Иван - Алексей Назаров

и думать. Как только возможность появится я поеду домой.

Такая возможность вскоре появилась. В посёлок вошли американские войска. Иван с удивлением рассматривал американских солдат их вооружение и технику. Потом найдя командира, стал пытаться объяснить ему на ломаном немецком языке, временами от волнения переходя на русский, что военнопленный солдат Красной армии и ему надо попасть к своим. Его отвели в отдельную палатку, рядом с которой валялись куски ткани со знакомой надписью «Ost». В палатке уже было несколько десятков мужчин и несколько женщин. Все они говорили на русском. Через несколько дней их в крытом брезентом грузовике повезли на восток, туда, где стояли части Красной армии.

Грузовик остановился, и снаружи кто-то на чистом русском языке крикнул:

– Эй, остарбайтеры, приехали. Выходи!

Иван, спрыгнув с кузова грузовика удивился, внешнему виду красноармейцев. На них на всех были погоны. На груди у многих были медали и ордена. Ещё поразило обилие техники – танков, грузовых автомобилей и других самоходных машин, каких Иван во время службы в армии не видел, а потому и не знал ни названия этих машин, ни их назначения. Это были самоходные артиллерийские установки, реактивные минометы и другая техника. Всё это вызывало у Ивана гордость за свою страну и огромное сожаление, что он не смог сражаться в рядах Красной армии.

В фильтрационном лагере, куда отправили Ивана вместе с другими бывшими в плену красноармейцами и угнанными на работы в Германию советскими гражданами, к ним ко всем отнеслись весьма прохладно. Но, никто из них на судьбу не роптал и к проверочным мероприятиям включая допросы относились с пониманием.

В один из майских дней Ивана вызвали в штабную палатку, где его встретил гладковыбритый и подтянутый офицер с погонами капитана и двумя орденами Красной звезды на груди.

– Иван Алексеевич, вы утверждаете, что не сотрудничали с немецкой администрацией? – спросил капитан.

– Нет не сотрудничал, – ответил Иван.

– А почему Вас не содержали лагере, а держали без охраны у какого-то бюргера?

– Так этому бюргеру нужен был батрак. Вот он меня и выкупил у начальника лагеря.

– Как это выкупил?

– А вот так … Как скотину какую …

– Вы пытались сбежать?

– Нет.

– Почему?

– До Сибири далеко. Не добежал бы. Да и куда я ни еды, ни нормальной одежды.

– Но вы, из всей нынешней партии одеты лучше всех.

– Да, это он уже под самый конец от страха, перед вами мне отдал одежду своих сыновей и переселил в летнюю кухню.

– От какого страха?

– Боялся, что если русские придут и расстреляют его, если увидят, что он пленного в сарае со скотиной держит.

– Он держал Вас в сарае со скотиной?

– Да.

– Бил.

– Да.

– О почему он тогда отдал Вам одежду своих сыновей?

– Сказал, что они всё равно погибли, а одежда хорошая.

– Он предлагал Вам остаться?

– Да.

– Почему Вы не остались?

– Так у меня дома жена и дети. Мне домой надо хозяйство поднимать.

– А почему же домой, а не в армию например? Или в лагерь?

– Да, какой из меня солдат … а насчёт лагеря – воля ваша, если есть за что отправляйте, хоть после лагеря домой попаду.

Прошло ещё несколько дней, прежде чем Ивана вызвали снова ту самую палатку, где сидел расспрашивавший его капитан. В этот раз капитан был в лучшем настроении.

– Иван Алексеевич, вот тебе документы. Домой как приедешь – встанешь на учёт в местный отдел НКВД. Пусть они решают, что с тобой дальше делать, – сказал капитан, протягивая Ивану документы.

– Понял. Спасибо, товарищ капитан.

– Ну, пока тебе лучше говорить, гражданин капитан. Ну, да ладно – ступай себе с богом. Езжай в свою Сибирь к семье. В тылу сейчас тоже мужики нужны.

Иван приехал домой. Прямо с вокзала он пошёл в районный отдел НКВД, встал на учёт и, получив предписание являться каждый месяц пятого числа для отметки, отправился домой. В деревню Иван пришел уже затемно. Жена не поверила своим глазам, ведь за всю войну она не получила от него ни строчки, даже казенного извещения о том, что он погиб или пропал без вести не было. Мария, так звали жену Ивана, слушала его и плакала, сама не понимая от чего она плачет – от жалости к мужу, который столько вытерпел, от жалости к себе и детям, тоже перенесшим многое за годы войны или от счастья, что муж вернулся домой живым.

Ни в какие лагеря Ивана не отправили. В районном отделе НКВД через какое-то время сказали больше не приезжать на обязательные отметки. Ему не дали статуса участника Войны, но он был не в обиде – главное, что он вернулся домой живым. Односельчане его ни в чем не винили – не он один в плену побывал, а люди, прошедшие войну, прекрасно понимали, какая тонкая на самом деле грань между жизнью и смертью и между волей и неволей.

Всю оставшуюся жизнь Иван прожил в своей родной деревне и работал в колхозе плотником. Он дожил до глубокой старости, поднял своё небогатое хозяйство, увидел, как растут его дети и внуки.

На родной земле растут и ходят по ней без страха за своё будущее.

г. Новосибирск

30.11.2023 – 07.02.2024