Вечное сердце - Евгения Михайлова

– Не покупал и не пробовал, – с готовностью ответил Дэвид.

Они вошли в Танин кабинет, она позвонила в цех. Через минуту появилась ее заместительница, бледная женщина с озабоченным и хмурым лицом. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, и вдруг ее взгляд наткнулся на Дэвида.

– Ой! У нас гости?

– Это мой водитель, – светским тоном сказала Таня. – Познакомьтесь: Дэвид, это мой заместитель Юля.

Дэвид склонил голову, Юля уставилась на него, явно не понимая, спит она или видит это наяву.

– У тебя теперь есть водитель? – спросила она у Тани. – Зачем?

– Чтобы ездить, – терпеливо объяснила та. – Ладно, не изумляйся. Это только сегодня, Дэвид меня возил по делам, сейчас хочу его угостить. Я обещала шпикачки и украинскую колбасу. Только горячие. Есть?

– А куда ж они денутся, – пожала плечами Юля, пошла к двери, но, перед тем как выйти, оглянулась.

Угощения принесла мастер Поля, полная девушка в голубом халатике и поварском колпаке. Она уже была в курсе. Расставляя на столе ароматные блюда, она старалась ни на кого не смотреть. Ямочки на ее щеках подрагивали. Она себя знала: если что-то покажется ей смешным, ее уже не откачают.

– Да ладно, смейся, – разрешила Таня. – Тебе Юлька, наверное, сказала, что я за водителя выдаю американского шпиона.

Поля закатилась детским смехом:

– Примерно так или еще хуже, – еле выговорила она.

Обед привел Дэвида в полный восторг. Он съел все, что ему приносили на дегустацию, и пощады не запросил. Таня была этим очень довольна. Люди, которым не нравится то, что она делает, были ей не по душе. Потом она как гид провела Дэвида по своему цеху, все показала, объяснила. Он восхищался, удивлялся, быстро понимал, что к чему. Как-то так получилось, что он пробыл там до конца рабочего дня. Они сели в машину, когда уже стемнело.

– Домой? – спросил он. – Я взял тебя у твоего дома?

– Да. Я тебе, наверное, уже мильон долларов должна.

– Не мильон, но должна. Чашку чая. Согласна?

– Конечно. Только Жулька, моя собака, может тебя укусить.

– Но может и не сделать этого?

– Запросто. Она непредсказуема.

– Тогда посмотрим.

Они подъехали к дому, припарковались, подошли к подъезду: там происходило что-то непонятное. Две женщины в грязных пальто, с растрепанными волосами тащили какие-то черные, жутко пахнущие тряпки, за ними дворники-таджики выносили обгорелые куски того, что явно было недавно мебелью.

– Что случилось, Оля, Зинаида Павловна? – бросилась к ним Таня.

– Беда, Танечка, – заплакала седая женщина. – Пожар. Все сгорело… Вообще все… Видишь, что осталось…

– Боже! Как это произошло?

– Нас не было дома. Пожарные говорят, что проводка, наверное, не в порядке. Как сейчас проверишь. Таня, – женщина бросила черные тряпки на землю и зарыдала в голос. – Мы деньги дома держали… Все сгорело!

Таня и Дэвид помогли соседкам отнести мусор до помойки, вместе с ними вошли в их квартиру на четырнадцатом этаже, Таня жила на пятнадцатом. Зрелище было удручающее. Таня прикрыла нос и рот шарфом.

– Можете у меня переночевать, если хотите. Денег немного дам…

– Ой, спасибо, – сказала женщина помоложе – дочь Ольга. – Деньги мы возьмем, в долг. А ночевать на дачу собрались ехать. Но нам не в чем! Пальто в копоти.

– Ну, это не вопрос. Вы – дамы не мелкие. Пара шуб у меня найдется. Пошли? Чаю хоть попьете у меня.

– Странный запах, – вдруг произнес Дэвид. Хозяйки квартиры, наконец заметив его, оторопело уставились.

– Не странный, а ужасный, – сказала Таня. – У меня уже легкие прокоптились, надо уходить.

– Я не о запахе гари. Здесь пахнет чем-то еще. – Он прошел от двери до кухни, принюхался. – Керосин… Да, здесь пахнет еще и керосином. Я умею запахи распознавать: нюхач, духи дегустировал. – Он наклонился, стал подбирать мокрые тряпки, обломки, обнюхивать. – Вот! Это что?

– Ножка от табуретки? – неуверенно спросила Таня.

– Нет. Это палка, которая была обмотана бинтом, вот обрывки. Эти кусочки… в них сохранился запах керосина.

– Я не пойму, – устало сказала Зинаида Павловна. – И что это значит?

– Что это поджог. Нужно вызывать полицию.

– Так она была.

– Надо опять вызвать, раз они этого не обнаружили.

Они поднялись к Тане в квартиру, остановились в растерянности в прихожей, не глядя на Жульку, которая раз гавкнула, принюхалась и попятилась в комнату. Ольга достала из кармана бумажку.

– Это телефон того наряда, что у нас был.

Она черными пальцами набрала номер на протянутом Таней телефоне. Когда ей ответили, Таня велела: «Включи громкую связь».

– Дежурный Петров слушает.

– Мы сегодня сгорели, – сказала Ольга. – То есть квартира сгорела, к нам ваши люди приезжали, телефон этот оставили…

– Вы думаете, сегодня в Москве одна квартира сгорела? Адрес.

– Улица Академика Волгина…

– Ну, есть такой вызов. Бригада ездила, отчиталась. Что-то еще?

– Да. Они, кажется, не все заметили.

– В каком смысле?

– Мы нашли палку с остатками обгоревшего бинта. Он пахнет керосином…

– И где вы нашли такое?

– На кухне.

– То есть сотрудники ОВД не обнаружили, а вы потом взяли и нашли? Да еще знаете, что это керосин?

– Да, нам так кажется. По-моему, вы должны это проверить…

– По-вашему… Вот сейчас начальник отдела пришел. Николай Степанович, звонят погорельцы из квартиры на Волгина. Говорят, там палка вроде с керосином у них нашлась… вдруг.

– Кто говорит? – раздался другой, более властный голос.

– Ольга Силаева.

– Майор Стрежень на проводе. Да, я смотрел протокол вашего пожара. Квартира застрахована, в ней два миллиона рублей было, так вы показали?

– Да.

– Значит, наши специалисты не нашли следов поджога, а вы через столько часов обнаружили?

– Получается.

– Чем это объясняете?

– Ничем. Я просто сообщаю, чтобы кто-то приехал, разобрался. Может, на экспертизу взял, ну, я не знаю, как у вас положено.

– У нас положено работать чисто и сразу. По горячим следам. Кто там чего найдет сам… Это его проблемы. Нет, вы, конечно, можете написать заявление, улику приложить… Только скажу по доброте душевной, что против вас эта улика сработает.

– Не поняла?

– Да чего тут понимать. Вы пока первые подозреваемые в поджоге. Страховку получите, эти миллионы никто, кроме вас, не видел. Страховая компания сильно заинтересуется.