Женщины-воины. От амазонок до куноити - Олег Ивик

Вслед за многими мифографами историк Диодор Сицилийский, автор «Исторической библиотеки» (I век до н. э.), поместил амазонок в устье Териодонта. Правда, взявшись за описание амазонок, добросовестный историк предупреждает читателя, что рассказ его, «быть может, вследствие своей невероятности, покажется похожим на сказку». Кроме того, он, как и некоторые другие древние авторы, связывает происхождение амазонок со скифами, которых во времена Беллерофонта еще не существовало (хотя можно допустить, что он имеет в виду вообще степняков-кочевников). Но как бы то ни было, Диодор пишет:

«Жил у реки Термодонта народ под управлением женщин, которые наравне с мужчинами занимались военными делами. Говорят, что одна из них, имевшая царскую власть, отличалась мужеством и силой; составив войско из женщин, она стала обучать его военному искусству и покорила кое-кого из соседей. Приобретая все более и более доблести и славы, она постоянно делала набеги на соседние племена и, возгордившись вследствие удач, провозгласила себя дочерью Ареса, а мужчинам предоставила прясть шерсть и домашние женские работы; затем она издала законы, которыми женщин вызывала на воинственные состязания, а мужчинам предоставила смирение и рабство. У детей мужского пола они калечили ноги и руки, чтобы сделать их непригодными к военной службе, а у девочек выжигали правую грудь, чтобы в пору телесной зрелости она не выдавалась и не мешала им; по этой причине племя амазонок и получило это название».

Слово «амазонка» некоторые древние авторы действительно выводили от слова «безгрудая». Согласно другой версии, оно означает «жавшие в поясах», т. е. выходившие на полевые работы вооруженными. Правда, не совсем понятно, зачем было амазонкам таскать на себе оружие, если, согласно тому же Диодору, границы их государства простирались достаточно далеко и мирная амазонка, вышедшая с серпом на свое поле, могла не опасаться вражеского набега. Историк продолжает:

«Отличаясь вообще умом и военными талантами, царица построила большой город при устье реки Териодонта, по имени Фемискиру, выстроила славный дворец и, во время походов обращая большое внимание на дисциплину, сначала покорила всех соседей до реки Танаиса. Совершив эти подвиги, она, как говорят, геройски окончила свою жизнь, мужественно сражаясь в одной битве».

Авторам настоящей книги представляется, что Диодор несколько польстил воинственной царице. Царству, простиравшемуся от Териодонта до Танаиса, пришлось бы включить в себя не только малоазийское побережье Черного моря, но и кавказское (побережье современной Грузии), и степи между Кавказом и Доном. Впрочем, согласно Диодору, дочь замечательной царицы покорила еще большие территории, создав империю, сравнимую разве что с державой Александра Македонского. Диодор пишет:

«Дочь ее, унаследовавшая царство, в доблести подражала своей матери и в отдельных подвигах даже превзошла ее: девиц она с самого юного возраста приучала к охоте, каждый день обучала военному искусству и установила пышные жертвоприношения Аресу и Артемиде по прозванию Таврополе. Отправившись войною в страну за рекой Танаисом, она покорила все соседние племена вплоть до Фракии (современная Болгария. — О. И.) и, возвратившись домой с богатой добычей, построила великолепные храмы упомянутым богам и своим кротким управлением снискала себе величайшую любовь своих подданных. Затем она отправилась войной в другую страну, приобрела большую часть Азии и распространила свое владычество до Сирии. После ее кончины родственницы, наследуя царскую власть, властвовали со славою и возвысили силу и славу племени амазонок».

Правда, под Азией во времена Диодора понимали лишь те земли, которые мы сегодня зовем Малая Азия. Тем не менее подвиги воительницы потрясают воображение.

Похожую историю рассказывает о происхождении и нравах женщин-воительниц и римский историк I века н. э. Помпей Трог (труд которого дошел до нас в кратком изложении Юстина). Он тоже, причем напрямую, возводит их род к скифам, которых в те далекие времена, когда амазонки появились на исторической арене, еще не существовало. Но в первой половине второго тысячелетия до новой эры в Грецию и Малую Азию действительно хлынула волна переселенцев. Откуда они пришли, никто толком не знает, и версия о том, что они были выходцами из причерноморских степей (хотя, конечно, и не скифами), во всяком случае, существует не только в рамках мифологии. Так или иначе, согласно Трогу, двое скифов, «двое юношей царского рода, Плин и Сколопит, изгнанные из отечества вследствие происков вельмож, увлекли за собой множество молодых людей и поселились на берегу Каппадокии Понтийской около реки Термодонта, заняв покоренную ими Темискирскую равнину». Переселенцы стали жить грабежом, а поскольку конницы в те времена еще попросту не существовало, а флота бывшие степняки не имели, то грабить им оставалось только соседей. В конце концов местные жители заманили пришельцев в засаду и перебили.

«Когда их жены увидели, что к изгнанию прибавилось еще и вдовство, они взялись за оружие и стали защищать свои владения; сначала они только оборонялись, а потом и сами стали нападать на соседей. От браков с соседями они отказались, говоря, что это будет не брак, а рабство. Осмелившись на то, чему не было примера в веках, они без мужчин, вернее, даже презрев мужчин, стали защищать свое государство».

Поскольку в засаду в свое время угодило большинство пришельцев, но не все, кое-какие мужчины у овдовевших женщин все-таки имелись. Но поделить их, видимо, было трудно, и раздоры ослабляли боеспособность женщин. Поэтому формирующееся племя амазонок приняло поистине мудрое решение: «Чтобы одни из них не казались счастливее других, они убили и тех мужчин, которые оставались дома». А для того, чтобы род их не прекращался, они стали вступать в кратковременные связи с соседями, с которыми в конце концов «оружием добились мира».

«Когда у них рождались мальчики, они их убивали. Девочек они воспитывали по своему примеру, не приучали их ни к безделью, ни к прядению шерсти, а к оружию, к коням, к охоте, еще в младенчестве выжигая им правую грудь, чтобы она не мешала стрелять из лука. Отсюда и произошло название амазонок. Было у них две царицы — Марпезия и Лампето. Они разделили войско на две части и, уже прославившись своей силой, стали по очереди вести войны и защищать границы своих владений, а чтобы своим успехам придать больше значительности, они говорили, что отец их Марс. Покорив большую часть Европы, они завладели также некоторыми азиатскими государствами. Основав там Эфес и многие другие города, они отослали на родину часть своего войска с громадной добычей; другая часть, которая осталась, чтобы сохранить власть над Азией, вместе с царицей Марпезией была перебита объединившимися варварами. Вместо Марпезии вступила на царство дочь ее Синопа. Кроме исключительного знания военного дела, она вызывала всеобщее изумление тем, что в течение всей своей жизни сохранила девство».

Девственность Синопы поразила и воображение Орозия, написавшего в пятом веке «Историю против язычников», хотя, казалось бы, на христианского писателя, жившего в эпоху, когда уже зарождалось монашество, это не должно было произвести такого ошеломляющего впечатления. Он пишет:

«…Она стяжала вечной девственностью исключительную славу. Народы, услышав об этом, были охвачены таким восхищением и страхом, что даже Геркулес, когда по приказу своего господина должен был доставить оружие царицы амазонок, собрал всю славную и знатную молодежь Греции, снарядил девять длинных кораблей и все же, неудовлетворенный испытанием сил, предпочел отправиться неожиданно и застать амазонок врасплох».