Венец демона - Джеймс Роллинс

– Мы опоздали? – спросила Мейбл.

Белл тоже встревожился – часть кладбища уже поглотил мраморный карьер. Выйдя из экипажа на пронизывающий ветер, он заметил внизу разбросанные гробы и содрогнулся, но не от холода.

– Поспешим, – сказал Белл.

Кучка людей в теплых пальто, несколько мелких чиновников и трое рабочих собрались возле массивной гробницы с оградой из металлических прутьев. Александр ускорил шаг, сгибаясь от ветра и поддерживая жену.

Он приветствовал кивком Вильяма Бишопа, американского консула.

– Надо управиться поскорее, – сказал тот, постукивая пальцем по часам. – Я слышал, французский нотариус уже едет сюда из Парижа.

– Да, чем раньше поднимем на борт «Принцессы Ирены» останки нашего уважаемого коллеги и отправимся обратно в Америку, тем лучше.

Пошел снег.

Лаконичная надпись на сером мраморном постаменте гласила:

Бишоп перекинулся несколькими словами с одним из итальянских чиновников; двое рабочих начали ломами поднимать крышку гробницы, третий готовил цинковый гроб: кости предстояло положить туда и запечатать для плавания через Атлантический океан.

Тем временем Александр снова посмотрел на постамент и нахмурился.

– Странно…

– Что именно? – переспросила Мейбл.

– Здесь сказано, что Смитсон умер в возрасте семидесяти пяти лет.

– И что?

Он покачал головой.

– Смитсон родился пятого июня тысяча семьсот шестьдесят пятого года. Когда он умер, ему было всего шестьдесят четыре года. Автор надписи ошибся на одиннадцать лет.

– Это важно?

– Не уверен, – пожал плечами Александр. – Вообще-то племянник Смитсона должен знать его настоящий возраст. Тем более если взялся устанавливать надгробие.

Когда подняли крышку гробницы, Бишоп жестом подозвал Александра.

– Наверное, нужно воздать почести.

Сказал «а», нужно говорить и «б». Белл подошел к Бишопу, и они склонились над открытой могилой. Деревянный гроб давно истлел, и теперь скелет окутало плотным саваном пыли. Благоговейно протянув руку, Белл раздвинул щепки и вынул череп, на удивление хорошо сохранившийся.

Отступив на шаг, он взглянул в пустые глазницы основателя Смитсоновского университета.

Автор надписи не ошибся относительно того, что Смитсон был уважаемым членом Лондонского королевского общества – одной из самых авторитетных научных организаций. По правде говоря, Смитсона упросили туда вступить, едва он окончил университет. Талант ученого был очевиден. Затем он в качестве химика и минералога провел большую часть своей жизни в экспедициях, собирая образцы руды и минералов.

И все же этого человека окружало множество тайн.

Почему, к примеру, он завещал свое состояние и коллекцию Соединенным Штатам?

– Мы бесконечно тебе обязаны, – пробормотал Александр, обращаясь к черепу. – Твоя душевная щедрость навсегда изменила нашу юную страну. Твое наследие показало величайшим умам Америки, что нужно отказаться от мелких устремлений и работать сообща ради всеобщего блага.

– Хорошо сказано, – одобрил Бишоп.

С каждой секундой мороз крепчал, и консул явно хотел как можно скорее покончить с этим делом.

Александр, тоже не собиравшийся мешкать, передал череп рабочему для погрузки в цинковый гроб, а сам вернулся к могиле. Раньше он уже заметил в уголке нечто треугольное.

Вновь свесившись над ямой и смахнув пыль, Белл достал маленький металлический контейнер.

Неужели это и есть вместилище кошмаров?

Контейнер оказался неожиданно тяжелым. Белл отнес его в сторону и поставил на ближайшее надгробие. Бишоп распорядился, чтобы рабочие вынули остальные кости, а сам вместе с Мейбл снова подошел к Беллу.

– Ты нашел то, что искал? – спросила жена.

– Этот предмет не должен упоминаться нигде и никак, даже неофициально, – напомнил Александр Бишопу. – Ясно?

Кивнув, тот оглянулся на остальных.

– Вы щедро заплатили за молчание.

Удовлетворившись этим, Александр откинул крышку контейнера. Внутри на кучке песка покоилось нечто, размером и цветом напоминающее тыкву.

– Что это? – спросила Мейбл.

– Кажется… кусок янтаря.

– Янтарь? – переспросил Бишоп, и в его голосе прозвучала нотка алчности. – Ценный?

– Ничего особенного. Окаменевшая смола. – Нахмурившись, Белл склонился ниже. – Бишоп, вы не могли бы на минуту взять вон у того рабочего фонарь?

– Зачем?

– Просто делайте, что я говорю. Время поджимает.

Бишоп кинулся исполнять поручение.

– Что думаешь, Алек? – спросила Мейбл, стоявшая рядом.

– Внутри что-то есть, просвечивает сквозь янтарь…

Вернулся Бишоп с фонарем.

Александр подкрутил пламя ярче и поднес фонарь к полупрозрачному куску янтаря. Тот вспыхнул ярким медово-желтым цветом, освещая свое содержимое.

– Там кости? – ахнула Мейбл.

– Судя по всему, да.

Очевидно, в могиле Смитсона тлели не только его останки.

– А что за кости? – спросил Бишоп.

– Понятия не имею. Несомненно, очень древние.

Склонившись еще ниже, он прищурился. В янтарной глубине покоился маленький, величиной с кулак, треугольный череп с широким рядом острых зубов. Он явно принадлежал рептилии, возможно, маленькому динозавру. В светящемся янтаре парили и несколько более мелких косточек. Александр представил себе, как живица древнего дерева стекает в предыдущую могилу этого существа, перемешивает косточки, а затем они навеки застывают…

Самые крошечные косточки поднялись над черепом, собравшись в жутковатый нимб.

Словно корона.

Он оглянулся на Мейбл. Та ахнула, когда узнала форму и поняла, что Смитсон писал именно об этом. О том, что он метко окрестил Венцом демона.

– Не может быть, – прошептала Мейбл.

Белл кивнул. В кармане у него лежала обгоревшая страница из дневника Смитсона, на которой покойный впечатляюще описал этот предмет. «Знайте, что Венец демона полон жизни…»

Александр содрогнулся от ужаса.

«…и готов впустить в мир исчадия ада».

3 ноября 1944 года, 20 часов 34 минуты по восточному летнему времени

Вашингтон, округ Колумбия

– Осторожно, там в темноте крысы, – предупредил Джеймс Рирдон у входа в туннель. – Очень агрессивные твари. Пару недель назад чуть палец не отхватили одному из рабочих.