Захват Неаполя. Скала Роз - Виктор Васильевич Бушмин

Троица всадников пришпорила коней и понеслась по грязной, кочковатой и извилистой лесной дороге к Парижу – столице французского королевства…

Париж. Королевский дворец. Остров Сите. Маленькая комната в часовне Сен-Шапель. 27 октября 1264г.

Троица безо всяких дорожных приключений добралась до Парижа. Кардинал отметил, как спокойнее и увереннее стало передвигаться по извилистым дорогам центральной Франции. То тут, то там размещались небольшие королевские башни или замки, снабженные путь и небольшими, но прекрасно обученными гарнизонами. На мостах и переправах царил порядок, в общем-то, близкий к идеальному если не считать пары зарвавшихся учетчиков. Но и те, стоило им разглядеть красную кардинальскую мантию, скрытую под грязными дорожными одежами, вмиг тушевались и, стыдливо отводя глаза, бубнили что-то несуразное в свое оправдание.

Ги де Фуко не был во Франции почти год. За это время королевство изменилось, даже дороги стали медленно, но уверенно приходить в божеский вид: ямы засыпали, мосты латали или вовсе меняли на новые каменные. Глаз кардинала замечал любую мелочь. Но, это было выше его сил, Ги де Фуко восхитился нововведением короля – почтовыми станциями.

Гениальность и простота, с которой король решил извечную проблему быстрой, качественной и практически бесперебойной доставки корреспонденции, важных донесений и всяческих новостей, покорила скупого на эмоции кардинала.

Почты были снабжены небольшими постоялыми дворами, где каждый путник мог отдохнуть исходя из возможностей своего кармана, а паломникам и богомольцам были предоставлены специальные горячие обеды, оплачиваемые из казны. Казенным лицам и священникам, особенно, если они ехали с официальными целями, на станциях меняли, если они желали, лошадей, выдавая довольно-таки приличных ронкинов или мулов для перевозки поклажи и имущества.

Наконец, когда два дня неспешного, но и не медленного пути были пройдены, они увидели северные пригороды Парижа, обнесенные мощной крепостной стеной, снабженной башнями и воротами. Кардинал сменил дорожные одежды, которые порядком намокли и запачкались грязью, приказав подать ему парадный меховой плащ, а заодно, критично осмотрев внешний вид своих спутников, заставил и их переодеться, дабы они могли прилично выглядеть и позорить кардинала перед знакомыми и простыми горожанами.

Пьер молча слез с коня и, стащив небольшой кожаный мешок, стал деловито и невозмутимо переодеваться, сбросив мокрый плащ и грязный сюркот и надев новый поверх короткой, на итальянский манер, кольчуги. Он не был любителем носить шлемы, отдавая предпочтение простым кожаным чепцам и кольчужным капюшонам-хауберкам.

А вот Алессио буквально извел всех причитаниями и ворчаниями, но, тем не менее, переоделся, поразив всех своим, почти павлиньим, нарядом: поверх тонкой трехслойной стальной короткой кольчуги и стального нашейника он надел бархатную парадную котту, а сверху нее короткий сюркот с гербами кардинала. Вместо чепца он украсил свою голову красивым беретом с пышным плюмажем из перьев ястреба. Довершало все это «дикое безобразие», как проворчал Пьер, большая золотая цепь, широкий пояс, богато украшенный золотом и эмалью, зачем-то, два кинжала и меч, помещенный в роскошные ножны, чья красивая гарда сияла и переливалась в лучах утреннего солнца.

Так они и въехали в Париж, медленно проехались по его узким и извилистым, но местами уже замощенным камнем, улочкам и, представившись предмостной страже, ступили на Мост Менял, соединявший правый берег Сены с островом Сите. На этом небольшом и вытянутом клочке суши, который с высоты полета птицы походил на серп, размещался королевский дворец, огромный белый собор Девы Марии, курия, дома горожан, монастыри и резиденция епископа. Весь остров был окружен старой стеной, построенной еще при Меровингах, заросшей виноградом и плющом, но реконструированной прадедом нынешнего короля.

Пьер заворожено смотрел на высоченную громаду большого и красивого собора, а итальянец, разодетый в пух и прах, ловил на себе заинтересованные взгляды девушек и женщин, которыми были наводнены улочки острова.

Кардинал же, казалось, был погружен в себя. Он медленно приближался к королевскому дворцу – главной цели всей его, как казалось Ги, жизни. Его больше всего занимал предстоящий разговор с несговорчивым, подозрительным и прижимистым королем Франции, от него зависело многое, если не сказать – все.

Представившись начальнику стражи, Ги де Фуко выяснил, что король вместе с братьями находится в часовне Сен-Шапель, специально выстроенной Людовиком для размещения в ней тернового венца, выкупленного им у византийцев за огромные деньги.

– Не могли бы вы, милейший шевалье, сообщить его величеству Людовику о моем срочном визите и желании побеседовать приватно… – кардинал насквозь пронзил рыцаря охраны своим решительным взглядом. – Дела короны и Святого престола не терпят отлагательств… – он заметил, как рыцарь переменился в лице, нервно оглянулся, словно высматривал кого-то, после чего, тронув рукой за кольчугу воина, добавил. – Желательно, это в интересах короны, чтобы, по возможности, о нашей беседе никто не узнал. Он уже понял по глазам рыцаря, что его пропустят к королю.

– Монсеньор, ваше высокопреосвященство, его величество так занят… – пытался что-то лепетать стражник, тая под напором взгляда кардинала. – Все его помыслы принадлежат Святым местам и новому искупительному походу в Палестину…

– Вот и прекрасно! – Подвел итог разговора кардинал. – Без нашей беседы, уж поверьте мне на слово, никакого крестового похода не будет.

Стражник понял, что больше спорить с кардиналом бесполезно, вздохнул и произнес:

– Следуйте за мной, ваше высокопреосвященство. Я провожу вас в специальную комнату, где его величество проводит особые советы и встречи…

– Да благословит вас Господь, сын мой… – кардинал снял перчатку и протянул ладонь рыцарю.

Стражник молча поцеловал руку кардинала и отвел его в небольшую комнату, единственным убранством которой было огромное распятие, четыре деревянных стула, да ковер под ногами, порядком вытоптанный посередине. Ги де Фуко молча уставился на ковер и попытался разглядеть его рисунок.

«Вроде это персидский ковер…» – он не успел подумать, как внезапно отодвинулся большой гобелен, прикрывавший часть стены, и из-за него появился король Людовик.

– Доброго вам дня, монсеньор! – Людовик произнес эту фразу с напускным безразличием. – Мы рады принять вас у нас в королевском дворце…

«Вот, разбойник! – Подумал кардинал. – Говорит, что принимает во дворце, а на самом деле встречается со мной в какой-то крохотной каморке…»

– Здравствуйте, ваше величество! – Кардинал изобразил на своем лице открытую улыбку и поклонился перед королем. – Только Божий промысел вынудил меня, вот так, обратиться к вашему величеству…

– Все мы, кардинал, так или иначе, исполняем Божий промысел. – Людовик нервно повел плечом, устало выдохнул воздух и плюхнулся на один из стульев. Он расслабленно повел рукой, предлагая Ги де Фуко присесть. – Присядьте, ради Бога, вы же с дороги…

«Хороший знак, – решил кардинал, присаживаясь на стул, стоявший возле короля, –