Невеста Горного Князя - Мария Кейль

меня зарделись щеки. Не обращая внимания на холодный пол, я метнулась к окну. За ним раскинулась огромная оранжерея, с цветами и деревьями. Сквозь зелень и дальнее стекло угадывался горный пейзаж, присыпанный снегом. Высокие сосны и кедры, каменистые уступы и вершины.

Сзади скрипнула дверь, и вошла одна из вчерашних девочек. Она была в темно-зеленом платье с белым фартуком, волосы убраны под чепец.

— Доброе утро, княжна Амалия.

— Доброе… Слушай, — я вместо нормального «кто я, где и что происходит», спросила то самое, дурное, пришедшее мне в голову только что, — а кто меня вчера одевал до церемонии? Стефан или Дед Матей?

— Что вы, княжна! — вспыхнула девочка. Ей на вид было лет тринадцать, и она пришла в ужас от моих слов, — нет, что вы! Дед Матей — мастер, Стефан шьет наряды, но одевает княжну всегда Мать Гор, Теодора Тейтана! Просто она всегда уходит, ей надо быть раньше вас на площади. Таков ритуал.

Это меня успокоило. Немного. Ровно настолько, чтобы озаботиться другим насущным вопросом. Вроде того как раздеться, умыться и все такое. Должна же быть тут дамская комната?

— Конечно, княжна. Только давайте сначала я помогу вам разоблачиться? — предложила горничная в ответ на мои вопросы, и я согласилась. Платье было невероятно тяжелым — я в полной мере осознала это, только когда осталась в нижней шелковой сорочке и чулках и почувствовала невероятное облегчение.

Девчушка окликнула:

— Даянка!

В комнату тут же заскочила вторая девочка. Она была чуть помладше, но очень похожа на первую внешне. Да и в таком же платье и фартуке. Даянка протянула мне халат молочного цвета, невероятно мягкий и теплый.

— Симона, ты что же, не оставила госпоже тапочки? — Цыкнула она языком на старшую, и бросилась к двери, но не к той, из-за которой вышла, а к незамеченной мной ранее двери слева от камина, скользнула туда, и мигом принесла мне мягкие войлочные тапочки.

— Я не забыла, просто не успела! И не надо было лезть, Даяна!

Младшая поджала губу.

— Девочки, не ссорьтесь. Так где мне умыться?

Сестры переглянулись. Симона вручила младшей платье, та обиженно понесла его в гардеробную, а старшая взяла меня под руку, и повела к камину. Справа тоже оказалась такая же незаметная дверь, а за ней ступени уходили вниз. Здесь не было камня, все отделано светлым деревом. И лестница, и перила… Поднимался пар. Здесь тоже было огромное зеркало, а рядом фонтанчики с водой.

— Тут умывальня, госпожа Амалия, ниже купаленки. Здесь горячие источники бьют, всегда тепло и воды разные, есть лечебные… Если вам надо… ну, по нужде, то там вот дверка сбоку.

Из залы послышался голос младшей:

— Симона! Там Штеф еще платье для церемонии не принес! Я не хочу к нему идти! Сбегай, а? Я занимаюсь завтраком!

Девочка виновато посмотрела на меня:

— Простите, госпожа, я скоро вернусь и помогу вам с купаленкой. Вы подождите, мне положено вам помогать!

— Хорошо-хорошо, — успокоила я помощницу. Девочка убежала, а я спокойно умылась и принялась оглядываться. Может, у них должны слуги все за господ делать, но уж умыться сама могу. Симона не возвращалась, а мне стало любопытно. Я скинула халат — было тепло, осталась только в шелковом нижнем платье, и оставила тут же тапочки и чулки. Все дорожки между купален были отделаны гладким деревом, и идти по нему босиком было одно удовольствие. Чем ниже, тем теплее и даже жарче было, над купальнями висел пар. Вода в каких-то была светлой, в каких-то — красноватой, где-то почти черной. Мы как-то ездили с родителями, когда они еще были живы, на радоновые источники, и там говорили, что не во всяких водах можно долго сидеть без вреда для здоровья. Наверное, все-таки стоит сначала спросить Симону, где какая вода…

В одной из дальних туманных купелей раздался плеск, и я обернулась. По пояс в воде стоял князь Алеш. Мокрые черные волосы облепляли крепкие плечи, по телу стекали капли воды, пар от купальни скрывал остальное. Он посмотрел на меня, кивнул и совершенно спокойно принялся выходить из воды, будто меня и не было! Между нами было пара проходов, где перила, а где туман скрывали то, что ниже пояса, но я все равно покраснела. Князь накинул халат, прикрыв свое великолепие, и прошел мимо меня, к другой двери, видимо, ведущей в его спальню, удостоив лишь вежливым:

— Доброго дня, дорогая Амалия.

Я смотрела ему вслед потрясенная этим потрясающе нежным безразличием.

— Я — не Амалия! — Он уже закрыл за собой дверь, и не услышал моего крика. Что за чурбан мне снится? Я прижала руки к руди, сердце бешено колотилось. Какого лешего он меня игнорирует? Мы же Свадьбу играем! Или нет?

— Не надо так, госпожа. — произнесла подошедшая Симона, — не расстраивайте князя, недолжно это. Привыкнете скоро, Амалия вы, ведь не было у вас раньше другого имени… Идемте, покажу вам купаленку для вас. Она сил дает, они вам сегодня понадобятся.

В теплой воде было удивительно приятно, Симона наносила на мои волосы какие-то составы, потом смывала. Турмалин на запястье мягко светился, будто набираясь силы от воды.

— Расскажи про князя, Симона. Почему его нельзя расстраивать?

Девочка замерла, потом огляделась.

— Теодора Тейтана всегда говорит, что Амалия все ведает сама.

— Ты мне расскажи, а? Мало ли что я знаю.

— Ну… всего-то мне неизвестно, но от настроения князя зависит благоденствие горного народа. Говорят, когда он был один, то шли тут обвалы за обвалами, дожди проливные, и реки выходили из берегов… Но это было очень давно. С тех пор каждый год князь играет свадьбу с Амалией и мы живем счастливо…

— Каждый год? — переспросила я. — Что значит — каждый год?

Симона замолчала.

— Симона!

— Простите, госпожа Амалия….

— Боже, да не Амалия я! Меня Инна зовут! И хватит уже мне сниться! — вспылила я. Девочка всхипнула.

— Хорошо-хорошо, госпожа Иона Амалия, пожалуйста, только не кричите. А то меня заругают. Не снится вам ничего, проснулись вы давно, не пугайте нас. Пойдемте, там Даянка вам уже завтрак принесла, а я платье новое приготовила.

На кровати было разложено белое атласное платье с искусной вышивкой бледно-розовой и серебристой нитью. Узор складывался в цветы, чем-то похожие на тот, что распустился вчера на площади. Тут же лажали чулки, стояли сапожки, был разложен плащ, стояла шкатулка, видимо, с украшениями.

— Вы садитесь, госпожа Амалия, — произнесла Даяна и указала мне на столик у камина. Там стояла кружка с чем-то невероятно горячим, травяным и невероятно ароматным, лежал свежий хлеб с корочкой,