Пустыня – наш союзник - Сергей Зверев

– Это Штык. Мы на исходной.

– Это Барс! Ждем три залпа артиллерии по укреплениям на въезде. Потом я командую. План прежний. Вопросы есть, пока не стало шумно?

– Седой готов.

– Штык готов.

– Ждите сигнала.

Котов опять подумал о своих ребятах. Теперь все они бывалые бойцы. Четверо новичков, которые раньше не участвовали в боевых операциях, за два месяца набрались такого опыта, что любого паркетного щелкопера, который призы брал на показательных выступлениях перед генералами, за пояс заткнут.

Кроме Зимина офицеров в группе двое. Сашка Белов – крепкий мужик, твердый командир, немногословен, спокоен. Котов всегда оставлял его за себя, если возникала необходимость покинуть группу.

А вот Андрей Брянцев, который сейчас командовал второй атакующей группой, – это вообще отдельная песня. Этот ас рукопашного боя, которого оставляли в учебном центре инструктором, всегда рвался на живую боевую работу. Он был старшим лейтенантом, но потерял одну звездочку.

У него дивная жена, настоящая красавица. Весь гарнизон ему завидовал. Один полковник из приезжих, молодой и наглый, во время танцев в Доме офицеров распустил шаловливые ручонки, полез к жене Брянцева куда не следует. Ленка в долгу не осталась. Как только полковник начал приставать, она врезала ему коленочкой между ног. Андрей, естественно, тут же подбежал и очень квалифицированно съездил донжуану по морде. Один раз. Больше не понадобилось.

Далеко слева задрожало небо, струящееся от жары, и почти сразу донесся гул орудийных выстрелов. С шелестом пронеслись над головой снаряды. На шоссе, среди каменных стенок, бетонных блоков, составленных в ряд, и мешков с землей, взметнулись взрывы. Снаряды вдрызг разнесли одну баррикаду. Высоко вверх взлетела какая-то нелепо растопырившаяся деревянная конструкция. Загорелась сухая трава на обочине.

Котов с уважением смотрел на работу сирийских артиллеристов. Они точно накрыли цель с первого же залпа.

Снова гул за спиной. Опять прошелестели в воздухе снаряды. Из укреплений на дороге бежали люди с оружием. Они пригибались, закрывали головы руками, кого-то тащили под руки. Второй залп оказался не столь эффективным. Почти все снаряды упали на пустом месте, не повредили укреплений. Но Котов хорошо видел, что боевики спешно покидали свои позиции.

Капитан сунул бинокль в карман жилета-разгрузки, снял с шеи автомат, оглянулся на Зимина. Лейтенант поднял сжатый кулак и стукнул им в кулак командира – пожелание удачи, принятое в группе.

Котов перепрыгнул за стену и побежал через развалины, скрываясь за разрушенными домами от глаз возможных наблюдателей. Сейчас пройдет третий залп, потом сигнал. За ним атака сирийского батальона, и группа бросится вперед. Времени у командира осталось мало, только-только добежать до своих.

В воздухе над головой зашелестело, и Котов мгновенно упал между двух бетонных фундаментных блоков. Он находился на таком расстоянии от места падения снарядов, выпущенных сирийцами, что должен был опасаться разрывов. Земля под капитаном подпрыгнула, в нос ударила пыль.

Отплевываясь, он вскочил на ноги и снова ринулся вперед. Бойцы повернули головы к капитану. Они приготовили оружие и пристально посматривали по сторонам. Солдаты в любой момент готовы были прикрыть командира, если по нему вдруг откроют огонь.

Длинная очередь трассирующих пуль веером прошла слева и уперлась в каменное здание. Буквально через несколько секунд по всему фронту загрохотала отчаянная стрельба. Котов на бегу поднял руку и показал «вперед».

Интенсивность огня впереди нарастала с каждой секундой. Ухали взрывы, почти без перерыва долбили несколько крупнокалиберных пулеметов, автоматные очереди сливались в один сплошной завывающий гул.

Котов мысленно похвалил сирийцев, обрушивших на боевиков такой шквал огня. От союзников и не требовалось сейчас активных маневренных действий, атаки в лоб, интенсивного уничтожения живой силы противника. Их задача состояла в том, чтобы ошеломить исламистов, напугать их, заставить бросить все наличные силы на отражение атаки правительственных сил, отвечать не менее бешеным огнем. В итоге сирийцы должны были отвлечь внимание врага от действий российского спецназа.

Бойцы один за другим покидали свои укрытия. Котов привычно посмотрел на часы. Он отлично чувствовал время и без них, но все равно считал необходимым контролировать себя.

Тридцать секунд на выход из убежищ. Через минуту его бойцы уже должны двигаться вперед. Если они наткнутся на ожесточенный огонь, значит, он, командир, допустил непростительный просчет. Надо оперативно, немедленно менять план. Задание под угрозой срыва.

Котов снял с плеча автомат, натянул ремень на локоть для упора, глянул влево, где действовала группа Белова, и обомлел. Седой почему-то повел своих бойцов не дворами, а прямо по улице, ведущей чуть левее здания больницы. Группа шла очень быстро. Бойцы поводили стволами автоматов по сторонам, готовы были поразить любую цель, появившуюся перед ними. Они прижимались к правой стороне улицы. Пока еще их было не видно даже со второго этажа больницы.

Котов ругнулся, но тут же мысленно похвалил своего заместителя.

«А ведь прав Сашка! – решил капитан. – У нас всегда цейтнот. Нехватка времени чаще всего и есть наш самый страшный враг. А Белов сейчас за несколько минут преодолеет расстояние до больницы и будет готов к решительному броску. Противник его ведь точно не увидит. Сам я никак не мог спланировать такого вот хода. Для этого нужно было находиться именно на позиции атаки. Сашка увидел, оценил и принял решение. Он взял на себя ответственность, потому что ему даже по коммуникатору некогда было советоваться со мной и спрашивать разрешения».

– Седой, я Барс! – сказал в микрофон Котов. – Хорошо идешь, одобряю.

– Спасибо, папочка! – ответил сухой бесстрастный голос Белова.

Ба! Седой юморит? Вот и хорошо. Значит, настрой есть, азарт боя уже погнал в кровь адреналин.

А вот Брянцев с большей частью группы отставал от графика. Ему отводилось четыре минуты на преодоление дворов через стены, двери, крыши, калитки и ворота. Капитан сразу прикидывал, что маршрут группы Брянцева будет напоминать тропу разведчика, оборудованную в учебном центре. По расчетам командира, именно группа Брянцева должна была принять на себя огонь боевиков из больницы, сковать их силы, отвлечь на себя.

– Штык, это Барс! Копаешься! Прибавь темп. Отстаешь на полторы минуты.

– Понял, Барс. Были проблемы. Наверстаю, – шумно дыша, выпалил Брянцев. – Нарвались на злых бородатых ребят, тихонечко побеседовали с ними. Порядок. У них минус пять. Впереди чисто.

– Дуй, Штык! Седой тебя опережает. Не успеешь его прикрыть.

– Понял.

Эти пятеро боевиков, видимо, были остатками боевого охранения со стороны дороги, которое накрыла сирийская артиллерия. Молодец Штык, без лишнего шума убрал. В каждой группе было по две бесшумные снайперские винтовки «Винторез», очень подходящие как раз для таких вот случаев. Группам необходимо было как можно дольше не обнаруживать себя, не рисоваться.