Смерть старого мира - Марина Шамова

замусоленный платок и промокнул выступившую на лбу испарину, но тут же вновь расплылся в ответной широкой улыбке. — Да, друзей. Ещё три человека должны вот-вот подойти, и мы бы хотели потолковать… ну, знаете, чтобы никто не мешал.

Голос упал до заговорщицкого шёпота и мужчина зачем-то ей подмигнул. Агнесса безмятежно кивнула, прикидывая, что ещё три кабинета оставались свободны, из которых в резерве был только один.

— К вашим услугам, сэр. Прошу вас, следуйте за мной.

Краем глаза она отмечала, что толстяк идёт, продолжая вертеть головой, но вот было в нём что-то… странное. Словно он ожидал подвоха или боялся, что встретит тут кого-то нежеланного. Забавно, ведь он совершенно не походил на других чужаков — слишком добротная одежда: пиджак, пусть и сидящий несколько неловко, был пошит явно на заказ из очень дорогой ткани, как и брюки. Да и говор… странный акцент, с этой непонятной мягкой гортанной «р». Размышляя, откуда гость мог пожаловать, Агнесса открыла перед ним дверцы отдельной кабинки, внутри которой находились стол и две мягких скамейки.

— Желаете что-нибудь заказать, пока ожидаете друзей? — поинтересовалась, склонив голову к плечу и пытливо глядя в светло-серые глаза мужчины.

— Всенепременнейше! Вина, моя милая мадмуазель, вина! Крепленого красного и побольше, — эффект от первого восклицания был несколько смазан некой мрачностью, сквозившей в последнем слове, но Агнесса не подала виду, что заметила это.

— Сию секунду, сэр.

Вновь слегка поклонившись и покинув кабинет, девушка отправилась к стойке, передать заказ.

Жизнь в пабе текла своим чередом — кто-то пил, кто-то играл в карты или кости, кто-то громко смеялся, а кто-то — не менее громко ругался. Правда, до мордобоя ещё не дошло, что не могло не радовать Агнессу, хотя она уже давно приметила парочку типов, что заняли столик, довольно бесцеремонно вытолкав оттуда гостя-одиночку, и вот уже час как цедили каждый свою пинту пива и очень мрачно осматривали посетителей. Оставалось надеяться, что одними взглядами и обойдётся, но, как показывала практика, жаждущие потасовки быстро ту находили.

Когда же Агнесса забирала бутылку красного «Девонширского» вместе с подходящими для распития оного бокалами, в дверях нарисовалась очень странная процессия. Двое мужчин средних лет в одинаковых клетчатых костюмах-тройках, отличающихся только цветом — фиолетовый и жёлтый. Их спутник — совершенно седой, хоть и не старик, с лицом, выражающим брезгливую усталость, носил дорогой тёмно-коричневый сюртук и брюки ему в тон. Жёлтый, выступив вперёд и поводя взглядом поверх толпы, без тени сомнения завопил:

— Где этот жирный ублюдок?! — голос у него был сильный, громкий и неприятный, режущий слух, а интонации наводили на мысль, что хозяин здесь он, а вовсе не мистер Гилмур.

Агнесса озадаченно замерла на месте, сбившись с привычного ритма, и уже открыла было рот, чтобы уточнить у пришедших, что же они имели в виду, как тут же распахнулась дверь кабинки, и оттуда показался чрезвычайно жизнерадостный, хоть и слегка взбледнувший, толстячок-чужестранец.

— А, это ко мне!

Девушка быстро моргнула и, повернувшись к троице, вежливо улыбнулась.

— Прошу, господа, — мягко повела ладонью в сторону и, пропустив их вперёд, пошла следом.

«Не нравится мне этот хмырь. Надо ему, для верности, башку оторвать», — прорезался внезапно Мельхиор, но Агнесса умудрилась не вздрогнуть и не изменить выражения лица.

«Которому? — рефлекторно поинтересовалась она, но тут же одернула себя. — В смысле — Мельхиор, ну не начинай хоть сейчас!»

«Всем троим», — уверенно заявил демон, на всякий случай продемонстрировав ей картинку трех голов на пиках.

Девушка постаралась сосредоточиться на том, чтобы улыбаться, пока гости рассаживались за столиком, причём Фиолетовый, как его решила называть про себя Агнесса — по аналогии с Жёлтым — грубовато задвинул толстяка в угол, но тот, судя по всему, не возражал.

Выставив на стол бутылку вина и бокалы, она собрала заказ у остальных и даже немного подивилась обилию еды, перечисляемой «клетчатыми» и чужестранцем. Седой довольно сухо назвал марку вина — самого дорогого, что было в наличии, и, при этом, странновато смотрел на саму Агнессу. С излишним, с её точки зрения, интересом. Обычно она не боялась, но тут даже неловко стало, словно что-то не так сделала или сказала.

«ВЫПУСТИМЕНЯ!!!» — рёв буквально оглушил девушку на секунду, и она была вынуждена незаметно вцепиться пальцами в край стола, чтобы не упасть.

«Мельхиор, веди себя прилично!»

— Сию секунду, господа, — сказала она вслух, дёрнув краешками губ уже лишь в намёке на былую улыбку, и шагнула было назад, как седой, проявив странную для его внешности, прыть, схватил её за левое запястье.

— Простите, сэр?.. — хватка была очень жёсткой, это Агнесса поняла, даже не пытаясь вырваться. Сердце на миг ушло в пятки, когда она поняла, что мужчина смотрит на…

— Какое у вас интересное колечко, мисс… — протянул он всё тем же холодным тоном.

Агнесса предпочла сделать вид, что не услышала невысказанного вопроса о том, как к ней следует обращаться. Ей стало не по себе, поскольку это самое кольцо, артефакт-печать, видели только маги, и то — далеко не все.

— Благодарю, сэр. Это… семейная реликвия, — она вежливо улыбнулась, не подавая виду, что ей совсем неудобно стоять вот так, согнувшись над столом: седой предпочёл сесть к стене, напротив толстяка, который непонимающе наблюдал за разыгрывающейся сценой — он-то кольца наверняка не замечал.

— Ну да… семейная, — показалось, или в голосе скользнула насмешка? Скосив взгляд вниз, Агнесса увидела, как бешено мечутся искорки в плену черноты. Мельхиор был в ярости и не стеснялся об этом чрезвычайно громко заявлять — к счастью, только в её голове.

— Я могу быть вам полезна? — любезно поинтересовалась в ответ, прилагая все усилия, чтобы сохранять спокойное выражение лица.

Седой, чуть поколебавшись, всё же разжал пальцы, и отвернулся, словно утратил интерес:

— Нет, можете идти.

— Благодарю, сэр, — Агнесса поклонилась и поспешила ретироваться.

«Чёртов ублюдок, сраный человечишко! Он осмелился поднять на тебя руку, девчонка! Ты что, собираешься и дальше позволять подобное обращение?!» — Мельхиор разошёлся не на шутку, отчего перед глазами девушки то и дело вспыхивали чёрно-алые пятна.

«Я очень прошу, перестань так делать, ты мне мешаешь», — немного нервозно ответила ему Агнесса, прислонившись к массивной лестничной балясине.

«Аргх, дура, ну как ты не можешь дойти своим слабым умишком, что вся эта чернь должна быть под твоими ногами, а не повелевать тобой! Не ты должна пресмыкаться — но они!» — возмущался демон, но мельтешение пропало.

«Никто не должен… пресмыкаться. Это глупости, Мельхиор. Эти господа не сделали мне ничего плохого, это просто клиенты. Особые, да. Но не более того. А