Уроки любви - Мэри Джо Патни

Достигнув цели своего путешествия, Камерон привязал лошадь и, перепрыгивая через две ступени, побежал к двери бунгало. Конечно, разумнее было бы остановиться в каком-нибудь подходящем месте, привести себя в порядок и запиской сообщить Джорджине о приезде. Но его мать всегда говорила, что никто еще не умирал от хороших новостей, а желание увидеть невесту не позволило ему терять ни минуты.

На стук ответил Ахмед, выполнявший у полковника роль дворецкого. Смущенный видом гостя, он вежливо спросил:

— Чем могу вам служить, саиб?

— Ты не узнаешь меня? — спросил Йен, снимая с головы тропический шлем.

— Майор Камерон?

— Собственной персоной. Немного постаревший, возможно, не поумневший, но практически здоровый. Мисс Уитмен дома?

— Мисс в оранжерее, саиб, но…

— Не надо докладывать, пусть это будет для нее сюрпризом.

Йен с сильно бьющимся сердцем пробежал через гостиную на затененную часть веранды, где выращивали цветы и где словно луч в темном царстве сидела Джорджина. Она не слышала его шагов, поэтому майор остановился на пороге, чтобы рассмотреть невесту, занятую вышивкой.

Он не забыл ее лицо, наклон головы, золотое сияние локонов. В свободном розовом платье она была самой невинностью и чистотой, именно такой Йен и представлял ее во мраке тюрьмы.

— Джорджина, — произнес он с нежностью.

Та вскрикнула и уронила рукоделие. На лице было не просто удивление, а явный ужас, и Камерон только сейчас осознал, в каком виде предстал перед невестой: худой, запыленный, в форме, висевшей на нем мешком, с черной повязкой на глазу. Возможно, Джорджина даже не узнала его.

— Хотя я похож на бандита, но вряд ли изменился до неузнаваемости.

— Йен! — Она попыталась встать и тут же снова опустилась в кресло.

Мысленно обругав себя идиотом, майор встал перед ней на колени.

— Йен, — повторила она, поглаживая его дрожащей рукой по щеке. — Какое счастье, что ты вернулся.

Камерон собрался ответить, но вдруг задохнулся, словно от удара в живот: на левой руке Джорджины было обручальное кольцо.

Все еще не веря в случившееся. Йен встал с пола, и до него вдруг дошло, что она к тому же беременна. Наконец, не узнавая собственного голоса, он произнес:

— Я надеялся, что разлука укрепляет чувства, но для тебя, видимо, с глаз долой — из сердца вон. Кто же твой счастливый избранник?

— Джерри Фелпс, — с трудом произнесла она. Ну конечно, Фелпс, друг и соперник Йена еще с тех времен, когда они были кадетами военной академии. Самый неистовый поклонник Джорджины.

— Да, он всегда добивался тебя. Почему ты раньше не приняла его предложение, а делала вид, что любишь меня?

— Я не притворялась, Йен, меня убедили, что ты умер. Я не переставала плакать, когда узнала об этом.

— Но быстро осушила слезы и вышла замуж за Джерри. Не долго же ты носила по мне траур, — добавил он, взглянув на ее округлившийся живот.

Джорджина заплакала, но слезы не портили ее, она всегда умела плакать, оставаясь хорошенькой.

Йен смотрел на бывшую невесту, и что-то внутри у него оборвалось. Боясь задушить Джорджину в припадке гнева, он повернулся и выбежал из оранжереи. Она что-то закричала ему вслед, но Йен даже не оглянулся. Выхватив из рук Ахмеда шлем, он ринулся к выходу, где и столкнулся с Джеральдом Фелпсом.

— Господи, Йен, неужели ты жив! Мне сказали, что видели тебя, скачущего на коне по улицам, но я не поверил. Как давно мы не виделись. — Он протянул Йену руку, но, увидев выражение лица, моментально опустил ее. — Мы все думали, ты умер.

— Мне это уже известно.

Майору хотелось ударить кулаком в его красивое лицо, чтобы дать выход своей ярости, но он мог убить Джерри, поскольку тот никогда не отличался силой.

— Поздравляю с законным браком, — зло бросил Йен. — Победил лучший, но стоит ли считать это победой?

Джерри Фелпс посмотрел ему вслед, затем вошел в дом. Жена стояла, прислонившись к косяку двери, ведущей на веранду. Он хотел подойти к ней, утешить, более того, услышать, что Джорджина счастлива, выйдя замуж именно за него, но ее почти безумный от горя взгляд остановил его.

И он, и она стояли, молча глядя друг на друга, разделенные призраком человека, которого считали мертвым.

Проскакав с четверть мили. Йен вдруг осознал, что не имеет представления, куда ехать дальше, и резко осадил коня. Он припал к его шее, не в силах сидеть прямо из-за истощения, которое пытался игнорировать. Но еще больше Йена терзала мысль, что он никому не нужен. Ему захотелось, как раненому животному, забиться куда-нибудь, чтобы пережить свою боль. Но куда податься? В клубе слишком людно, гостиниц здесь нет, а до друзей он просто не дотянет.

Услышав за спиной конский топот. Йен напрягся. Видимо, идиот Джерри Фелпс решил отправиться за ним в погоню. Едва поравнявшийся всадник схватил его за правую руку, майор выпрямился в седле, не глядя ударил его левой и лишь тут понял, что кулак угодил в грудь Дэвида Камерона, на котором была форма капитана сорок шестого пехотного полка.

— Я не забыл про те десять фунтов, Йен, зачем же выбивать их кулаком. Я бы давно вернул тебе долг, но ты вдруг исчез и позволил убить себя в Туркестане, — смущенно усмехнулся брат.

— Господи, Дэвид, что ты здесь делаешь? Когда я покинул Индию, ты служил в бенгальских инженерных войсках.

— Калькутта показалась мне скучной, и после твоего отъезда я перевелся сюда. Думал, жизнь на севере будет интереснее.

Дэвид с его спокойным характером и здравым смыслом был тем человеком, общество которого Йен с удовольствием бы разделил в данный момент.

— Какой дьявол принес тебя в эти места? — спросил младший брат и, не получив ответа, поинтересовался:

— Где ты остановился?

— Нигде. Я только приехал и сразу направился к полковнику Уитмену.

— Тогда поехали со мной. У нас с приятелем одно бунгало на двоих, но его пару месяцев не будет, так что места хватит.

Йен открыл глаза, не понимая, где находится. Да, Камбей, неприятная встреча с Джорджиной, потом Дэвид, который привез его к себе и настоял, чтобы он немедленно лег спать.

Косые лучи яркого полуденного солнца пробивались сквозь закрытые ставни. Какой сегодня день? Возможно, он проспал целые сутки, хотя все еще чувствовал себя усталым. Шатаясь, Йен подошел к умывальнику, взглянул в зеркало и увидел отвратительную помятую физиономию, которая могла напугать кого угодно. Он сжал губы, отвернулся от зеркала и толкнул дверь в гостиную. Дэвид писал за столом.

— И долго я спал?

— Меньше двух часов. Я не ожидал, что ты встанешь раньше завтрашнего утра. Как насчет ванны? Затем мы пообедаем и ты расскажешь, что с тобой произошло за последние два года.