А этот пусть живет... - Валерий Ефремов

Тем не менее Леха, выбираясь из салона, сразу полез за деньгами. Шанс хоть и ничтожный, но единственный. А вдруг московские мусора сразу возьмут бабки и отвалят? Может, они сюда, в область, именно подзаработать и приехали?

Однако произошло самое худшее. Как только Жук стал выбираться из машины, он услышал от капитана:

— Водитель! Откройте багажник.

Вот и всё. Кранты. Но надо таки быстренько придумать хоть какую-нибудь байду. Или просто сказать правду?

— Товарищ капитан! — вдруг послышался голос водилы, оставшегося в «Форде». — Вас дежурный вызывает. Говорит, срочно.

Итак, у Лехи появилась минута-другая, чтобы изобрести более-менее убедительную отмазку. Но тут произошло и вовсе чудо.

Окончив разговор, капитан скомандовал: «Всем в машину!», и вскоре «Форд», развернувшись, запылил в противоположном направлении.

Да, бог или дьявол Леху спас, но не стоило более играть с судьбой в очко — от трупа следовало избавляться немедленно.

Свернув в ближайший двор, угонщик подъехал к стоявшей у одного из домов «шестерке», специальной отмычкой вскрыл багажник и, кряхтя, загрузил туда балаковского кассира. Покончив с этой процедурой, он вырулил на трассу и помчался к своему дому.

Но что такое? Позади, хотя и довольно далеко, но опять засверкали ментовские мигалки!

Проклиная все на свете, Леха Жук вновь свернул в первый попавшийся дворик, выбрался из машины и помчался по направлению к своему дому, благо тот находился тоже в старых кварталах, то есть поблизости.

У входа в подъезд он наконец перевел дух и немного успокоился. Леха припомнил лицо того мужичка из багажника, которого Баклан назвал Финком. Это имя или прозвище Жук, тусуясь среди братков, слышал в последнее время не раз. Но, когда он работал на балаковских, Финка у них еще не было. Между тем Леха определенно этого кассира где-то видел. Мельком, но видел совершенно точно.

Так и не вспомнив, при каких обстоятельствах это было, он поднялся на свой этаж, открыл квартирную дверь, и… тут же в прихожей вспыхнул свет.

Нервная система Лехи Жука, подвергшаяся небывало тяжким испытаниям в последние пару часов, дрогнула, и он невольно вскрикнул.

— Что с тобой, Алеша? — Сестра окинула его удивленным и обеспокоенным взглядом.

— А… это ты… — Жук растерянно, но вместе с тем облегченно улыбнулся. — Все нормально.

— Ты где был? — продолжала допытываться сестра. — Я же предупредила тебя, что приеду сегодня вечером. А ты не только из дому ушел, но и свой мобильный отключил!

А ведь действительно! Сеструха говорила ему, чтоб он сидел дома, но после телефонного звонка и последующего приезда к нему Баклана у Лехи напрочь вылетело это из головы. Ну а мобилу во время угона пришлось выключить, тут уж ничего не попишешь.

— Понимаешь, дельце у меня срочное подвернулось…

Леха хотел было рассказать о своих приключениях, но, взглянув на обиженное лицо любимой сестрицы, решил воздержаться, чтобы не расстраивать ее еще больше.

Трехэтажное здание из серого кирпича, которое занимало Малининское РУВД, находилось в старой, «исторической», части города. Главной фигурой в этом здании была личность почти легендарная — полковник Николай Ильич Сбитнев. Поговаривали, что он единственный из милиционеров такого ранга во всей области на полном серьезе борется с преступностью. Кроме принципиального характера и профессиональной честности (впрочем, многие его коллеги считали, что у Николая Сбитнева просто не все дома), полковника побудил к этому и один трагический факт из его биографии.

Лет пять назад, еще будучи заместителем начальника Малининского РУВД, он прищучил всю здешнюю рэкетирскую братию, взяв под арест наиболее крупных местных криминальных авторитетов. По прямому указанию Сбитнева, тогда еще подполковника, с ними в СИЗО особо не церемонились и выбивали признательные показания традиционными силовыми методами воздействия. Причем нередко он проводил такие допросы лично.

Все это обернулось тем, что у него похитили жену и тринадцатилетнюю дочку. Денег у Николая Ильича киднепперы не требовали, а всего лишь предлагали лояльно относиться к некоторым задержанным. Но подполковник не поддался на шантаж, все из тех же арестованных авторитетов выбил адрес, где прятали его семью, и сам возглавил операцию по ее вызволению.

Когда группа захвата ворвалась в небольшой деревенский домик, находящийся в глухой деревушке на севере области, похитителей там не оказалось. Жену и дочь нашли в амбаре. Повешенными. Спасти ни ту, ни другую не удалось. Последующая экспертиза показала, что обе они были изнасилованы и подверглись жестоким издевательствам.

Потрясенный подполковник взял двухнедельный отпуск не только для ритуальных процедур — ему требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. За эти две недели адвокаты отмазали всех арестованных Сбитневым авторитетов, а розыск похитителей и убийц его семьи ничего не дал.

Подполковник вернулся на службу со злобной решимостью покончить с преступностью не только среди гражданских лиц в подведомственном районе, но, в первую очередь, в своем РУВД. Он подозревал, что операцию по освобождению жены и дочери провалил кто-то из его сослуживцев, передав киднепперам соответствующую информацию. В конце концов Николай Сбитнев пришел к выводу, что с криминалами сотрудничает не кто-нибудь, а сам начальник Малининского РУВД.

После этого он связался со своим старым приятелем, возглавлявшим одно из частных детективных агентств столицы. Тот, по дружбе за не слишком большие деньги, выделил ему парочку надежных и толковых сыскарей. Эти детективы, используя специальную технику, установили за начальником Малининского РУВД круглосуточную слежку (конечно, совершенно незаконную). Ее результаты подтвердили подозрения подполковника Сбитнева.

С видео- и аудиоматериалами в кейсе он немедленно отправился в Москву, в управление собственной безопасности МВД, где и выложил на стол собранные им факты. К чести данного управления, оно действовало решительно. Вскоре начальник Малининского РУВД был снят со своего поста, который сразу же занял его заместитель. То есть Николай Сбитнев.

Получив от высокого начальства кадровый карт-бланш, он подверг весь отдел немедленной и фундаментальной перетряске. На место уволенных сотрудников появились новые молодые офицеры, и некоторые из них сразу заняли должности старших оперуполномоченных, что в обычной практике происходит после многолетней службы, а сам Сбитнев вскоре получил звание полковника.

С той поры, несмотря на оказанную ему поддержку в министерстве внутренних дел, нового начальника Малининского РУВД отличала беспримерная подозрительность ко всякого рода компетентным органам и персоналиям, их представляющим. Он не доверял ни прокуратуре Малинина, ни даже сотрудникам собственного управления, хотя многих из них сам принимал на работу. Во все более-менее значимые дела он влезал лично, не любил на первых стадиях следствия делиться установленными фактами, да и вообще конфиденциальной информацией ни с «прокурорскими», ни с областным УВД. Не говоря уж о газетчиках, которых Сбитнев на дух не переносил и запрещал своим людям общаться с ними.