Сирийский марафон. Книга третья. Часть 1. Под сенью Южного Креста - Григорий Григорьевич Федорец

воды. — А, это наводит на размышления. Либо в лагерь по алярм примчалась некая тревожная группа, либо остались боеспособные недобитки.

— Либо и того, и другого, — поднял голову от «скатерти-самобранки» Шопен. — Командир, мы готовы.

— Раз готовы, крути кино, — подполковник, расстегнув пару верхних пуговиц маскировочной куртки, вытащил ламинированную карту. — Похоже начинается пахота. Капитан, охотнички на бодряке прут?

— Ага. По первости было рванули, что рысаки на ипподроме, — утвердительно хмыкнул Еремеев и соорудил простецкую мину на лице. — Пришлось «лепестками» насорить маленько. Дури поубавилось. Идут теперь тихохонько.

— И, сколько их? — оживился Гуаль, в очередной раз нанося антимоскитную мазь на лицо и шею. — На вскидку?

— Дюжины полторы, — Носорог, скинув на землю рюкзак, уселся сверху. — Но, не больше двадцати. Стартануло-то десятка три-три с половиной, но на «тропе войны» сюрпризы поперли косяком. То одно, то другое. Короче, судя по хлопкам, семерым свезло зацепить пэфээмы.

— Ну, арифметика простая, — Капелев закончив помогать Шопену, улегся тут же вдоль «самобранки», для комфорта пристроив под голову рейдовый ранец. Автомат, само собой, держал под рукой. — К семерым битым добавь столько же небитых. Итого минус четырнадцать.

— Командир, хорошо бы засаду организовать, а? — Алехандро, поднявшись на ноги, встал напротив, ожидая ответа.

— Засаду, говоришь? — Кайда погасив улыбку, поднял глаза на венесуэльца. — Будет. Со всеми вытекающими.

— Я бы прямо туточки ассамблею состряпал, — лениво обронил Носорог, вернув на лицо москитную маску.

— Учтём пожелания трудящихся, — Александр повернул голову в сторону Шестакова. — О чём вещают небеса?

— Пока всё по плану, — Алексей одновременно следил за парочкой черно-белых мониторов и накручивал верньер черной коробки. За кварцевым стеклом с желтой подсветкой очумело носилась трехзначная цифирь, нагоняя кислую тоску непосвященному. — В эфире трёп на тему «что-же это было». Погорельцам гонят санитарные вертушки. Пять-шесть бортов. Нагрянуло начальство и коммандос, что вполне укладывается в версию Носорога.

— БПЛА в нашей зоне есть? — подполковник из бокового кармашка рюкзака двумя пальцами вытянул узкую плитку горького шоколада.

— Пока не засветились, — уверенно ответил Шопен. — Кстати, о погоде. Дождь на подходе.

— Затяжной? — Еремеев, не вставая, потянулся всем телом.

— Не похоже, — дернул щекой Алексей, встав на корточки. — Скорее, гроза. Гром, молнии, ветер порывами. Всё как полагается.

— Панихида с плясками в исполнении старца Зевса и компании, — ухмыльнулся Капа, по примеру подполковника, нажевывая шоколад и пригубляя лимонную воду из фляжки.

— Во-вре-мя, — задумчиво протянул Александр о чём-то размышляя. — Сие нам на руку. Очень даже. Носорог, накидай-ка, мизансцену на предмет торжественной встрече гостей. По случаю и вообще. А, я пока с нашим авангардом покалякаю о том, как дальше жить.

— Сделаем! — Еремеев перекинул ремень «Калашникова» на грудь. — Гостеприимство оно же у нас того …, типа в крови.

