Поцелуй Багрового змея - Сильвия Лайм

Я жаждала узнать, как он выглядит.

Как выглядит мое безумие...

Красивый ли он? Или обычный? А может, страшный урод, при взгляде на которого у меня тут же исчезнет все это наведенное возбуждение?

Мне почти хотелось, чтобы он был отвратительно некрасив.

Говорят, яд мираев действует как афродизиак только в том случае, если сам мирай испытывает страсть. И еще сильнее он работает в том случае, если девушка тоже возбуждена. То есть отрава мираев усиливает и так существующие эмоции.

А я бы увидела, какой страшный этот мастер ядов, и мне хотя бы стало чуточку легче.

В этот момент я почувствовала, как медленно и страстно моей шеи вновь коснулись его губы, неторопливо спускаясь к груди.

Волна жара лизнула кожу, ухнув по спине вниз.

В этот момент я вдруг подумала о том, что, похоже, к девушке, которую ждал, Астариен испытывал настоящую страсть.

К той девушке. Не ко мне.

От этой мысли я почувствовала себя еще более чудовищно.

Мне одновременно хотелось отдаться мужчине, которого я не вижу, и разрыдаться прямо здесь.

В общем, так и не в силах выдавить из себя хоть что-нибудь, я прикусила изнутри щеку, мгновенно ощутив привкус крови во рту. От боли в голове слегка прояснилось, я смогла поднять руку с документами и…

...уронить ее на голову преподавателю.

Вряд ли я бы смогла его ударить. Пусть хоть вот так...

– Что ты делаешь?.. Что это? – опешил наг, на ощупь перехватывая папку. – Я почти совсем ничего не вижу, но тут, кажется, какие-то бумаги?

Я тяжело задышала, когда змеиные кольца начали отпускать меня.

Мирай отдвинулся в сторону. Похоже, он что-то заподозрил.

Наконец-то!!!

Я кожей ощущала растущее в воздухе напряжение.

Не прошло и пары секунд, как в помещении зажегся огонь. Камин вспыхнул будто сам собой, и крупное пламя послушно начало облизывать поленья.

А я наконец увидела его… Мастера ядов академии Самоцветов.

И, проклятье, он не был уродлив. Он не был даже непривлекателен!

Такой удивительной внешности, режущей сознание, будто лезвие, я не встречала никогда в жизни. У него было истинно мужественное лицо, правильной формы, с сильным, гладко выбритым подбородком. Смуглая кожа отливала огненной медью, большие глаза словно светились в полумраке. Они смотрели из-под черных бровей с резким, хищным изломом и буквально сжигали напряженным вниманием.

Пытаясь рассмотреть издали их странный цвет, я думала, что проваливаюсь в пропасть, где живут только демоны дыма и огня. Тяжелый ошеломленный взгляд мирая манил, засасывая, привлекая к себе. Я хотела подойти поближе, но не могла позволить себе этого сделать.

А еще было страшно оттого, что я не понимала, где граница действия яда, а где мое собственное желание и интерес. Потому что мастер Астариен Риш абсолютно точно был тем мужчиной, вслед которому я с удовольствием обернулась бы.

И это сводило с ума.

В комнате было все так же тихо, как прежде, и только треск пламени наполнял воздух тихими звуками. Я смотрела в глаза одного из Великих змеев и не могла отвернуться, потому что он тоже глядел только на меня. Не моргая.

Под пристальным вниманием его изумленно-широких глаз, будто подведенных линиями ресниц, я медленно подняла руку и коснулась крохотных точек над ключицей.

След укуса...

Место, куда пару мгновений назад вошли его клыки.

Странно, но точки почти не ощущались под пальцами, словно зажили сами собой. О том же говорило и полное отсутствие боли, лишь легкое остаточное жжение еще саднило кожу.

Проследив за моим движением, мастер ядов напрягся и стиснул зубы. Его глаза, цвет которых я так и не сумела разобрать, сверкнули во мраке и потемнели. Обнаженная мужская грудь глубоко и быстро поднималась.

А я… все еще терялась где-то в душном мареве его исчезнувших прикосновений. Кровь клокотала в висках ничуть не меньше прежнего, и под ее воздействием я, как завороженная, скользила взглядом по мощным мышцам мирая и его гладкой коже, блестящей в янтарном свете пламени, словно драгоценный металл.

Заместитель ректора академии молчал, и остатками сознания я понимала, насколько он ошеломлен. Не меньше, чем я. Может быть, даже больше. Ведь я уже успела кое-как привыкнуть к той мысли, что он перепутал меня с кем-то другим, а вот для него это был сюрприз.

Поэтому у меня оказалась еще одна предательская капелька времени, чтобы изучить его... Чтобы насладиться его чеканным профилем, вдохнуть витающий вокруг ускользающе жаркий аромат его тела.

А еще – для того, чтобы попытаться заглушить в голове бешеный крик голода и жажды прикосновений. Чтобы не выглядеть так же жалко, как я себя чувствовала, мечтая приблизиться к нему. Чтобы не грезить о том, как дотрагиваюсь до мелких золотых бусин, что изредка поблескивали в его черных, как сама тьма, волосах, рассыпавшихся по плечам.

Было что-то благородное и воинственное во внешности мастера Астариена. Что-то таинственное и будоражащее кровь, что похищает разум без возможности возвратить его себе назад. И я боялась, что мне уже никогда от этого не избавиться.

Я глубоко вздохнула, опасаясь опустить взгляд и посмотреть на то, что громадной искрящейся лентой располагалось в нижней части тела мастера ядов. Потому что да – хуже всего оказалось то, что Астариен находился передо мной в своем истинном облике. В теле Великого змея. И сейчас по полу стелился, то и дело нервно сворачиваясь кольцами, его огромный хвост.

Но, увы, я не могла заставить себя посмотреть четко на него, изучить в деталях. Просто не могла! Все внутри сжималось при одной мысли о том, насколько силен должен быть этот хвост. Насколько он огромен и нечеловечески опасен. Лишь боковым зрением я подмечала рубиново-красный блеск его чешуи, и только от этого по спине прокатывалась морозная дрожь.

Стараясь хоть немного успокоиться, я зажмурилась.

– Кто, хекш тебя забери, ты такая? – проговорил наконец мужчина, похоже придя в себя.

Впрочем, я все еще слышала, что его дыхание такое же глубокое, как и прежде… А открыв глаза после его вопроса, увидела, что на напряженных мышцах все так же увеличены дорожки вен, по которым хотелось провести пальцем.

Я почти ощущала его учащенный пульс...

– Я… – начала говорить и поняла, что голос снова отказал.

Во рту было просто чудовищно сухо. Меня слегка потряхивало, словно тело, не получившее то, чего так желало, зашлось в лихорадке.

Но это мне ведь только кажется, верно?..

Яд мирая, переданный в момент, когда его обладатель находился в состоянии возбуждения, не должен быть по-настоящему ядовитым. Такой яд – лишь сильный афродизиак, насколько мне рассказывали.