Вредная утопленница - Наталья Александрова

И мотнула головой в ту сторону, где на надувном матрасе лежала гора в розовом купальнике. Гора спала так крепко, что не проснулась от всеобщей суеты, а только перевернулась на другой бок и всхрапнула. Все рассмеялись, несмотря на тревожную атмосферу.

– Чего делать-то теперь? – растерянно спросил толстый.

– Точно она утонула! – убежденно сказал клетчатый дядька. – Тут не смотрите, что озеро небольшое, оно в середине очень глубокое, и ключи холодные есть. А кто говорит, что оно подземной рекой соединяется с Нахимовским.

– С Нахимовским? – изумленно ахнула Надежда. – Так оно же очень большое!

– Вот и я о том же, – кивнул дядька, – если ее подземной рекой в Нахимовское затянуло, то там труп не скоро всплывет…

– Что ты, Виктор, каркаешь! – Тетка поплотнее завернулась в полотенце, как будто ей внезапно стало холодно. Надежда очень ее понимала.

– Подождите еще немного, а если не появится ваша девушка, то нужно непременно в милицию заявить, что человек пропал! – твердо сказала стервозная тетка, только на этот раз в голосе ее ничего стервозного не было.

– Ну, нечего сказать, погуляли, отдохнули на природе, – сказал толстый шеф и с ненавистью покосился на Васю.

Тот совсем скис.

– А может, ее в лесу кто поймал, когда писать ходила, изнасиловал и убил! – громко разглагольствовал клетчатый дядька.

– Угу, убил и в землю закопал. – Тетка в полотенце махнула рукой. – Совсем ты, Виктор, заговорился! Да кто тут тронет, когда все свои, из садоводства, чужие сюда не ходят! Покричите еще, ребята, может, найдется…

После этого народ начал потихоньку расходиться, причем чем дальше отходили люди от растерянной компании на берегу, тем быстрее начинали собираться. Мигом выловили из воды оставшихся детей, быстро пресекли их нытье на тему, можно ли еще покупаться, споро собирали вещи, и вскоре на пляже стало почти пусто. Да еще солнце зашло за тучку, и стало совсем грустно.

– Пойдем и мы? – озабоченно спросила Нина. – А то как бы дождик не закапал…

– Как думаешь, что могло с той девицей случиться? – тихонько спросила Надежда, когда они шли по лесной дороге к садоводству.

– Понятия не имею, куда она делась, – вздохнула Нина. – Тут лет пять назад одной женщине плохо с сердцем стало прямо в воде, заметили, что странно себя человек ведет, вытащили, а только все равно не спасли. Так это все на глазах было, а тут…

– Я сама видела, как она к берегу плыла, – напомнила Надежда, – а потом отвлеклась и забыла про нее.

– Может, нарочно где-нибудь прячется, чтобы они волновались, – сказал подошедший муж Нины, – есть такие люди, любят, чтобы с ними носились…

Когда они вернулись на дачу, дамы отвлеклись на цветочки, потом начался поздний обед, а потом гости распрощались с хозяевами и поехали домой на электричке. И всю дорогу Надежда думала только о том, какие замечательные у Нинки на участке растут розы, и еще о том, сколько она съела за этот уик-энд, и не устроить ли завтра себе внеплановый разгрузочный день. Но пока решила воздержаться.

Воскресенье прошло в сладостном безделье, а в понедельник Надежда Николаевна встала пораньше, чтобы приготовить мужу калорийный завтрак. По утрам ей не давало спать чувство долга. Хотя на самом деле ей просто хотелось с утра пообщаться с мужем, чтобы он вспоминал весь день, что дома у него есть жена, которая его любит и ждет.

С некоторых пор Надежде Николаевне, инженеру с огромным опытом и стажем, пришлось оставить работу. Не по собственному, разумеется, желанию, а по чьему-то высшему повелению. Расформировали тогда весь отдел, да еще и два соседних в придачу – так звезды расположились. И осиротевший начальник вызвал Надежду в свой пустой кабинет и слезно убеждал, что против нее лично он ничего не имеет и ее опыт и заслуги в институте всем хорошо известны и что со временем, когда все тут устаканится, он обязательно возьмет Надежду назад, потому что как же без нее-то. Надежда Николаевна делала вид, что слушает внимательно, и даже кивала головой в такт, зная в душе, что с институтом надо распрощаться навсегда.

Что и сделала без промедления. И оказалась полностью права в своих предположениях, потому что ничего не устаканилось, начальника самого уволили вскоре, а там и его начальника, и следующего, за исключением самого высокого начальника, которого сделали заместителем управляющего банком. Такое счастье привалило этому начальнику за то, что он умудрился сдать в аренду отличное здание института на двести лет за ничтожно малую сумму.

В общем, Надежда осела дома, потому что муж неприлично обрадовался, когда узнал, что ее увольняют, и сказал, что теперь-то они заживут по-человечески. Надежда будет много гулять на свежем воздухе, заниматься собой и готовить ему вкусные обеды. И коту Бейсику будет не так одиноко, потому что Надежда станет кормить его по часам и воспитывать.

Выслушав последний аргумент, Надежда только хмыкнула. Раскормленный и разбалованный Сан Санычем до полного безобразия рыжий разбойник имел десять лет от роду, так что о каком воспитании может идти речь.

«Поздно пить боржоми!» – протелепатировал ей котище желто-зелеными глазами, он не только понимал человеческую речь, но, по наблюдению Надежды, умел читать ее мысли.

В первое время Надежда не то чтобы заскучала, но приуныла. Как назло, все знакомые и подруги были при деле: кто-то работал – преподавал, готовил абитуриентов в вузы, кто-то бухгалтерствовал, одна бывшая одноклассница заведовала отделом ценных бумаг в крупном банке, другая была владелицей известного модельного агентства, остальных дети прочно и надолго определили в бабушки, так что внуки висели на них гроздями, как виноград.

У Надежды внезапно обнаружились комплексы по поводу своей ненужности и никчемности, хотя раньше она о них слыхом не слыхивала. Но не такой была человек Надежда Николаевна Лебедева, чтобы понурить голову и опустить руки. Она подумала немного и выработала для себя ряд правил, которые не дадут ей превратиться в домохозяйку. Правила эти сводились к четырем «не»: не спать долго по утрам, не болтать часами по телефону, не вылизывать сутками квартиру и не смотреть сериалы. Если не следовать этим правилам, то очень скоро время окажется заполненным всякой ерундой, Надежда не успеет сделать ничего полезного, а вскоре и не захочет.

Следование правилам немедленно дало свои плоды, Надежда успокоилась и вновь обрела уважение к себе. И поскольку голова, привыкшая много думать, размышлять и принимать решения, не хотела оставаться только придатком для прически, то Надежда Николаевна придумала себе интересное занятие.

Точнее, она ничего не придумывала, просто с ней очень часто происходили какие-то криминальные истории. Даже не с ней самой, а с ее многочисленными знакомыми, родственниками, соседями и бывшими сослуживцами. Несмотря на то что все они, несомненно, были порядочными законопослушными людьми. И Надежда всегда оказывалась рядом. И бросалась на помощь.

Даже если ее об этом не всегда просили, как не уставал говорить ее муж Сан Саныч. Он был вежлив и предупредителен, прекрасно относился к своей жене, но не чужд некоторому сарказму. И в конце концов, он просто боялся за нее, потому что истории не всегда заканчивались гладко – все же криминал дело опасное.