Грешная и святая - Джо Беверли

Поцелуй – это ничто… Но вдруг лошадь остановилась, Крессида едва подавила крик. Она должна поцеловать его сидя на лошади? Однако у нее не было выбора.

Крессида подняла голову к бородатому лицу в маске.

– Может, мы покончим с этим, чтобы я могла продолжить свой путь?

Она увидела, что он улыбается, и подумала, что он, возможно, красив. Его губы, несомненно, были твердыми, но и чувственными тоже.

Эти губы приблизились к ней, а его борода и усы щекотали ее щеки.

Женщина попыталась отодвинуться, но сильная рука скользнула ей за голову, удерживая ее. Его губы раскрылись, и язык коснулся ее губ.

Крессида была беспомощна в ловушке его сильных рук и ненавидела себя за это. Она мечтала не о таком поцелуе. Здесь не было речи о нежности или страсти. Как Крофтон, так и этот разбойник были подлыми людьми, и она желала им обоим отправиться в ад. Женщина холодно приняла прикосновение губ ненавистного мужчины. Она не позволит ему получить удовольствие от ее сопротивления. По правде говоря, она сидела спокойно также и потому, что любое неловкое движение могло напугать это ужасное животное под ней.

Мужчина засмеялся и снова коснулся ее губ. Крессида отшатнулась, ее ладони сжались в кулаки. О, она мечтала драться, колотить, царапать ужасное животное, которое напало на нее.

Но тут он отодвинулся и внимательно посмотрел на нее.

Крессида поняла, что совершила ошибку. Может ли она ее исправить?

Трис посмотрел на Крофтона. Затем он засунул серьги и банкноты в глубокий вырез ее платья. Прежде чем она смогла выразить свое возмущение такой дерзостью, он резко свистнул, направил коня к лесу, увозя женщину с собой.

Страх на мгновение лишил ее голоса, но затем она закричала:

– Остановись! Что ты делаешь? Помогите!

Разбойник прижал ее лицо к своей груди так крепко, что она едва могла дышать, не говоря о том, чтобы кричать. Конь тяжело скакал, унося их прочь. Теперь Крессида боролась, била своего обидчика руками и ногами, пыталась царапаться. Лучше она упадет с лошади, чем окажется похищенной разбойником!

У нее есть свой план, и в него не входит такое приключение. Боже, что делать?

Она услышала, как мужчина выругался, и вдруг лошадь остановилась. Крессида высвободила руку и изо всех сил дернула разбойника за бороду – клок волос остался у нее в руке.

– Проклятие! – Он схватил ее за руки. – Тихо, женщина! Она вырывалась изо всех сил.

– Пусти меня!

Мужчина до боли сжал запястья Крессиды. Еще чьи-то сильные руки схватили ее за лодыжки.

– Что, не справишься с дамой? – прогудел незнакомый насмешливый голос.

– Перестань смеяться и подумай, чем связать ее. – Речь разбойника и его сообщника была как у аристократов. Крессида даже замерла от этого открытия. Но затем до нее дошел смысл слов «связать ее», и она снова стала бороться. Женщина хотела закричать, но рука в перчатке закрыла ей рот.

– Признай, что тебя победили, глупая. Я не желаю тебе зла, а спасаю тебя от такой судьбы, которая хуже смерти. Ты поблагодаришь меня, когда к тебе вернется разум.

Крессида уставилась на своего врага, собираясь крикнуть ему о том, как он самонадеян, но могла только зарычать. Она лягалась и извивалась, но, несмотря на это, с нее сняли вечерние туфли, подвязки, шелковые чулки. Затем ее лодыжки связали. Через пару минут были связаны и запястья.

– Нужно надеть ей на глаза повязку, – сказал проклятый похититель.

Крессида пыталась бороться, но путы на руках и ногах и отчаяние отняли у нее силы. Слезы обожгли ей глаза, которые уже закрыли темной повязкой.

О Боже, если бы снова оказаться дома, где не было других забот, кроме выбора джема на завтрак!

– Думаешь, это сойдет за ограбление? – спрашивал один разбойник у другого.

– Черт побери, надеюсь. Больше я этим не занимаюсь!

– Не говори лишнего – уши леди пока ничем не закрыты.

– Будь оно все проклято…

Лошадь снова понеслась вперед. Крессида могла бы закричать, но не осмелилась. Теперь она не могла даже ухватиться за что-нибудь, а полностью зависела от сильных рук своего похитителя.

– Куда? – спросил второй мужчина.

– В дом. Поэтому у нее повязка на глазах.

Дом, который она не должна видеть, – что ее ждет?

Крессида похолодела от страха. Ле Корбо не француз, оказывается, а англичанин. Да еще аристократ. Он сделает все, чтобы уйти от возмездия за свои преступления. Убить ее – сущий пустяк для него.

«Боже, спаси меня! Боже, спаси меня! Боже, спаси меня!»

Женщина возносила молитву каждый раз, когда ее придавливало тело похитителя. Она беззащитна, отдана на милость этой массе мускулов и силы.

Крессида вздрогнула и возблагодарила небо, когда лошадь остановилась. Ее тошнило, болели руки и ноги. Мужчина соскочил на землю и усадил женщину боком на гладкое седло. Затем он ушел.

Она осталась одна – связанная, с повязкой на глазах, на холодном воздухе. Лошадь тронулась с места, и Крессида упала! Она закричала, и в тот же момент сильные руки подхватили ее. Она заплакала от страха, от усталости и от благодарности за сильные руки, схватившие ее, за сильное тело, к которому она была прижата. Кто это – еще одно чудовище на двух ногах или ее спаситель?

– Дорогая леди, пожалуйста, не бойтесь, – сказал голос. Мужчина, казалось, был искренне озабочен. Это еще один злодей?

Крессида устала бояться. Она могла только молиться. И еще слушать и анализировать звуки. Сейчас мужчины, наверное, шли по мягкой земле – не было слышно звуков шагов.

Она могла ощущать запахи. Не было запаха лошадей, но пахло хлевом. Ферма? И конечно, сандаловое дерево, она уже так привыкла к этому запаху, что почти не замечала его.

Затем под ногами мужчин послышался хруст. Гравий? Но на фермах не было дорог с гравием. Значит, какое-то жилище.

На нее надели повязку, чтобы она не могла увидеть дом. Вернее, чтобы она не смогла узнать его, если вернется сюда вместе с полицией. Это означало, что ее все же собирались когда-нибудь отпустить. Видимо, после того, как они осуществят свои гнусные планы. А она думала, что такое бывает только в романах!

Все остановились. Крессида услышала щелчок. Замочная скважина? Да. Дверь не скрипнула, но издала слабый звук, открывшись, и женщину внесли в дом. Ни единого дуновения ветерка. Спертый воздух. Запах лака. Ровное тиканье больших часов и деревянный пол под ногами ее похитителей.

Снова ожил страх.

– Пожалуйста, отпустите, – сказала она.

– Тихо. Издай хоть один звук, и я заткну тебе рот. Я помещу ее в моей комнате.

Ле Корбо понес ее наверх. В свою комнату. В свою спальню.