Глава 2. «Сюрпризы ходят косяками…»

Верхушки деревьев, словно паруса в штиль, прервали бесконечный вальс, блаженно расслабив ветви и обвиснув листвой. В небесах, облитых золотом, таяли белёсые облака, лишь из-за линии горизонта крадучись выползала сажа грозовой тучи. Но, это было там, далеко. Здесь же беззаботно скользила река, натирая глянец песчаного пляжа с редкими каменюками, что прогревали бока впрок. Пичуги гнали хвастливые трели о праздном житье-бытье, не обращая внимания на жуков-бабочек, что по житейской надобности шустрили тут и там. Алые россыпи ягоды на кустах млели в полуденных лучах, покрываясь росой сахарной сладости. Среди флоры и фауны, качественно растворилась дюжина homo sapiens. И, эти двуногие, что те хамелеоны, озаботились максимально слиться с флорой. Прикинуться некими фрагментами природы. Идеально пеньком, кочкой или корягой, на крайний случай.

— Тук, тук, тук, — требовательно раздалось в наушнике рации и Александр, затаив дыхание, прислушался к окружающим звукам. Минута, другая. Ничего не менялось. Даже птицы болтали-чирикали в прежней тональности. Сигнал от арьергарда означал одно: на хвосте нарисовалась ягдкоманда.

— Ну, наконец-то, — одними губами прошептал Кайда. — Я, уж волноваться стал, не заблудились ли гости дорогие. Охотнички за нашими головами, мля.

Заросли крайних кустов заметно уплотнились, ветки дрогнули и на поляне появилась первая, затем вторая, а следом и третья фигура в камуфляже «тропик». Обмен жестами и двое, выставив стволы автоматических карабинов, двинулись правым краем лужайки, держась кустов. Третий встал на одно колено, держа под прицелом М-16 заросли на противоположной стороне.

— Пошукайте от дохлого осла ухи, — продолжил монолог сам с собой Александр, наблюдая за действиями колумбийских рейнджеров. — А, охотнички-то вроде как первоходы. Бойскауты, блин. Хотя … Поживем, увидим.

Тем временем «двойка» скрылась в зарослях, явно направляясь к реке. Время ползло кому улиткой, а кому скакала кузнечиком, что как известно жил-был огуречиком. Подполковник в полглаза приглядывал за старшим «тройки», соглашаясь, что «первое впечатление частенько бывает верным». Колумбийцу хотя и хватило ума замереть столбиком в тени, но у светила свои планы-графики. Секунды настукивали минуты, те группировались в десятки и вот уже четверть часа, как корова языком. «Бойскауты» тихой сапой всё ещё шуровали в кустах на берегу реки, а тактическая панама это тебе не соломенная шляпка итальянской соломки. на дворе полдень, а до экватора доплюнуть без проблем. В общем, старшой чувствовал себя, не комильфо. Физиономия в частом бисере. В оптику, была б нужда, можно капли пересчитать. Но, как известно, всё имеет свой финал. Вернулись и «бойскауты». Шли уже в полный рост, автоматы повесив на плечо, тараторили в голос. Старшой цыкнул на нерадивых, те заткнулись, но ненадолго. Подойдя, затрещали на испанском, жестикулировать не забывая.

— Трещат, что хрен в коробке, — фыркнул Кайда, прикрыв ладонью вынесенный микрофон рации. — Мачо, мля. Во, угомонились всё-таки.

Старший «тройки», отстегнув с ремня разгрузки клипсу тангенты, принялся бубнить в микрофон рации.

— «Начальству стучит, оглоед. Разведчики с вас, что с дерьма пуля», — мысленно вздохнул Александр, уловив недалекое оживление птиц. — «Походу основная шобла подтягивается. Ждем-с!»

Кайда успел на расстоянии вытянутой руки изучить все травинки-веточки и перезнакомиться с жуками-муравьями, не забывая, приглядывать за троицей. Он мысленно окрестил колумбийцев «неугомонной шоблой». Тем, толи в силу темперамента, а скорее по причине более прозаической, было неуютно на поляне. Старшой «держал марку» бывалого, лишь изредка прохаживаясь вдоль опушки, а подчиненным не сиделось. Бродили вдоль да поперек, истоптав травушку-муравушку, да распугав пернатых. Пичуги слетели в глубь чаши от греха подальше, вызвав у