Божья коровка - Анатолий Федорович Дроздов

фигура, продолговатое лицо с правильными чертами, васильковые глаза под длинными ресницами. Волосы, некогда остриженные «под ноль», отросли и укрывали голову густой, каштанового цвета шапкой. Высокий лоб, округлый подбородок, прижатые к черепу ушные раковины. Николай улыбнулся отражению. На румяных щеках Бори возникли милые ямочки. «Симпатичный ведь пацан, – подумал Лосев. – Ростом не велик, но сложен крепко. Вроде, как на мать похож. Если б не дебил – девки бы на шею вешались. Сколько ему лет?» Уловив смутное воспоминание, он открыл левую створку шкафа и достал с верхней полки картонную коробку. Некогда в ней было печенье – «овсяное» говорила надпись. Возвратившись на диван, Николай снял с коробки крышку. Документы… Сверху оказалась серая книжица с названием «паспорт» на обложке. Николай ее раскрыл. С черно-белой фотографии в левом нижнем углу на него смотрело виденное в зеркале лицо. Он поднял взгляд выше. Срок действия – до 7 июля 1974 года. Что?! Так, спокойно, смотрим дальше. Коровка Борис Михайлович (ну, фамилия!), время и место рождения – 1 июля 1949 года, г. Минск. Твою мать! Пацану на вид лет шестнадцать. Это ж в какое время он попал?

Николай заставил себя успокоиться. В конце концов это не страньше, чем перенос его сознания в чужое тело, плюс голос Бори в голове… Он посмотрел на правую страницу. Социальное положение – иждивенец, отношение к воинской службе – не военнообязанный (с этим все понятно), паспорт выдан Советским РОВД г. Минска 7 июля 1965 года. Подпись, печать… Николай перевернул несколько страниц. Штамп о прописке. Адрес: г. Минск, ул. Седых, дом. 4, квартира…

Николай бросил паспорт на диван и взял лежавшую ниже бумагу. Свидетельство о смерти. Коровка Ольга Николаевна, умерла 23 марта 1967 года в возрасте 46 лет, о чем в книге регистрации актов о смерти сделана соответствующая запись… Причина смерти – рак груди…

В коробке нашлось удостоверение инвалида на имя Бориса Михайловича Коровки. Без фотографии, действительно при предъявлении документа, удостоверяющего личность. Группа инвалидности – вторая. Справка из психоневрологического диспансера Минска. Диагноз: умственная отсталость, дебилизм… Дальше шли какие-то цифры, Лосев в них не понимал. Еще нашлась сберегательная книжка. 2 февраля на имя Бориса Коровки его матерью был сделан вклад на сумму в 500 рублей. 8 апреля деньги сняли до последней копейки. Кто это сделал? Явно не Борис. Странно, что осталась книжка… Лосев взял свидетельство о рождении пацана. Мать: Коровка Ольга Николаевна, в графе «отец» – жирный прочерк.

Николай сложил документы в коробку и отнес ее на полку. Там нашлось и несколько тетрадей в клетку и альбом для рисования. Шариковая ручка в виде шестигранной трубочки с колпачком и карандаши в пенале. Николай не стал их трогать и вернулся на диван. Сел, откинулся на спинку. Что ж, прикинем. Занесло его, выходит, в СССР, в год 1967-й. В это время в прошлой жизни он даже не родился, а родители учились в школе… Что он знает о 60-х? Ничего совсем, никогда не интересовался. Дня сегодняшнего он не знает, но, похоже, за окном апрель. На деревьях еще нет листьев, только почки набухают – это Лосев разглядел. И еще в квартире теплые батареи, в мае в Минске отопление б точно отключили. Родители Лосева вспоминали о таком: как 15 апреля – батареи греть перестают. Что в итоге? Ничего хорошего. Если согласится, то окажется дебилом, человеком ущемленным. Инвалид бесправный… Боря вспоминал какого-то дядю, тот, похоже, опекун племянника. Славно же он о нем заботится! Подопечный грязный и голодный, без одежды, спит на черных простынях. А куда девались деньги Бори? На книжку положила явно мать, а потом они – тю-тю. Шкаф пустой стоит. Вещи где покойницы? Ладно их забрали, а одежда пацана? Чтобы у него было лишь одно трико, да и то – дешевка? Не похоже, чтобы мать с сыном бедствовали. По словам родителей, 500 рублей в этом времени – неплохие деньги. Интересно, кем работала покойная?

Рассеянный взгляд Николая, которым он блуждал по комнате, внезапно зацепился за предмет, ранее не замеченный. У окна стояла швейная машина с ножным приводом. Прикрытая накидкой салатового цвета, она терялась на фоне стены. Лосев подошел и откинул ткань. Знакомая конструкция, у бабушки такая же была. Крышка деревянная, сама машинка спрятана внутри. Перед тем, как шить, ее следует достать, открыв сверху створки. В выдвижных ящиках по бокам нашлись нитки, иголки, ножницы, мотки узкой и широкой резинок. А еще тесьма. Их запас свидетельствовал, что мама Бори много шила. Что ж, с деньгами все понятно.

Николай вернулся на диван. Нужно принимать решение. Или отказаться и пойти туда, где хорошо (непонятно, боязно), иль слиться с Борей. Выбор не велик. Дома было проще…

В марте Николай пришел в военкомат и попросился на войну.

– Как вы надоели! – буркнул военком. – Не сидится вам на пенсии. И куда вы рветесь? Обойдутся там без стариков.

– Не такой уж я старый, – ответил Лосев. – Сорок девять лет всего.

– Война – дело молодых. Лекарство против морщин, – процитировал военком слова из песни. – Ладно, капитан. Говорят, готовят документ, вроде, разрешат брать вас на контракт. Как получим, позвоним. Рапорт в канцелярии оставь.

Документ приняли, Лосев подписал контракт. И нарвался дома на скандал.

– И куда тебя несет! – ярилась жена. – Мало кровушки своей пролил? Молодые пусть воюют.

– В том дело, Маша, молодые, – отвечал ей Лосев. – Что они умеют? Гибнут ведь зазря. Я Чеченскую прошел, Цхинвал и Сирию. Нас так просто не возьмешь. Кто должен защитить тебя и Альку. Пацаны не сдюжат. Украина лишь начало, дальше примутся за нас. Ну, и денег заработаю, платят хорошо. Альке помогу с учебой – дорого в Москве студентке.

– Ведь убьют же дурака, – всхлипнула супруга. – Как мы будем без тебя?

– Компенсацию заплатят, – успокоил Лосев. – Деньги там большие, вам надолго хватит.

– Был ты дураком, и им остался, – плюнула жена. – За кого я замуж вышла?..

Попрощались, впрочем, хорошо. Николай обнял жену и дочку, обещал звонить и убыл по команде. Их, таких как он, повоевавших ветеранов, набралось немало. В части встретили их хорошо, Николаю сходу дали роту. Позже он узнал, что с началом операции ротам придавали в помощь ополченцев из Донбасса – тех, кто посидел под пулями. Молодым российским офицерам и контрактникам не хватало боевого опыта, оттого несли ненужные потери. Ветераны помогли их сократить. Замом Лосеву назначили старлея, он учил его и молодых контрактников тактике и практике боев за город. Получалось хорошо, вон Попасную как ловко взяли.