Мертвые и забытые - Шарлин Харрис

Улыбка диктора стала настолько суровой, насколько это было возможно для улыбки, и стало заметно, что он нервничает.

— Как интересно, Патриция. Какая… кто же Вы?

— Спасибо за вопрос, Мэтью! Я — вервольф.

Ее руки были прижаты к коленям, а ноги перекрещены. Она улыбалась так мило, что могла бы продать даже подержанный автомобиль. Олси сделал хороший выбор. К тому же, если ее убьют прямо здесь, ну что ж… она была новенькой.

К этому моменту в баре наступила тишина, лишь это слово переходило от стола к столу. Билл и Клэнси поднялись осмотреть бар. Я поняла, что они здесь, чтобы поддержать порядок, если в этом возникнет необходимость. Должно быть, Сэм попросил их прийти. Трей начал снимать рубашку. Сэм был одет в футболку с длинным рукавом, и он скинул ее через голову.

— Вы говорите, что перекидываетесь в волка в полнолуние? — дрожащим голосом спросил Мэтью Харроу, с трудом пытаясь удержать на лице улыбку и выражение интереса. Ему это удавалось не слишком хорошо.

— И в другое время, — объясняла Патриция. — В полнолуние большинство из нас обязано перекинуться, но если вы чистокровный вер, то вы может перекидываться в любое время с тем же успехом. Существует множество различных веров, но я могу превращаться только в волка. Мы наиболее многочисленны среди всех дву-сущих. Я хочу показать вам, какой это удивительный процесс. Не бойтесь. Все будет хорошо.

Он скинула туфли, но осталась в балахоне. Я неожиданно поняла, почему она его надела — таким образом она не появится перед камерой голой. Патриция опустилась на колени на полу, в последний раз улыбнулась в камеру, и стала меняться. Воздух вокруг нее задрожал магией, и все, кто пришел в Мерлот, выдохнули «Ооооооо» в унисон.

Прямо вслед за Патрицией, которая осуществляла свое превращение на телевизионном экране, Трей и Сэм сделали тоже самое прямо здесь и сейчас. Они были одеты в одно нижнее белье, которое не боялась порвать в клочья. Каждый в Мерлоте разрывался между зрелищем прекрасной женщины, превращающейся в существо с длинными белоснежными зубами, и представлением двух хорошо знакомых людей, которые делали то же самое. Бар заполнили восклицания, большинство из которых не стоило повторять в приличном обществе. Подружка Джейсона, Мишель Шубер, даже вскочила, чтобы было лучше видно.

Я очень гордилась Сэмом. Для этого требовалось немалое мужество, поскольку он владел бизнесом, который зависел от его привлекательности.

В один момент все было кончено. Сэм, редкий истинный оборотень, принял свой самый привычный облик — колли. Оно подошел, сел передо мной и радостно тявкул. Я наклонилась к нему погладить по голове. Его язык вывалился наружу, он ухмыльнулся мне. Звериный облик Трея производил значительно большее впечатление. Не слишком часто приходится видеть огромных волков в распаханной полями северной Луизиане. Сказать по правде, они ужасны. Народ боязливо раздвинулся, и, наверное, рванул бы из помещения, если бы Амелия не присела рядом с Треем на корточки и не обняла его рукой за шею.

— Он понимает, что вы говорите, — сказала она ободряюще людям, сидевшим за ближайшим столом. Улыбка Амелии была великолепной, широкой и искренней. — Эй, Трей, дай им эту подставку.

Она протянула ему одну из барных подставок, и Трей Доусон, один из самых безжалостных бойцов в обеих своих ипостасях, подбежал, чтобы положить подставку на подол посетительнице. Она заморгала в нерешительности, и, наконец, склонилась в сторону смеха.

Сэм лизнул мою руку.

— Господи Боже! — заорала Арлена. Хит Спрадлин и его приятель вскочили на ноги. Несмотря на то, что еще несколько клиентов выглядели испуганно, ни один из них не проявил подобной реакции.

Билл и Клэнси наблюдали с безучастными лицами. Они были явно готовы справиться с проблемой, но, кажется, все складывалось вполне благополучно для Великого Открытия. Ночь вампирского Великого Откровения тоже прошла довольно спокойно, поскольку была первой в череде потрясений, которые смогли испытать обыватели в последующие годы. Мало помалу вампиры стали обычной частью американского общества, хотя их гражданские права были значительно ущемлены.

Сэм и Трей прогуливались среди посетителей бара, позволяя им полапать себя, словно были обычными ручными животными. Пока они это делали, ведущий теленовостей на экране явственно дрожал, поскольку оказался лицом к лицу с великолепной белоснежной волчицей, которой стала Патриция.

— Взгляните, он так испуган, так потрясен! — произнес Д’Эриг, посудомойщик и помощник на кухне. Выпивохи Мерлота расслабились достаточно, чтобы чувствовать себя превосходно. Теперь они относились к происходящему с апломбом.

— Не стоит бояться красивую даму, даже если она слегка неглиже, — сказал новый приятель Джейсона, Мэл, после чего смех и облегчение распространилось по бару. На душе у меня стало легче, хотя я подумала, что ирония ситуации заключалась в том, что вряд ли люди так беззаботно смеялись бы, если бы Мэл и Джейсон сменили облик. Они были верпумами, правда, мой брат не мог превратиться полностью.

Но после общего хохота я почувствовала, что все идет нормально. Билл и Клэнси внимательно огляделись вокруг и вернулись к своему столу.

Хит и Арлена, окруженные гражданами, обсуждающими огромный шаг в своем просвещении, выглядели ошарашенными. Я слышала, что Арлена была исключительно озадачена тем, как реагировать. В конце концов, Сэм был ее работодателем в течение многих лет. Несмотря на то, что она хотела оставить эту работу, она не хотела рубить с плеча. Но я также могла слышать ее страх и растущий гнев, следующие прямо за этими мыслями. У Хита была одна реакция на все, что он не понимал. Он ненавидел это, и ненависть его была заразной. Он посмотрел на своего поддатого напарника, и они обменялись мрачными взглядами.

Мысли в голове Арлены мелькали, как лотерейные шары в барабане. Было сложно сказать, какая именно прорвется наружу первой.

— Господи, порази его насмерть! — воскликнула Арлена, вскипев. Шар ненависти захватил лидерство.

— Ох, Арлена, — произнесли несколько человек, но все они были — сплошной слух.

— Это идет против Бога и природы, — произнесла Арлена визгливым, разгневанным голосом. Ее крашенные рыжие волосы вздрагивали от ее горячности. — Вы все хотите, чтобы ваши дети находились среди этого?

— Наши дети всегда находились среди этого, — произнесла Холли также громко. — Мы просто не знали этого. И они не приносили нам никакого вреда. — Она тоже поднялась на ноги.

— Господь покинет нас, если мы не уничтожим их, — указывая на Трея театральным жестом. Теперь ее лицо было таким же багровым, как и ее волосы. Хит глядел на нее с одобрением. — Вы не понимаете, мы все попадем в ад, если не освободим мир от них. Взгляните, кого они поставили здесь, чтобы построить нас, людей, по струнке.

Она указала пальцем на Билла и Клэнси, хотя, поскольку они вернулись на свои места, она потеряла несколько баллов.

Я поставила свой поднос на барную стойку, двинулась вперед, и мои руки сжались в кулаки.