Тяготы домохозяйства - Александр Райн

или авокадный? – спросила Набекрень у мальчика, когда тот подошёл к столу, и пододвинула ему два наполненных до краёв стакана.

Не успело семейство рассесться за столом, как каждый уткнулся в свой мобильник.

– А почему у меня Wi-Fi не работает? – спросил Паша.

– Я отключила роутер на время завтрака. Пища должна нормально усваиваться, а телефоны – прямой путь к завороту кишок и плохому аппетиту, – ответила Ольга Прокофьевна и протянула мужчине стакан авокадного сока.

– Я сам решаю, что мне делать в своём доме, – огрызнулся Паша, вышел из-за стола и включил роутер.

Волны Wi-Fi поплыли по воздуху, но разбились о суровый взгляд Набекрень, (который, кажется, их видел), точно о скалы.

– Вот об этом я и говорю! – восстала Катя. – Вы не подчиняетесь нашим правилам! Да и законам физики, походу, тоже.

– Разве моя задача не делать вашу жизнь комфортнее, здоровье – лучше, а дом – уютнее?

– Да! Но вы перегибаете палку! Нам нужен интернет! Сейчас! Это важно! – кричала женщина, у которой не загружалась страница в Instagram.

– Может я лезу не в своё дело, но, по-моему, вам нужно пообщаться с сыном. Вчера мы с ним начали читать Жюля Верна. Не хотите узнать его мнение о книге? Или это не так важно?

Лица родителей покраснели.

– Сынок, как тебе книжка? – спросил внезапно успокоившийся отец.

– Она… очень… интересная… – промямлил мальчуган, – про остров. Ты читал?

Отец виновато улыбнулся и помотал головой.

– Ольга Прокофьевна сказала, что знает все книги, которые любят ребята в моём возрасте. Я бы хотел их прочесть.

– Хорошо, сынок, – сказал сквозь зубы отец.

Победа в этом раунде осталась за Набекрень.

* * *

– Нет, ну ты видела, хитрая какая, выставила нас плохими родителями перед сыном, – шептал Паша жене после завтрака, когда они прятались от вездесущей Набекрень в гардеробе.

– Я кое-что придумала. Сегодня дам ей столько задач, что она сама сбежит.

– Серьёзно? Пока мы с ней спорили, она успела погладить мой костюм, шторы и два комплекта постельного белья. Чем ты собираешься её озадачить?

– Увидишь.

В этот момент гардероб начал заполняться каким-то едким белым дымом.

– Господи, что это?! – заверещала Катя.

Паша попытался толкнуть дверцы, но те остались на месте, а внутрь начали входить гвозди.

– О господи! Помогите, убивают! Платон! Ольга Прокофьевна! – рыдала Катя. – Задыхаемся!

После этих слов дверцы были сняты вместе с петлями, и перед молодыми людьми возникло лицо домработницы.

– Так это вы тут прячетесь? А я думала, что у вас моль какая-то дикая, на иностранных шубах вскормленная. Решила её своим фирменным газовым коктейлем оглушить.

Паша и Катя вывалились наружу, громко кашляя.

– Не переживайте. Для людей это не опасно, наоборот, прочищает бронхи, – успокаивала их Набекрень и, втянув ноздрями дым, кинула в гардероб ещё пару коктейлей – на всякий случай.

– Я на тебя надеюсь, – сказал Паша, глядя, как Прокофьевна вытаскивает зубами гвозди из дверей и при этом ещё напевает: «Та-ти-да-та, Та-ти-да-та».

– Ольга Прокофьевна, – обратилась к ней откашлявшаяся Катя, – если хотите у нас работать, у вас должны быть права.

– А, B, C, D, E, – начала перечислять женщина, – вертолёт, катер, фронтальный погрузчик.

– У нас Audi на автомате. Есть список дел, которые нужно сделать. Советую записать, повторять не стану. И всё нужно делать в том порядке, в котором я буду говорить. Всё понятно?

