Голос крови - Елена Арсеньева

Нина и Валя только переглянулись. Опция, ну надо же! Неэтично, ах ты боже мой! Услуга такая есть, но она очень редко применяется… Все – все! – посетители кабинетов по сбору анализов крови настолько дисциплинированны и законопослушны, что паспорта с собой берут автоматически и выкладывают их на стол администратора еще раньше, чем направление от врача! Вот Нина и привыкла… Наверное, она просто забыла об анонимном анализе, а может быть, кстати, просто решила подинамить этого посетителя, чтобы можно было освободиться пораньше. Вот и подинамила – на свою голову, вот и освободилась пораньше, называется!

Впрочем, с какой стороны ни погляди, вредный дядька был прав, поэтому Нина мигом признала свое поражение и спорить совершенно не стала.

– Зачем же вы тогда за паспортом побежали, если такой умный? – проворчала она – и только. И спросила, каким будет кодовое слово.

Мужчина задумался. Время шло, шло…

Валя сердито хмыкнула: мог бы и придумать слово, пока бегал якобы за паспортом, а не тянуть теперь резину.

«Опять задержусь, опять скандал дома будет…»

Наконец мужчина сказал:

– Хоббит. Кодовое слово будет – хоббит.

– Хобот? – изумленно переспросила Нина, однако мужчина упорно повторил:

– Хоббит! С двумя б! А перед т стоит и!

Валя смотрела какой-то фильм про этих хоббитов, но забыла какой, потому что это была фантастика, а она вообще не любила фантастику.

Нина написала все, как он просил, занесла данные в компьютер – и мужчина отправился в Валин процедурный кабинет.

Ну, здесь все прошло мигом. Он, правда, попытался было лясы поточить и даже начал спрашивать, нельзя ли Валю проводить домой, а то ведь темно на улице, поздно уже…

Валя промолчала, хотя так и подмывало спросить, а по чьей, интересно, милости она до темноты задержалась на работе?!

– В общем, понятно: не хотите, чтобы я вас провожал, – вздохнул мужчина. – Ну и ладно, что поделаешь, тогда я…

Видимо, хотел сказать: «Тогда я пошел», – потому что неожиданно вышел, даже не простившись. И, само собой, спасибо не сказал. Многие думают, что если свои деньги заплатили, то спасибо – это уже лишнее!

Валя отнесла его пробирку в холодильник (во-первых, общий анализ крови не из тех, которые, как говорят специалисты, «обязательны к хранению», то есть исследование нужно провести в ближайшие четыре часа, иначе результаты будут далеки от нормы; кроме того, сегодня все равно ведь уже не приедет курьер, чтобы отвезти материалы в главную лабораторию: все, как белые люди, давно слиняли с работы!), переоделась, а потом они с Ниной вышли и закрыли кабинет. И попрощались – Нине направо, Вале налево…

– Марина Сергеевна! – раздраженно окликает Наталья администратора, которая пытается собрать осколки с пола. – Мы будем пробирки запечатывать или нет? У меня все готово! Может, Снегирева займется уборкой? Ей все равно делать нечего. Зачем ее вообще сюда вызвали?! От нее одни несчастья! А у нас есть чем заниматься!

Да, Ася – не здешняя. То есть нет, она, конечно, сотрудница лаборатории «Ваш анализ», но все дело в том, что у лаборатории целая сеть приемных пунктов разбросана по городу, по всем районам, в некоторых районах даже несколько пунктов, и сотрудники не бог весть как хорошо друг друга знают. Пункты называются интеллигентно – кабинеты. Обычно Ася работает в кабинете номер шестнадцать на улице Невзоровых. И вчера там была. А сегодня ее вызвали в первый кабинет, на Сенную площадь, хоть у нее сегодня и выходной. Второй администратор этого кабинета, Катерина Гаврюшина, ночью затемпературила, сегодня на работу не вышла, вот Асю и попросили подменить ее на денек. Правда, она тихо подозревала, что деньком тут не ограничится: Катерина обычно болела долго, старательно, со вкусом… Там у них, в кабинете номер шестнадцать, на Невзоровых, тихо, народу немного, там и один администратор управляется, а здесь, на Сенной, полно посетителей, здесь еще и приемный пункт для анализов, которые привозят из больниц, работающих вместе с лабораторией… Словом, Марине Сергеевне обязательно нужна помощница. Асю попросили, потому что она одинокая, безотказная дурочка. Правда, что дурочка… Ну как, как она могла согласиться?! Знала же, что обязательно встретится с Натальей, ведь здесь, на Сенной, ее постоянное место работы!

