Они найдут меня сами - Александр Литвин

Утром я отправился в магазин. Надо что-то приготовить на обед. Интернет выдал мне рецепт борща с фотографиями-инструкциями, отображающими каждый этап обработки продуктов, и я отправился за ингредиентами.

Магазин как магазин, все как обычно, только продавщица странно смотрела и улыбалась, как будто знает меня. Я начал вспоминать, где ее видел, и тоже улыбнулся. «Я вас знаю! Вы — Александр! Я видела вас вчера по телевизору!» Ах, вот в чем дело… Вот она, слава!

Я не знал, что должен делать в этот момент. Я улыбался этой женщине и почти забыл, зачем пришел. Мне стало вдруг неловко, не потому, что я смутился, а потому, что в моем жизненном опыте не было практики популярности и, соответственно, словарный запас был в этом отношении недостаточен. Работа на таможне и власть, которую она давала, вынуждала многих людей мне улыбаться — на всякий случай. Здесь же было совсем другое. Женщина улыбалась искренне, не рассчитывая на то, что ее доброе расположение принесет ей какие-то преференции. Да, оказывается, это очень приятно — нравиться людям. Я все же собрался и быстро проговорил список необходимых продуктов. Пакет был полон, оставалось только действовать по инструкции из Интернета.

По дороге домой я обдумывал, что мне говорить людям в таких ситуациях, как реагировать на то, что они меня узнали. С каждым эфиром я буду все больше и больше узнаваем и от этого никуда не деться, это существенно ограничит мою свободу, и это же ее существенно расширит. Я много раз слышал слова о том, что человек должен выдержать три испытания: огонь, воду и медные трубы. Но больше всего в жизни я боялся испытания властью. Власть не позволяет делать ошибок. Твое решение должно быть в балансе с твоими функциями и быть правильным и для власти, и для человека, на которого ты свою власть распространяешь. С властью я вроде бы справился. Теперь у меня будет еще одно ранее неизвестное мне качество — популярность. В том, что она будет, сомнений у меня не было.

Меня всегда удивляли люди, замирающие при виде той или иной популярной личности. У меня кумиров нет и не было: так уж получилось, что реализация заповеди «не сотвори себе кумира» далась мне легко. Я где-то прочитал: чтобы стать специалистом в каком-то деле, нужно просто очень хорошо отработать в этой сфере десять тысяч часов — это касается практически всех людей, подпадающих под усредненные характеристики. Но есть дела, которые у нас получаются лучше, чем у других, и тогда вместо средних десяти тысяч часов достаточно одной тысячи. Я уважаю профессионалов. Тех, кто либо за десять тысяч часов, либо за тысячу, но стали совершенными мастерами в своем деле. Мастер ли я, покажет время, а пока мне сорок восемь и я умею слушать себя. И все, что мне предстоит сделать в ближайшие три месяца, — слушать себя!

Испытание. Первое испытание после похорон Натальи. Мне пришлось выслушать соболезнования перед тем, как приступить к работе. Лучше бы они ничего не говорили, но не я устанавливаю правила.

Конверт, внутри фотография. Задание — сказать все, что думаю по поводу фотографии и личности на ней. Какой-то специальной подготовки к этому испытанию я не проводил. Уповая только на себя, я закрыл глаза и попытался сузить свой мир до этого маленького конверта.

Лицо. Очень близко лицо. И голубые глаза. Знакомое лицо. Пытаюсь вспомнить. Лицо отдаляется, и я вижу Наталью. Она смотрит на меня слегка иронично. Я выхожу из этого узкого мира, пытаюсь убрать образ Натальи и опять погрузиться в содержимое этого конверта. Опять очень близко глаза. Успеваю заметить кудрявые волосы. Потом какие-то фрагменты, как в милицейской хронике, что-то похожее на описание судебно-медицинской экспертизы. Положение тела, травмы. Я почувствовал резкую боль в области солнечного сплетения. Убийство. Неприятное ощущение, очень неприятное ощущение несправедливости, трусости и предательства. Но говорить буду только то, что видел, ощущения к делу не пришьешь. Открываю глаза. Говорю все, что видел. Женщина, глаза голубые, описываю травмы, говорю, что это убийство.

Рядом с ведущим стоит невысокая сухощавая пожилая женщина. Прямой, жесткий, смелый взгляд. Она смотрит на меня в упор. Я только что видел эти глаза. Очень похожи. Только цвет ее глаз другой, зеленый. Но энергия общая, вероятно, родня. Женщина смотрит пристально, но дружелюбно. Ведущий не торопясь достает из конверта фотографию. В конверте фотография Сергея Есенина. Не сдал! Эта мысль буквально пронзила меня. Это мужчина. Травмы и их описание — стопроцентная идентичность, но это мужчина. Нет смысла объяснять ведущим, почему я решил, что это женщина, они не поймут.

Ведущий представляет даму. Светлана Петровна Есенина, племянница поэта. Я не вижу в ее взгляде ни малейшего разочарования, есть только глубокая заинтересованность, и я знаю почему. Я точно описал все травмы, и я сказал, что это убийство. Официальная версия не совпадает с моей.

Светлана Петровна протянула мне маленькую книжицу — Библию.

— Александр, только один вопрос. Вот прямо сейчас расскажите мне про этот предмет.

Камеры уже ничего не снимают, мы стоим за пределами съемочной площадки.

— Это Библия, которую подарила очень важная персона, имеющая большую власть, и Сергей Есенин, задавая какой-либо вопрос, искал ответ на страницах этой книги, открывая их наугад.

Взгляд женщины стал мягким и добрым. Она мне улыбнулась.

— Да, эту Библию подарила императрица, и Есенин действительно так делал. В нашей семье есть именно эта легенда, но кроме нашей семьи про это никто не знает.

Мы попрощались, но у меня осталось ощущение предстоящей встречи.

Испытания шли одно за другим. Какие-то мне давались легко, какие-то я проходил с трудом, но ни разу за все время экзаменов не случалось того, чтобы информация шла неверная, уводящая меня в сторону от истины. Я сам, сам лично делал ошибки, неправильно интерпретируя те или иные подсказки, а иногда и просто забывая про них. Все это было страшно досадно, досадно оттого, что я поторопился с выводами, оттого, что был слеп и не отреагировал, оттого, что порой шел на поводу у ведущих.

О, как повезло моему поколению и всем тем, кто родился в эру доступной информации. В свое время мне не хватало именно этого. Я тратил драгоценное время на походы в библиотеки, стоял в очередях за книгами, с нетерпением ждал почтальона, который принесет мой любимый журнал «Наука и жизнь», а почтальон все не шел и не шел, и терпение мое было на пределе, но и радость была величайшая, когда я брал в руки пахнущий типографской краской новенький журнал. Мне так ее не хватало, информации об этом огромном мире. И вот наконец-то этот мир открылся. Открылся на мониторе компьютера. Открылся весь — и хороший, и плохой. Добро и зло — два в одном, и это изобретение, основанное на бинарном принципе, дает возможность не только получать информацию, но и делиться ею.

Я зашел на свою страничку на сайте «Одноклассники». До эфира у меня в «друзьях» было пятнадцать человек, все лично мне знакомые и проверенные. А что сейчас? Ого, сколько желающих «подружиться» со мной! Да, телевидение свое дело делает. Есть люди, которым я понравился. Это хорошо! Они мне помогут! Чем больше людей меня знает и переживает за меня, тем я сильнее. Недооценивать эмоции людей никак нельзя. Это единственная сила, которая может изменить как мир в целом, так и мир отдельного человека, в данном случае — мой.