Экзамен на верность - Марта Грин

Он постарался побороть волнение, не спеша приближаясь к остановившейся машине. Но сердце готово было выскочить из груди, а внутренний голос твердил ему: тринадцать лет — большой срок. Узнает ли она его?

В обычной ситуации пешая прогулка в три мили не составила бы для Стеф ни малейшего труда. Но по жаре, задыхаясь от запаха прогибающегося под ногами асфальта, она с огромным усилием преодолевала каждый шаг. В горле першило, воздуха не хватало.

Она ругала себя снова и снова. Ну как она могла не обратить внимания на сигнал, предупреждавший о перегреве двигателя? И вот результат: мотор отказал в трех милях от дома!

Не обращая внимания на слезы усталости и обиды, которые текли из глаз, оставляя на покрытых пылью щеках мокрые дорожки, Стеф придерживала за поля шляпу, составлявшую ее единственную защиту от палящих лучей. Облизав пересохшие губы, она попыталась на глазок определить оставшееся расстояние. Примерно миля.

Стеф не сразу услышала шум тихо работающего мотора. И, только краем глаза заметив приближающийся пикап, она повернула к нему лицо, больше чем наполовину закрытое полями шляпы и темными очками. Водитель медленно поехал рядом на расстоянии вытянутой руки.

— Извините, мэм, за беспокойство. Но я видел вашу машину и хотел бы вам помочь, если позволите.

Неужели его голос? Или ей только показалось? В прозвучавших словах было что-то очень-очень знакомое, и это заставило ее остановиться. Стеф не обернулась, но почувствовала, что пикап остановился и водитель ждет, когда же она посмотрит на него.

— Мэм?

Все сомнения улетучились. Это мог быть только он.

Неспешно обернувшись, Стеф сняла черные очки и шляпу. Темные волосы упали на плечи. Она подняла глаза и столкнулась с его взглядом, взглядом синих глаз, фантастически гармонирующих с темной бронзой мужественного лица.

— Привет, Стеф, — мягко сказал Билл.

— Здравствуй, Билл, — прошептала она пересохшими губами.

Первые мгновения оба чувствовали себя неловко. Два почти незнакомых человека — а именно такими их сделали тринадцать лет разлуки — смотрели друг на друга, не зная, что сказать.

Стеф занервничала. Билл Уиндхем! Уж не грезится ли ей? На миг Стеф даже показалось, что ее хватил солнечный удар.

Она даже более красива, чем он себе представлял, отметил Билл. Пожирая Стеф глазами, он не замечал ни затянувшейся паузы, ни бегущих мгновений. Взгляд Билла скользил по ее лицу, не упуская ничего: изящные скулы, густые темные волосы, нежная кожа, тронутая легким загаром. А глаза…

— Много воды утекло…

Билл услышал свой голос, донесшийся словно издалека, и не был даже уверен, что сам сказал это. Он смотрел в ее глаза, поражаясь их удивительной глубине.

— Д-да, конечно, много утекло воды… — Стеф приветливо улыбнулась, стараясь не думать о том, какая она, должно быть, растрепанная и чумазая.

— Ты классно выглядишь, — сказал Билл, будто угадав ее мысли.

— Спасибо, — почти машинально отозвалась Стеф. — Ну, в общем… Я действительно рада тебя видеть, Билл. Но мне нужно идти, чтобы поскорей попасть домой. Может быть, мы как-нибудь снова встретимся, когда я буду в городе…

Взгляд Билла остановился на крошечной родинке в уголке ее рта, чуть выше верхней губы. От воспоминаний его сердце учащенно забилось. Он вспомнил, как однажды прикоснулся к этой родинке. Сначала кончиком пальца, потом — губами.

Билла бросило в жар, и только усилием воли он вновь вернулся к реальности. Что это с ним? Как он мог забыть, что Стеф все еще стоит под палящими лучами? К тому же она уже приготовилась идти дальше… Стеф подняла воротник, защищая шею от солнца, и вновь натянула шляпу до бровей.

— Эй-эй, постой! Неужели ты думаешь, что я остановился только поздороваться? Садись в машину. Я подброшу тебя. Конечно, видок у моей тачки еще тот. Клапана стучат, шины поистерлись…

Стеф на секунду задумалась. Это, конечно, лучше, чем плестись пешком. Смущенная усмешка Билла превратилась в широкую улыбку, открывшую крепкие белые зубы. Стеф почувствовала, что ноги ее ослабли, а по телу пробежала теплая волна.

— Ну, я не знаю, — с сомнением сказала Стеф, вопросительно глядя на Билла, — насколько можно доверять такой машине и ее водителю?

Он прищурился, слегка наклонил голову и произнес:

— Не волнуйтесь, мэм. Предлагаю вам на выбор: или через пять минут вы будете дома, или мы вместе полчаса плетемся по солнцу.

Позднее Стеф убеждала себя, что согласилась только потому, что иначе он, чего доброго, решил бы, что она стесняется его машины или, того хуже, набивается на совместную пешую прогулку. Она трепетала, словно школьница, время от времени, не в силах справиться с собою, украдкой посматривала на него, порой замечая, что и Билл делает то же самое.

Чтобы сгладить возникшую неловкость, они говорили обо всем на свете. Стеф рассказала, что уже пять лет преподает коррекционное чтение в небольшой частной школе. Он сообщил, что не только по-прежнему занимается ремонтными работами по заказам, но также строит дома на продажу.

— В одном из них, — объявил Билл, гордо улыбаясь, — будет жить преподобный Эдуард Бартон со своей молодой женой Викторией.

— Что? — удивленно переспросила Стеф. — А почему я ничего не знаю? Когда они это решили?

Хотя Стеф и обрадовалась за сестру и ее мужа, но в то же время ей было не по себе оттого, что никто в семье не позаботился сообщить ей эту новость.

К счастью, они уже приехали.

— Айрин! — во все горло крикнула Стеф, едва пикап затормозил во дворе.

Сестра уже спешила к ней из сада с лейкой в одной руке и ножницами для подрезания кустов в другой.

— Стеф? — Айрин прищурилась, глядя против солнца. — Ты ли это? И почему ты прибыла на таком катафалке?

Смущенная Стеф забормотала что-то, но Билл расхохотался от всей души. Похоже, взаимное подшучивание было постоянной формой их общения с Айрин.

— Слушай, Айрин, — начал он с напускной строгостью, едва только выбрался из машины. — Я тебе уже тысячу раз говорил и еще раз повторю: моя верная рабочая лошадка не любит твоих грубых выпадов по поводу ее внешности и страшно конфузится. Правда, детка? — нежно обратился он к автомобилю, похлопав по пыльному капоту.

— Билл, ты неисправим, — засмеялась Айрин и перевела блестящие от радости глаза на Стеф. — Скажите-ка лучше, как это вы оказались вместе в одной машине?

Стеф с удивлением посмотрела на сестру. Она никогда не видела, чтобы Айрин держала себя на столь короткой ноге с кем-либо из мужчин, не принадлежавших к семье. Да и после смерти отца их оставалось только двое — Эд Бартон и Тони Мэльюсибл, муж Кэт.

— Заходите же, — пригласила Айрин, и Стеф заметила, что Билл опередил ее старшую сестру и открыл дверь, пропуская вперед. Он смотрел на Айрин тепло и просто. Стеф он тоже пропустил вперед, но, когда она проходила, ей показалось, что выражение его лица несколько изменилось. Билл по-прежнему улыбался, но глаза стали почему-то грустными. Закрыв дверь, он последовал за ними, несколько более скованный и напряженный, чем во дворе.