Набекрень кивнула, и Катю прорвало:

– Нужно съездить на шиномонтаж и переобуть резину, через час нужно забрать мою Пусечку из ветеринарной клиники, затем забрать посылку на почте, приготовить ужин, постирать вещи.

Записывать было некуда, и после каждого нового задания Набекрень загибала зубья на граблях, которые достала из-за спины.

А Катя продолжала:

– Сходить на родительское собрание Платона, собрать листву перед домом, вызвать сантехника, чтобы прочистил слив на втором этаже, и переставить всю мебель в доме по фен-шую. Когда мы придём с работы, я бы хотела принять горячую ванну. Есть вопросы?

– Да. Где у вас домкрат?

– Вы что, собираетесь самостоятельно менять резину?

– Да. Я никогда не ездила на автомате.

* * *

В десять часов, в самый разгар совещания, у Кати зазвонил телефон.

– Алло, кто это? – раздражённо спросила девушка.

– Это Ольга Прокофьевна, – голос домработницы и без включённой громкой связи слышал весь совет директоров.

– Это наша новая домработница, – нервно улыбаясь, сказала Катя, прикрыв динамик пальцем, но даже это не смогло заглушить тяжёлый командирский бас.

– Катенька, у вас тут одно колесо почти лысое, дошиповку сделать?

Мужчины, из которых состоял почти весь совет директоров, удивлённо переглянулись.

– Делайте, – буркнула Катя.

Она хотела было сбросить вызов, но Набекрень снова подала голос, от которого затрещал динамик:

– А задний левый диск нужно править. Мне самой заняться или отнести колесо в шиномонтаж?

Катя готова была провалиться на месте, а по кабинету разлетелись лёгкие смешки и перешёптывания.

– Кто это там над Екатериной Валерьевной смеется?! – загремел телефон так, что в кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь звуком подёргивающихся кадыков.

Катя облегченно выдохнула.

– Делайте как считаете нужным, – ответила она и, услышав в динамике звук выпрямляющегося железа, сбросила вызов.

Покончив с колёсами, Набекрень отправилась за некой Пусечкой, которую лечил от собачьей депрессии частный ветеринар.

По городу женщина передвигалась исключительно пешком: во-первых, это полезно для вестибулярного аппарата, а во-вторых, с широким шагом Ольги Прокофьевны не смог бы конкурировать ни один общественный транспорт со всеми этими пробками.

* * *

В приёмной ветеринара стоял жуткий шум: лай, чириканье и даже лошадиное ржание. Собравшиеся здесь звери истерили. Если бы не поводки и клетки, они бы с радостью разорвали друг друга. Когда на пороге появилась Ольга Прокофьевна и громко выдала: «Цыц!», наступило внезапное взаимопонимание между всеми животными, которому позавидовал бы сам Ной, приглашая тварей на ковчег. А у двоих бульдогов прошёл запор, с которым их сюда привели.

Девушка-администратор уже потянулась к тревожной кнопке, когда увидела неминуемо надвигающийся на её маленький островок-ресепшн живой эсминец в виде Набекрень.

– Где мне найти Пусечку? – поинтересовалась совершенно спокойно Ольга Прокофьевна.

– Она у психотерапевта, – облегчённо выдала девушка и указала на дверь.

В кабинете Набекрень застала той-пуделя, лежащего на шёлковой подушке рядом с нетронутой миской дорогого собачьего корма. Рядом с ней крутился маленький усатый врач, который уговаривал собачку поесть.

– Пусечка? – обратилась Набекрень к собачьему мозгоправу.

Тот нервно замотал головой.

– Леопольд Валентинович, – прошептал он.

– Да я про собаку.

– Ах да, это – Пуся, – показал врач на меланхоличное создание.

– Я её забираю.

– Нет-нет, что вы! – запротестовал врач. – Нельзя! Она весь день ничего не ела. – Он поджал губы, словно извиняясь за то, что до сих пор не достиг