Порочная страсть на двоих - Юлия Бузакина

сильнее пощечины. В горле образовался противный ком, а в красивых карих глазах заблестели слезы.

«Черта два я от тебя забеременею еще раз», – мелькнуло в опаленном горечью женском сознании, и она, сбросив с себя одежду, хлопнула дверью ванной комнаты.

Глава 2

Глеб Сергеевич Загорский восседал на коричневом диване из мягкой кожи у камина в гостиной сына и рассматривал картинки, которые ему совала маленькая Лиза. Темные кудряшки выбились у девочки из аккуратного хвостика и смешно щекотали её хорошенький носик. Красные туфельки, белые носочки с бантиками и милое розовое платьице с вышитыми на карманчиках феями дополняли образ идеального ребенка, и Глеб Сергеевич всем нутром ощущал, как по сердцу расплывается приятное тепло. В его жизни не было никого дороже этой малышки, которую подарила невестка, и он совершенно не мог понять вечно недовольного Бориса. Как можно сокрушаться по поводу рождения такой чудесной девочки? Зачем ему мальчик?

Лиза взахлеб лепетала о нарисованных феях и единорогах, а он с горечью думал, что упустил кое-что очень важное в своей безумной криминальной молодости. Так было каждый раз, когда он приходил в гости к сыну. Опальное прошлое, начало девяностых, когда он начал вставать на ноги, никак не давала ему покоя. Криминальные разборки, дележка еще ничейной после развала Союза территории. В то время он очень хорошо поднялся на незаконной торговле нелегальным алкоголем. Спиртное они с партнерами завозили из Грузии, разливали в красивые бутылки, клепали наклейки и отправляли партиями в ларьки и маленькие магазинчики. Разгромленной стране с порушенными ценностями больше ничего было не нужно – только дешевая водка и сигареты, чтобы хоть на время облегчить состояние безысходности и забыться.

Новоявленное слово «демократия» вошло в нищую Россию длинным кровавым шлейфом. Новые русские жили по волчьим законам – не морщась, отстреливали конкурентов и силой отнимали с помощью рэкета прибыль у пытавшихся выползти в красивую жизнь предприимчивых бизнесменов. Выживали сильнейшие. Загорский выжил. Но самое главное упустил – в родном городке у него родился сын. Жениться Глеб Сергеевич не планировал, да и взялись за нелегальных торговцев спиртным правоохранительные органы. Не до сына было.

Вначале двухтысячных страну захватил новый недуг – игровые автоматы, в которых проигрывали кровно заработанные гроши простые работяги. Глеб Сергеевич первым смекнул, что к чему. Он вернулся в свой родной городок и запустил собственное казино «777». Деньги потекли рекой.

Тогда же вспомнил о сыне. Его охватила какая-то дикая тоска – ведь мальчику уже должно было исполниться три года. Увы, его ждало жестокое разочарование – любимая когда-то женщина умерла. Сына отдали в дом ребенка, а потом его забрала к себе какая-то семья. В детском доме существовала тайна усыновления, и узнать хоть что-то о судьбе мальчика ему не удалось. Он знал только имя – Макар. Макар Гончаров.

Глеб Сергеевич решил, что так и должно быть. Нечего бередить душу себе и ребенку, у которого появились настоящие родители. Он женился, через год родился еще один сын, Борис.

Годы летели. Игорный бизнес процветал. Казалось, ничто больше не напомнит о потерянном первенце.

А несколько лет назад отдел по борьбе с организованной преступностью снова всерьез взялся за подпольные казино. В команду Глеба Сергеевича втерлись подсадные утки.

…Того парня звали Макар. Глеб Сергеевич, как только взглянул на него, сразу понял – его сын. И хватка та же, железная, и ушлый он не в пример Борису. Да и возраст совпал – его сыну тоже должно было исполниться двадцать семь.

Вызвал своего осведомителя и соратника по кличке Скорпион. Ядовитый и по-настоящему опасный, с острым взглядом янтарных глаз, Скорпион мог вынюхать что угодно и где угодно, даже утащить из-под носа у спецслужб ценную информацию с такой легкостью, что тем оставалось лишь хлопать глазами.

«Твой сын», – лишь коротко кивнул в кабинете сутки спустя Скорпион. И тогда Глеб Сергеевич приказал Макара оставить в живых.

Он сделал пару звонков в вышестоящие организации, и сына вычеркнули из всех послужных списков. Ведь негоже, чтобы родная кровь против отца играла. Хотел присмотреться к Макару Глеб Борисович, да вот только не успел. Ускользнул у него из-под носа долгожданный сын, эмигрировал в Америку вместе с женой.

Горькое послевкусие оставило после себя бегство Макара в сердце у родного отца. Одного Бориса ему было недостаточно – не той хватки был его второй сын. Не мог подпустить Бориса к своему детищу – казино, а наместник, могущий взять на себя управление незаконным бизнесом, был Глебу Сергеевичу необходим, как воздух.

Как и много лет назад, когда приехал впервые, чтобы разыскать Макара и его мать, он попытался смириться – видимо, не судьба им вместе сойтись. Но теперь, когда уже видел сына в деле – смириться было невозможно. Макар – именно тот, кто ему нужен.

На лестнице показалась невестка, и Глеб Сергеевич отогнал прочь так некстати нахлынувшие воспоминания. Мари всегда вызывала у него симпатию – простая девушка, дочь обычного полицейского, погибшего при исполнении – разве может быть где-то лучшая партия для его Бориса, которого он всеми силами толкал в законный бизнес? Нежное платье из крепа цвета яркой фуксии делало ее и вовсе неотразимой, и Глеб Сергеевич невольно заулыбался.

– Мамочка! – обрадовалась Лиза. Быстро слезла с дивана и побежала к Мари. – А мы с Галиной Ильиничной единорога рисовали! Я дедушке показала уже…

Когда малышка волновалась, она начинала сбиваться и глотала половину слов. Вот и сейчас вместо Галина Ильинична получилась Галинишна, а дедушке звучало как «дедеське».

– Здравствуйте, Глеб Сергеевич, – радушно улыбнулась невестка. Подхватила дочь на руки и крепко поцеловала.

– Очень красивый единорог. Научишь и меня?

– Да, – довольная собой, смущенно засопела дочка.

– А что моя маленькая принцесса хочет в подарок на день рождения? – лукаво поблескивал выцветшими, но все еще пронзительно голубыми глазами дед.

– Кукольный дом с чайным сервизом! У меня много кукол и маленький дом! Нужен большой, – с восторгом развела ручками внучка, показывая размер нужного дома для кукол.

– А салют хочешь? Настоящий? – в предвкушении праздника потер руки Глеб Сергеевич.

– Хочу! Хочу! – захлопала в ладони та.

– Значит, будет для тебя самый большой кукольный дом, салют и самый лучший торт, моя куколка!

Он пробежался по внучке оценивающим взглядом и остался доволен. Задержался на невестке и насторожился. В ее карих глазах на миг вспыхнула просьба. Такой взгляд появлялся совсем нечасто, и он означал одно – она стесняется просить его о том, чего не сможет получить от Бориса.

– Маша, у тебя есть