– Ох, – спохватывается Марина Сергеевна, торопливо отряхивая руки и поднимаясь. – Ася, прошу вас, подметите тут… Конечно, извините, господа, прошу вас вернуться в кабинет. Анализы готовы, их необходимо запечатать в особый конверт и…

– Хватит с меня! – рявкает Олег. – Сами запечатаете! Мы кровь сдали, у сына анализ взяли – ну и довольно!

– Такой порядок, – растерянно разводит руками Марина Сергеевна. – Запечатать в особый конверт, потом расписаться на бланке, которым заклеивают конверт, потом его запечатывают «живой печатью» – то есть самой что ни на есть официальной, не штамп какой-то там брякают…

– Ну уж печать вы без нас сможете поставить? – брюзгливо перебивает Олег, по-прежнему пытаясь стереть грязь с рубашки, но у него ничего не получается, и от этого он еле владеет собой. Ася давно заметила, что мужчины, которые очень следят за собой, становятся раздражительны, как женщины, даже хуже, если что-то в их отутюженном облике вдруг нарушается. – Или она уж такая живая, что может убежать?

Наталья фыркает, поглядывая на красивого блондина с явным удовольствием. Он в ответ улыбается, по всему видно, немного успокаиваясь и отходя. А вот на Асю, которая тоже хихикнула, он даже не поглядел.

А впрочем, она уже привыкла, что на нее никто никогда не обращает внимания. Тем более если у мужчины такая жена!

– Девушки, вы давайте уж скорей, – суетится молодая женщина, быстро поворачивая голову то к Наталье, то к Марине Сергеевне. Ее волосы заплетены в косу, и эта коса мечется по ее спине, словно змейка – игривая такая, черная змейка. Косая прядь гладких до зеркального блеска волос выбилась на виске из прически и иногда свешивается на глаза; девушка резко смахивает ее, а прядка снова и снова прикрывает лицо.

Ася достает из подсобки возле гардероба швабру, но пол не подметает, а стоит, исподтишка любуясь этой черной игривой косичкой.

Она всегда ужасно хотела быть брюнеткой. Всегда, с детства! Роковой такой брюнеткой с темно-карими блестящими или черными, как ночь, мягкими глазами. Ну ладно, глаза пусть останутся светлыми, но непременно чтобы волосы – смоляной волной по плечам! Гладкой волной, без этих дурацких кудряшек! И вот однажды, когда очень уж надоело видеть в зеркале свою блеклую сероглазую физиономию, окруженную тускло-русыми, нелепо вьющимися прядями, она взяла да и купила «Garnier Color Shine», оттенок «Чернично-черный». Покрасилась сама – согласно подробной инструкции: решила сэкономить на парикмахерской. И целых полчаса пребывала в робкой надежде, что к ней вот-вот явится неземная красота. Потом, когда в ванну потек с головы некий грязевой поток, надежда стала потихоньку линять. И вот наконец Ася взглянула в зеркало, высушив волосы… и даже зажмурилась. Но отнюдь не от восхищения. Сказать, что «чернично-черный» – не ее цвет, значило ничего не сказать. Вот именно такими – бледными, остроносыми, с бесцветными глазами и с волосами цвета грязи – должны быть ужасные существа, которые называются кикиморами. Она стала совершенно неузнаваемой! Главное, нос-то почему сделался острый, птичий?! Бабушка всегда звала Асю курноской! И эти провалившиеся глаза, которые казались вообще белыми в окружении темных кругов. Ну, круги, предположим, это просто от плохо смытой краски. Надо потщательней умыться. Но волосы! Да разве можно выйти в люди с такими жуткими волосами! И кудри развились… Всю жизнь Ася пыталась бороться с кудрями, но, когда они вдруг исчезли, поняла, что ей их явно не хватает. Эти черные, тусклые, обвисшие космы… Небось даже Киса Воробьянинов выглядел гораздо симпатичней со своими зелеными волосами! Неужели и Асе придется, как бедному Кисе, побрить голову, чтобы избавиться от этой «неземной красоты»?