Вирус - Цай Цзюнь

Холодный ветер рябил иссиня-черную воду, в которой барахталось чье-то тело; бледной струйкой взметнулся слабый парок его последнего вздоха, и ледяные волны сомкнулись, поглотив свою жертву.

– Лу Бай! – кричала Хуан Юнь. – Он прыгнул в воду! Скорее! Спасите, спасите его! – Она вцепилась в меня и продолжала кричать: – Спасите! Спасите его!

Я оцепенел. Если бы я умел плавать, то, может быть, прыгнул бы в ледяную реку; но плавать я не умею. Не умею совсем. Для меня прыгнуть в воду равносильно самоубийству. Все остальные, кто оказался в этот час у реки, только нерешительно покачивали головами да вздыхали. Здесь так и не нашлось никого, кто осмелился бы ринуться в ледяную воду.

На крик прибежал полицейский в новенькой черной форме. Он поглядел на реку, беспомощно покачал головой, сказал, что тоже не умеет плавать, и стал по рации вызывать спасателей. Очень скоро на реке показался катер, который, надо понимать, не спасал людей, а только подбирал утопленников. Я отвернулся, не смея больше глядеть на воду; меня бил такой озноб, что пришлось изо всех сил руками обхватить себя за плечи.

Хуан Юнь наконец замолчала. Она неподвижно стояла на ветру, склонившись над водой, как прекрасная античная статуя.

Примерно через час тело Лу Бая подняли из воды. От горя я не смог посмотреть на него и так и не узнал, как он выглядит после ледяной купели. Знаю только одно, что тело утопленника, как в пластмассовый гроб, запаковали в черный полиэтиленовый мешок и сунули в труповозку.

Кто-то из полицейских допрашивал Хуан Юнь. Она сбивчиво отвечала:

– Он вдруг напрягся, словно что-то увидел…

– Что именно он увидел? – допытывался полицейский.

– Я не знаю… Он смотрел как-то странно на что-то позади меня, потом куда-то влево… Ох… Потом поглядел направо, взгляд у него был какой-то блуждающий. Я огляделась – вокруг ничего такого не было. А потом… Потом лицо его как-то сразу стало безжизненным, глаза опустели, он перегнулся через парапет и повалился в воду…

Больше она ничего не смогла объяснить. Я так и не понял, что произошло, полицейский, по-моему, тоже. Я огляделся: вокруг никого, кроме праздных зевак.

Что же это было?

Сегодня я назначил свидание этой девушке, Хуан Юнь. Хотя я и понимал, что момент совсем неподходящий, но я должен был ее увидеть, чтобы рассеять мучавшие меня сомнения. Я долго просидел в одиночестве в маленьком кафе, наконец решил, что она не придет, и уже поднялся, чтобы уходить, когда вдруг Хуан Юнь подошла к моему столику.

Длинное белое платье, волосы уже не задорно-рыжие – они опять обрели свой натуральный черный цвет… В сумерках она показалась мне вдовой, облачившейся в траур по мужу, какими их изображали на старинных картинах. Когда Хуан Юнь подсела ко мне, я заметил, что сегодня она без косметики, но от этого ее лицо стало еще красивее.

– Извини, заставила тебя долго ждать, – ее голос был ровным и спокойным.

– Я и не надеялся, что ты придешь.

– Вы все гадаете, почему Лу Бай покончил жизнь самоубийством, а ведь я тоже не знаю. С психикой у него было все в порядке. Он всегда был до отвращения нормальным. Ну, абсолютно нормальным человеком. У него не было никаких причин, чтобы умереть.

– Никаких причин, чтобы умереть… Поэтому все так и страшно. – Я отхлебнул остывший кофе и добавил: – И все это случилось как раз в тот самый день, когда вы объявили о свадьбе. К тому же в самый сочельник. Ровно в полночь.

– Вы все должны знать, что еще в прошлом месяце я ему прямо сказала, что мы должны расстаться. Он очень горевал, но я была тверда в своем решении. А несколько дней назад он прислал мне по электронке письмо. Рассказал, что на прошлой неделе специально ездил на гору Путо, чтобы воскурить свечи во здравие моей матери и помолиться о мире. Моя мама болеет, месяц назад нам сообщили страшный диагноз: у нее злокачественная опухоль. Ей должны были сделать операцию, очень сложную и опасную, и почти без шансов на успех. Да и при самом удачном исходе не было надежды на полное выздоровление. Лу Бай знал, что моя мама верующая, и каждое лето он отправлялся на гору Путо, чтобы воскурить свечи. В тот день, когда я получила от него мейл, мамина операция прошла успешно, причем у нее не обнаружили никаких метастазов. Даже хирург сказал, что это чудо.

Вот отчего я изменила свое отношение к Лу Баю. Его забота так глубоко меня тронула, и поэтому…

– И поэтому ты решила расплатиться с ним своим телом, – ядовито продолжил я. Но тут же сам себя одернул: – Прости!

Я вдруг понял, что на самом деле мне ничего неизвестно об их отношениях. Неужели Лу Бай восходил на гору Путо? Такого я даже представить себе не мог. На это способны только истинно верующие люди. Как же он, оказывается, любил Хуан Юнь!

Мои слова как будто не обидели девушку.

– Можно и так сказать: «решила расплатиться», но он меня очень растрогал. Я, конечно, не верю в чудеса. Скорее всего, это было просто совпадение, но, по крайней мере, я получила подтверждение его искренней любви.

– Да, странно все это.

– Ну и пусть. Возможно, я очень глупая. Пусть. Теперь-то уж что говорить об этом? Если подумать, то да, мое согласие выйти за него – очень легкомысленный поступок. Выходить замуж просто из-за какого-то случайного совпадения… Да я теперь и сама себя не понимаю: о чем я тогда думала? Почему вдруг стала такой суеверной? Но, может быть, не стоит сейчас говорить об этом. А то получается, будто мы упрекаем покойного. Я виновата перед Лу Баем, я его по-настоящему не любила, просто у меня тогда голова пошла кругом. Вот отчего я и согласилась выйти за него замуж. Ты, наверное, думаешь, что я эгоистичная, бесчувственная, злая, да? Труп жениха еще не остыл, а я уже побежала на свидание с его приятелем, сижу с ним, пью кофе… – Она горько усмехнулась. – Одна надежда, что Лу Бай простил бы меня.

Мне вдруг стало стыдно, я даже покраснел. Я понял суть ее слов: мол, извини, но это у нас вовсе не любовное свидание. Чтобы избежать упреков с ее стороны в предательстве покойного друга, я объяснил Хуан Юнь, почему попросил об этой встрече, рассказал об ужасе, который пережил накануне дня зимнего солнцестояния, о том, что в течение суток два моих друга без всяких видимых причин покончили с собой.

Мой рассказ Хуан Юнь выслушала спокойно и невозмутимо заметила:

– Я знаю одного хорошего психоаналитика. Ты можешь к нему обратиться. Возможно, психоанализ поможет тебе разобраться в твоих проблемах. Мне кажется, консультация у него как раз то, что тебе сейчас нужно. – И она сунула мне в руки визитку этого психоаналитика.

– До свидания, забудь обо мне, – сказала Хуан Юнь и ушла.

Фигура девушки давно уже растаяла в желтых закатных сумерках, а во мне все звучали ее слова: «Забудь обо мне». Почему она так сказала? Я огляделся: кроме меня, в кафе сидели только парочки.