Оболтус - Ядвига Благосклонная

— Не-а. Пф, да и не нужно мне ничего от него. Сама отдам.

— Ну и дурочка. Парни приходят и уходят, а вот ломбард работает всегда!

Рассмеявшись, мы чокаемся и одним глотком допиваем вино.

Вообще-то, Лялька не меркантильная девушка. Она само сокровище. Моя одногруппница и лучшая подруга. В отличие от меня, она уже работает на федеральном канале корреспондентом. Родители у неё не сказать что миллиардеры, но связи имеются. Дед генерал в отставке. По старой памяти, её взяли на канал. И это без трехмесячной стажировки! Я, конечно же, по доброму завидую Ляльке, но она пчёлка труженица, поэтому заслуживает своё место как никто другой.

Дружим мы с первого курса. Обе отличницы, обе проседали за учебниками уйму часов, пока большая часть наших одногруппников прожигала свою молодость в клубах. Немудрено, что мы, две невзрачные мышки, сошлись. Впрочем, время и нас закалило. Лялька уже не такая наивная, да и я гонору поднабралась. В конце концов, в столице без характера никак нельзя. Сожрут и косточек не оставят эти акулы бизнеса, шоу-бизнеса и прочих сословий местной буржуазии.

— Что действительно так много потратила? — когда мы уже убираем бардак в комнате, спрашивает подруга.

— Достаточно. Я же из-за этого к родителям не поехала. Думала, что вместе летом съездим, познакомимся…

— Слушай, Лерка, а давай мы ему отомстим? — с горящими глазами предлагает.

— Отомстим? — скептически приподнимаю брови.

— Ага! Давай, ему окно яйцами закидаем!

— По-моему, Стрельцова, ты перепила. У него седьмой этаж. Каким образом, спрашивается?

Плечи Ляльки поникают, как будто идея закидать окно Игоря яйцами сама по себе не абсурдна, а гениальна. Последний бокал явно был лишним.

На некоторое время её лицо принимает совершенно задумчивый вид. Зуб даю, с таким же выражением лица Гитлер составлял план по завоеванию мира.

— Эврика! — через некоторое время громко кричит. — Я знаю, что мы будем делать!

Хитро ухмыльнувшись, Лялька командным тоном отрезает:

— За мной!

***

Сперва я подумала, что моя подруга свихнулась, но, видимо, сумасшествие заразно, потому что, вызвав такси, мы поехали под дом Петрова.

Смеясь и заговорчески переглядываясь, мы выходим из машины. В моей руке баллончик красной краски, а в другой пакет с мусором.

Откровенно говоря, водитель такси не хотел нас впускать с мусором, но все же жадность победила отвращение и мнительность к мерзким запахам.

— Ну что, Лопушкова? Готова взять реванш? — весело и даже несколько по боевому произносит Лялька.

— Еще как готова! — смеясь, отвечаю.

Пройдя мимо охраны, там меня все-таки знают, мы шагаем к парковке, где и должен стоять, подаренный родителями, мерин*. Ага. Мой бывший не из бедных. Уж точно не последний хлеб солью доедает.

Вполне возможно, поэтому его маман сочла меня недостойной своего сына. Посчитала меня охотницей за состоянием, но, положа руку на сердце, могу заверить, что Игорь меня не обеспечивал. Да он платил за нас в кафе и кино. Да, дарил мне подарки. Однако он не давал мне денег, как считала Тамара Львовна. Себя я обеспечивала сама.

Стипендия, зарплата, хоть и небольшая по меркам столицы, но мне этого вполне хватало, чтобы прожить. В конце концов, я все еще живу в общежитии и плачу за него только раз в год. Конечно, я кидала немного комендантше на лапу, чтобы та ко мне никого не подселяла, но и это не такая уж большая сумма.

Я прилично одеваюсь, хоть и не в Луи Виттон и Баленсиагу, могу себе позволить купить хорошие духи, и при большом желании накопить на отпуск. Если бы, разумеется, до этого не откладывала своему бывшему-тире-козлу на кожаные дорогущие чехлы.

— Вот он, — шепчу, указывая рукой на машину.

— Ты уверена? По-моему, он был другой формы.

— Конечно, я уверена, — фыркаю. — По-твоему, я не узнаю машину своего парня?

— Бывшего парня.

— Какая к черту разница, — махаю рукой. — Идём, — снова шепчу.

— Почему ты шепчешь? — хрипло посмеиваясь, спрашивает Ляля.

— А ты почему?

— Не знаю…

— Вот и я не знаю…

Два сапога кеды, блин!

Подойдя к машине, мстительно улыбаюсь.

Эй ты, кобель блудливый, сейчас ты узнаешь, что такое женская месть!

— Смотри, чтобы охраны не было, — говорю.

— Нет никого, — зыркнув по сторонам, заверяет Ляля. — Начинай.

Пока Ляля стоит на стреме, я собственно начинаю на капоте вырисовывать жирными большими буквами:

«МУДАК»

Конечно, я не удивлюсь если его мамаша накатает на меня заяву, но все же надеюсь, что Петрову хватит ума не разболтать об происхождении этой позорной надписи. В любом случае, даже если не хватит, то ему стоит тогда рассказать и о причине появления этой надписи. Сомневаюсь, что их благородная семейка оценит похождения их сыночка. Согласитесь, в этом крайне мало благородного и интеллигентного.

— Поверить не могу, что мы это делаем! — воодушевленно пищит Ляля.

— Тише! — шиплю, хотя желание рассмеяться в голос сдерживаю практически силой. — Так-с, — хихикаю, — надпись готова.

Взяв пакет, начинаю высыпать помои на машину, особенное внимание уделяя лобовому стеклу. Клянусь, я даже начинаю чувствовать прилив сил!

О да! Это месть, детка! Сладкая месть.

Мне ли не знать, как трусится за своей машинкой Петров. Чтобы он ко мне с таким трепетом относился, как к этой тарантайке!

Безусловно, это не поступок леди. Кто ж спорит?! Но, знаете, я копила на его чертовы чехлы полгода, отказывала себе в чем-то, чтобы сделать приятное человеку, который променял меня на левый отсос.

Если ещё раз со мной в жизни произойдет подобное дерьмо, набейте мне на лбу слово «НЕУДАЧНИЦА», а лучше сразу пристрелите.

— Эй! Эй ты! — вдруг, словно