Беглец - Владимир Поселягин

Так и оказалось. Когда я увидел колодец, к крышке люка которого вели скобы, но, проигнорировав его и нырнув в одну из трёх следующих труб, направился дальше к очистным сооружениям, то позади кто-то снял крышку, и я позади себя заметил столб света, поэтому увеличил скорость. Запасов воздуха хватало ещё часов на пять, если судить по датчику, но я всё равно торопился. Промедление смерти подобно. А для меня рабство всё равно что смерть.

До очистных оставалось порядка четырёхсот метров, но, как я ни торопился, в подземелье стало многолюдно. Там были и местные работники, и появились полицейские. Заметив, что гул насосов стихает, я понял, что трубы вскорости осушатся и меня легко обнаружат. Прислонившись спиной к стене, я опёрся ногами о другую стенку, чтобы меня не смыло, и стал судорожно размышлять, что делать. Как ни крути, я в западне. Было видно, что полиция знала, что делать во время поиска беглых рабов. Если сразу план по перехвату во время побега не срабатывал, то раба особо не искали. Бесполезно, и я это знал. Просто передавали его ДНК всем службам. И если где он мелькал, то моментально отправляли группу захвата. Больше пяти лет ни один раб не бегал. Я надеялся именно на то, чтобы уйти от первоначальных поисков, отсидеться и потом снова попытаться сбежать из империи. Что, честно говоря, было теперь во сто крат труднее сделать, чем раньше.

Машинально борясь со стихающим течением – насосы остановились и уровень воды понемногу падал, – закрыв глаза, я начал размышлять, стараясь не касаться «Гикона» и побега, а то сразу парализует – и всё, бери готовенького.

Как выяснилось, это было ошибкой. Фактически всё время побега, все сорок минут я всё делал на автомате, не думая, именно это и спасало меня от паралича и внутренних болей генерируемых имплантом подчинения. Тогда он не был задействован, так как я просто вспоминал свою жизнь и мыслей по своим действиям у меня не было. Нет, вру, пару раз меня ненадолго парализовало: первый – когда я подумал о выходе канализации в море, ища спасения от поисковиков, второй – когда подумал о полиции. Но тогда паралич и боль были кратковременными, по полминуты, и я успел взять себя в руки.

Сейчас же меня снова парализовало. Течение, вертя меня вокруг своей оси и стукая о ребристые стены, понесло мою тушку вниз по трубе по небольшому уклону. Боль полыхала внутри, поэтому я вернулся к своей системе противодействия импланту. Это помогло. Чувствуя, как вновь вернулась чувствительность к конечностям, я остановил своё движение, закрепившись в трубе.

Вода потихоньку уходила, и труба была наполовину осушена, когда я разглядел за поворотом сверкание лучей фонарей, казавшихся блеском бриллиантов при отражении от множества капель на стенах. Смотрелось это очень красиво. Кто-то спускался от очистных к коллектору. Труба была высотой полтора метра, так что идти согнувшись было вполне возможно.

Стараясь не думать о том, что сейчас делаю – это как за компьютером, машинально нажимаешь на клавиши и щёлкаешь мышкой, отправляя очередного упыря на тот свет, – я поплыл навстречу неизвестным. И как только они появились из-за небольшого изгиба трубы, атаковал их. Это были двое полицейских в лёгких защитных бронекостюмах «Тня», бывших разведывательных бронекостюмах «ЩиТ», прошедших конверсию и переданных в подразделения территориальной полиции. Жутко устаревшие модели, но тут они ещё ценились.

Первый полицейский шёл со старым полицейским сканером в руках, просвечивая воду под ногами, второй, прикрывая его, нёс шокер. Ствол его лежал на плече переднего напарника, и оба бойца так и шли в связке.

С моим появлением первый полицейский предупреждающе заорал, но брошенный клинок уже пролетел мимо его шлема и вонзился в горло второго бойца. Но защитный колпак, по которому стекала вода, сыграл со мной дурную шутку: я фактически ничего не видел и поэтому промахнулся, не попал в сочленение в броне. Да и пребывание в этой специфической воде давало о себе знать: глаза начали слезиться и побаливать. Похоже, я подхватил какую-то инфекцию. Всё это я отметил краем сознания, благо имплант это не заинтересовало, и меня не парализовало, поэтому, разбрызгивая воду, я рванул к полицейским. До них оставалось метров шесть.

Мой нож, с силой вонзившись в шейную защиту, оттолкнул полицейского, и тот, заваливаясь на спину, сделал то, чего я никак не ожидал, и если бы у меня не были отключены все чувства, я бы, наверное, удивился: он машинально нажал на спуск шокера и всадил в плечо своего напарника мощный луч. Мне тоже досталось, но немного, тем более излучение погасил имплант защиты. Он, в отличие от искусственно отключённой нейросети, действовал.

Передний полицейский, получив дозу излучения шокера, на миг замер, видимо, сработала защита костюма и, возможно, у него тоже стоял имплант защиты. Но из строя он выведен не был, продолжая представлять опасность. И его рука потянулась к кобуре.

Ударом правого плеча я сбил его с ног, и мы вместе рухнули на второго полицейского, который, кашляя, как раз поднимался. Из-под обоих шлемов доносились приглушённые проклятия, но я не обращал на них внимания. Ведь они покушались на мою жизнь, на мою свободу, поэтому, когда под мою руку попала рукоятка клинка в ножнах на груди первого полицейского, я без сомнений его выдернул и, отбив в сторону поднимающуюся руку с игольником, вонзил клинок точно в слабое место этого бронекостюма – в сочленение шлема и бронезащиты.

Удар был смертелен, я почувствовал, как полицейский обмяк подо мной, и, выдернув лезвие – повезло, кровь начала растекаться внутри костюма, а то при попадании в воду анализаторы тех полицейских, что находятся в коллекторе, почуют её в воде, – попытался нанести такой же удар второму полицейскому. Но тот успел перехватить мою кисть, крича через динамик шлема:

– Подчиниться! Раб, я приказываю подчиниться представителю власти!

Я в это время мысленно снимал с Малии трусики, в отрешённом состоянии не думая, что делаю в данный момент, это действие изрядно помогало мне, поэтому крик полицейского пропал втуне. Тут мне под вторую руку под водой попал шокер, что лежал у бока полицейского. Схватив его левой рукой – правую продолжал держать полицейский, – я приставил раструб к его шлему и стал давить на спуск до тех пор, пока боец не рухнул. Он не был убит, но обездвижен был капитально.

Тяжело дыша, я выпрямился и осмотрелся. Пока было спокойно, шум текущей воды заглушил вопли и нашу борьбу, а связь коммуникаторов в трубе не действовала. Продолжая думать о Малии – она танцевала передо мной обнажённой, что изрядно отвлекало меня от действительности и разум не давал включиться импланту подчинения, – тяжело дыша, я стал собирать трофеи – всё навесное оборудование и вооружение, складывая их в пластиковый мешок для улик, найденный в набедренном кармане костюма первого полицейского. Нож нашёлся под ногами, и я сунул его в ножны, после чего стал раздевать обездвиженного полицейского, бронекостюм которого не пострадал. Конечно, усиленный бронепластинами комбинезон зря называют бронекостюмом, экзоскелета и псевдомышц там не было, но защита у него была неплоха. Бронекостюм вместе со шлемом и ботинками, а также термобельё я убрал во второй мешок.