Приключения английского языка - Мелвин Брэгг

Книга приглашает вас совершить путешествие сквозь время и пространство – из Фрисландии V века в Сингапур наших дней, из Уэссекса времен короля Альфреда на Дикий Запад Баффало Билла, с равнин Индии в монастыри Святого острова Линдисфарна, из Вестминстерского дворца к носителям африканского языка гулла (или оромо), живущим в южных штатах США. Вместе с главным героем мы будем возвращаться в прошлое, черпая из латыни, греческого, древнееврейского и санскрита, а попутно позаимствуем кое-что из французского, итальянского, арабского, китайского и многих других языков. Английский язык до сих пор пользуется основным словарным запасом первых завоевателей, но добавил к нему множество новых слов и понятий, подобно тому как возводят башни из кубиков. Благодаря ему наши чувства и мысли расходятся по всей планете. Наш герой и по сей день, где бы ни оказался, снова и снова без устали создает новые «английские языки».

С чего же все началось? Как современный английский язык, которым пользуются более миллиарда человек, впервые обрел голос? Где и когда начал он приобретать знакомые нам формы, привычное звучание? Как он, выходец из отдаленного, неправдоподобно малого местечка на карте мира, достиг столь головокружительного успеха?

Если говорить об Англии, язык, ставший впоследствии английским, в V веке привезли на остров из-за моря воинственные германские племена. Приглашенные в качестве наемников для укрепления того, что осталось после распада Римской империи, они задержались, чтобы урвать свою долю добычи, а затем пустили здесь корни. Как утверждали захватчики в своих хвастливых летописях в записи за 449 год, местные народы, кельты или бритты, были «никчемными», а «плодородная земля» притягательна. Запись могла быть сделана и позже, но суть остается та же: это было место изобилия. Англосаксонский историк Беда Достопочтенный в письме к римскому консулу Аэцию отмечает «стоны бриттов», страдающих от притеснений со стороны германских племен: «Варвары теснят нас к морю, море отталкивает обратно к варварам; между этими двумя смертями приходится нам выбирать: либо утонуть, либо быть убитыми».

Какой яркий образ! Английский язык прибывает на место действия, подобно адской фурии, привезенной на тихие берега заброшенного имперского аванпоста бесстрашными и воинственными язычниками, бороздящими китовый путь на своих «морских скакунах». На протяжении 1500 лет жизненность этого образа, рисующего распространение английского языка по миру (порой его приход сопровождался поистине варварским насилием), неоднократно подтверждалась действительностью. Эта грандиозная колонизация стала со временем одной из наиболее примечательных особенностей языка.

Но было в этой истории и другое. Многие пришельцы явились на эти берега с миром, как крестьяне в поисках лучшей доли; они обрели здесь дом и относительное спокойствие, сменили уныние и холод приморских равнин материка на богатство пастбищ. Благодаря этим поселенцам семя английского языка попало в плодородную почву. Способность глубоко укореняться на чужой земле стала другой сильной стороной английского языка.

А еще были многочисленные племена или крошечные королевства – одно время их насчитывалась целая дюжина, – которые в разное время появлялись на сцене и отличались по силе и численности: преимущественно саксы, англы и юты, разрозненные группы, говорившие на разных диалектах. Они понимали речь соседей, но нередко враждовали с ними. Эта ситуация тоже стала частью общей истории, проявившись не только в местных диалектах на родине, но и во множестве разновидностей языка за ее пределами.

Несмотря на «стоны бриттов», без боя они не сдавались. Борьба с британскими кельтами продолжалась более ста лет; оборонительные, преимущественно арьергардные бои, подарившие британцам величайшего мифологического героя, Артура, все же увенчались успехом: кельтский язык, находившийся под угрозой исчезновения под натиском германских племен, удалось спасти; он сохранился в неприкосновенности в Уэльсе, в Корнуолле, на севере Шотландии, в гэльском языке. И это тоже часть нашего приключения: язык, как ненасытное существо, требовал все больше и больше подданных, то теряя, то приобретая.

Английскому языку понадобилось два-три столетия, чтобы стать чем-то большим, чем первый среди равных. С самого рождения он закалялся в сражениях, осваивая тактики и стратегии выживания и захвата. Когда прибыли первые племена, нельзя было предугадать, чей диалект станет господствующим и станет ли вообще. Из-за неорганизованности территории, большинство населения которой было носителями кельтского, порой слегка приправленного латынью, английский становился общим языком лишь постепенно; особенно много времени заняло его распространение там, где племена жестко оберегали свою независимость и сохраняли контроль над территорией. Тут имели место удача, хитрость и еще истоки наиболее изощренного и беспощадного свойства английского языка – способности поглощать другие языки.

Если отправиться в нидерландскую промышленную провинцию Фрисландию на Северном море, там можно услышать речь, которую специалисты считают по произношению наиболее близкой к праязыку современных англичан. Вот где остро ощущается ограниченность печатного слова по сравнению с радио и телевидением, где уши уловят и поймут слова, которые глаза воспримут как чужеродные! Глаза боятся, а уши, так сказать, понимают. Если, не зная языка, послушать местного синоптика Пита Паулюсмана, сообщающего, что En as we dan Maart noch even besjoche, Maart hawwe we toch in oantal dajan om de froast en friezen diet it toch sa'n njoggen dagen dat foaral oan'e grun, и выхватить из его речи такие слова, как trije (ср. англ. three, три) и fjour (four, четыре), froast (frost, мороз) и frieze (freeze, замерзать), mist (туман) и blau (blue, голубой), мы можем что-то уловить, будто эхо, но общий смысл все еще ускользает. Если же в момент произношения слов одновременно читать их с экрана, скоро некоторые из них становятся знакомыми. Стоит вслушаться внимательнее, и мы совершим путешествие во времени к языку предков. Если бы норманны не завоевали Англию, англичане тоже говорили бы в наши дни не Also there's a chance of mist, and then tomorrow quite a bit of sun, blue in the sky (возможен также туман, а затем завтра будет довольно солнечно, небо ясное, безоблачное), а En fierders, de kais op mist. En dan moarn, en dan mei flink wat sinne, blau yn'e loft en dat betsjut dat.

Если походить по фризскому острову Терсхеллинг, можно услышать слова, настолько близкие по звучанию и написанию к английскому, что сомнений не остается: фризский язык послужил предком английскому. В магазинах нам попадется laam (lamb, баранина), goes (goose, гусь), buter (butter, масло), brea (bread, хлеб), tsiis (cheese, сыр); на улицах – see (sea, море), stoarm (storm, шторм), boat (лодка), rein (rain, дождь) и snie (snow, снег), а в домах – miel (meal, пища) и sliepe (sleep, сон, спать). Даже целые фразы, подслушанные где-нибудь на улице, из которых вы не могли бы перевести ни единого слова, кажутся на удивление знакомыми. Полагаю, для многих носителей английского языка за пределами Великобритании звучание этих слов было бы не более понятным, чем один из современных диалектов Англии – джорди, устойчивостью которого гордятся уроженцы Ньюкасла. Эту речь воспринимаешь как родню, которую просто обязан понимать.