продают ее подешевле. А дешевле отдают те, кто добывает ее незаконно. И огромные деньги уплывают из бюджета государства в частные карманы.

В России на икру существует государственная монополия. Но закон этот нарушается повсеместно. Преступные группировки, организующие незаконный рыбный промысел, вырастают как грибы из-под земли после теплого осеннего дождя. Игорь сам знал очень много подобных случаев. Практически каждый год разоблачались преступные группы, осуществляющие незаконный оборот икры рыб осетровых видов — то есть этой самой черной икры. Покупают у браконьеров, которые, в свою очередь, шерстят на лодках рыбные места.

Российские власти, конечно, пытаются бороться с браконьерством и подпольным производством икры. Ведь они в первую очередь страдают от нелегального бизнеса, являясь главными экспортерами. Властям эти нелегалы как кость поперек горла: из-за них теряется громадная часть прибыли. Но, как уже говорилось, икорная мафия работает четко и стоят за ней очень большие люди. Во главе рыбного хозяйства ставили даже бывшего генерала КГБ.

Так почему же российские власти закрывают глаза на бесчинства браконьеров? Да не закрывают, просто знают, насколько тяжкое это дело. Это не просто переловить пару-тройку десятков или даже сотен браконьеров — это ничего не решит. Но власть не сидит сложа руки, изыскивает методы борьбы.

Увы, серьезных успехов добиться так и не удалось, браконьеры на сегодняшний день обладают огромным потенциалом. Это и поддержка крупных чиновников, держащихся в тени, и великолепное оснащение: практически все они имеют современные быстроходные суда, хорошо вооружены. Легко предположить, что и органы, призванные бороться с преступниками, не избежали коррупции. Так ведь всегда случается, когда в деле завязаны большие деньги. А икорный бизнес по доходности превышает наркотический. Игорь Голубев отлично понимал, что им, рядовым ментам, даже и не снились такие суммы. Миллионы, миллиарды долларов! И, конечно, чтобы заниматься этим бизнесом безбоязненно, необходимо прикрытие в виде широкой спины. А за продавцами черной икры спины стояли широченные — чины не ниже генеральских. Вот и получалось, что низы — такие, как Игорь и его коллеги, — занимались бессмысленным делом. Их, низы, посылали бороться с браконьерством верхи, которые сами были завязаны в этом деле по уши. Рыба, как известно, гниет с головы — такой вот невеселый каламбур о рыбе…

Голубев закрыл браузер и отошел от компьютера. Пройдя на кухню, включил электрочайник и, дождавшись, когда тот закипит, приготовил себе крепкий кофе. Что толку читать о том, что ему, сотруднику правоохранительных органов, и так хорошо известно. Только расстраиваться лишний раз. Но вот делать все равно что-то нужно. Обязательно. Потому что если сидеть сиднем и считать, что тебя лично это не касается и пусть этим занимаются другие, то в итоге результат будет малоэффективным.

Игорь не мог оставаться в стороне, когда речь шла о разоблачении браконьеров, хотя напрямую данные преступления его и не касались. Тут играло роль другое: Голубев сам был родом из прикаспийских мест. Точнее, родился он в подмосковном городе Балашиха, в семье военного. Родители часто кочевали с места на место, пока наконец прочно не осели в Москве, после того как отец получил должность в столичном МВД. С самого раннего возраста — да практически сколько себя помнил — Игорь проводил летние каникулы в селе Бережном, у деда Харитона. Да и не только каникулы. Иногда, чтобы не таскать ребенка за собой по особо глухим местам, его оставляли в Бережном на целый год, чему несказанно были рады как дед, так и маленький Игорь.

Эта привязанность сохранилась между ними и спустя многие годы, когда Игорь стал уже совсем взрослым, а дед старым и слабым. Иногда Игорь даже с удивлением ловил себя на мысли, что, пожалуй, ни к кому на свете так не привязан, как к деду Харитону, по сути, воспитавшему его. С родителями, которых Игорь, несомненно, любил, такой глубокой психологической связи не было — возможно, она оборвалась еще в детстве, когда те вынуждены были лишать себя общества сына. Собственной семьей Игорь так и не обзавелся. И даже постоянной женщины у него не было: как-то так получилось, что не встретил он пока той, с кем хотел бы прожить всю оставшуюся жизнь бок о бок. Во многом тому виной была его служба, которой он отдавал практически все свое время. Голубев любил свою работу, что не так часто, как хотелось бы, встречалось среди представителей его профессии. Очень много было в ней людей случайных. Игорь же пришел работать в полицию по призванию, работой своей гордился и старался делать хорошо, посему все новости о браконьерстве и прочих преступлениях на его родине воспринимались им остро. Игорь искренне желал процветания как селу Бережному, так и России в целом. Увы, действительность была таковой, что навести порядок везде и во всем не представлялось возможным.

Сам Голубев первопричиной этому считал коррупцию, проникшую даже туда, куда по определению не должна была бы проникнуть, например в прокуратуру. Игорь, по долгу службы сталкивающийся с этой организацией, отлично знал, что даже там не обходится без взяточничества и подтасовок. Разумеется, он был не настолько наивен и мечтателен, чтобы всерьез рассчитывать истребить всю коррупцию в целом и пересажать абсолютно всех преступников в стране. Но хотя бы отдельные случаи, касающиеся, к примеру, села Бережного, он считал возможным исправить.

В Бережном, естественно, на первом месте всегда стоял лов рыбы. Игорь прекрасно помнил, как в детстве его совсем еще маленького дед брал с собой на рыбалку. Будил рано, часа в четыре утра. И как он тер кулачками сонные глаза и, спотыкаясь, на ощупь находил свою одежду, резиновые сапоги и напяливал все это облачение с полузакрытыми со сна глазами.

Уже тогда Игорь слышал разговоры о браконьерах, но в силу возраста мало что понимал в них. Он усвоил для себя только то, что есть нехорошие люди, которые ловят очень много рыбы — так много, что ее не достается другим. И вот из-за таких людей на прилавках нет черной икры, а рыбы в реках становится меньше. Значение загадочного слова «браконьер» он не слишком хорошо осознавал, но чем-то это слово ему нравилось. В нем Игорю чудилось что-то таинственное, захватывающее, напоминающее приключенческие романы о флибустьерах. Однажды Игорь с детской непосредственностью спросил: