Горный блокпост - Александр Тамоников

И сегодня, в понедельник 20 сентября, в 7–30 четвертый взвод капитана Крабова начал активную подготовку к сдаче поста подразделению старшего лейтенанта Жданова, прибытие которого ожидалось в 8–30!

Двал «Ми-8» зависли над плоскогорьем ровно в 8–00, совершив перелет к месту назначения от военного городка у станицы Разгульной в сто с лишним километров. Поднимая пыль, одновременно плавно коснулись шасси самодельных вертолетных площадок. Тут же, не ожидая остановки двигателей, на землю из десантных отсеков начали выпрыгивать солдаты в камуфлированной форме, вооруженные кто автоматами, кто пулеметами, в бронежилетах, имея ранцы и шлемы за спиной. Вместе с вооружением и бронезащитой военнослужащие первого взвода несли в ранцах продукты питания и запас воды на неделю. После солдат из первой «вертушки» сошел статный, симпатичный офицер — старший лейтенант Игорь Леонидович Жаров. Он подал руку облаченной, как и все остальные военнослужащие, в камуфлированный костюм, единственной во взводе женщине. Та, приняв помощь, также спустилась на землю, видимо, по отработанной привычке тряхнув головой так, что ее длинные каштановые волосы, взлетев веером, рассыпались по плечам. Женщине было на вид лет тридцать, может, чуть больше. Но это не смущало двадцатичетырехлетнего старшего лейтенанта. Пропустив даму, которая являлась сержантом-связистом, вперед, офицер похотливо осмотрел ее со спины. И почувствовал желание. Женщина обернулась:

— Лейтенант! Нельзя ли поскромней? У меня ягодицы задымятся, если ты продолжишь прожигать их своим бесстыжим взглядом!

Жаров сглотнул слюну:

— Валечка! Тысячу извинений, но клянусь мамой, как говорят абреки, такой фигуры я еще не видел! Это нечто!

Сержант Губочкина не без удовольствия усмехнулась:

— Ты всем бабам подобные речи толкаешь, мальчик?

Жаров взял женщину под руку, та не отстранилась, но указала на солдат:

— Игорек! Ты не забыл, для чего прибыл сюда? На нас весь твой взвод пялится.

— Минуту, Валечка.

Старший лейтенант отошел от связистки, грозно, насколько хватило опыта, обратился к подчиненным:

— Ну, чего встали отарой баранов? Не знаете, что надо делать? Сержанты, в чем дело? А ну-ка живо построить взвод по отделениям, в колонну по двое!

Перед толпой вышел заместитель Жарова, сержант-контрактник Оман Мансуров, подал команду:

— Внимание, взвод!..

Старший лейтенант, не дожидаясь выполнения приказа, вернулся к связистке, кокетливо наклонившей голову немного вправо и приоткрыв полные, слегка подкрашенные губы так, чтобы стали видны ее ровные, белые зубы. Офицер поймал себя на мысли, что уже видел подобные жесты. В порнографических фильмах, которые частенько гонял по видаку у себя в номере общежития. Видимо, и Валентина не прочь побаловаться порнушкой. И не только глядя в экран. Несмотря на то, что подразделение связисток прибыло в гарнизон три месяца назад, о Губочкиной сразу расползлись слухи. О том, что и замужем она уже дважды побывала, последний раз за майором, непосредственным начальников. Который бросил ее из-за того, что лично застал в постели с молодым прапорщиком, вернувшись раньше времени из командировки. Говорили, что она баба развратная, но цену набить умеет, так просто ноги не раздвинет. Обязательно потребует что-нибудь взамен. Но уж если допустит к телу, то такую случку устроит, что не всякий и выдержит. На нее это похоже!

Жаров подошел к сержанту:

— Позвольте, Валечка, продолжить разговор?

— Отчего нет? Ведь нам с тобой, лейтенант, хочешь, не хочешь, а неделю в одном блиндаже провести придется. Правда, ночью через ширму, но… что такое ширма? Тряпка! Я права?

— Абсолютно! Абсолютно права, Валечка!

— Тогда догоняем взвод, Игорек!

— С удовольствием.

Он вновь взял связистку под руку. Парочка двинулась за подразделением. До периметра колючей проволоки, до прохода в нем, по равнине им предстояло пройти целых восемьсот метров. Жаров, ощущая рядом с собой тело зрелой, умудренной опытом, в том числе и сексуальным, женщины, проговорил:

— Удивляюсь, Валюш, как я раньше не замечал твоей красоты? Просто диву даюсь! Может, оттого, что редко видел тебя?

Женщина усмехнулась:

— Удивляешься? Диву даешься? Перестань играть, Игорек! В гарнизоне ты больше смотрел и обхаживал молоденьких девочек. Я же старуха!

— Ну, зачем ты так? Какая старуха? Дама в самом соку, не то что твои подруги!

— Однако в сауну ты затащил Галю Бондарук, а с дискотеки увел Голодовникову. На меня что-то даже не посмотрел. А сейчас Дон Жуаном серенады поешь! Да оно и понятно, эту неделю тебе со мной, а не с молоденькими придется на посту провести! Но не подумай, я не осуждаю тебя. Это естественно! Только учти, Игорь, моя любовь дорого стоит. Если хочешь попасть ко мне в постель, платить придется! Не деньгами, нет, я не проститутка. А вот подарок какой дорогой приму с удовольствием! Понял, дружок?

Жаров оскалился:

— Ну о чем разговор, Валюша? Одна неувязочка, подарок, поверь, дорогой подарок, я смогу тебе по возвращении сделать. Здесь ювелирных магазинов нет!

Губочкина снисходительно улыбнулась:

— Естественно, по возвращении. Я умею ждать! И оценивать щедрость кавалеров. Со мной, старший лейтенант, надо быть щедрым. Тогда познаешь то, что ни с одной шлюхой не познаешь!

Взводный ближе прижался к связистке:

— Валюша! От твоих слов я готов прямо сейчас увести тебя в ближайшую балку.

— Не торопись, Игорек, не торопись! Ночи дождись. А время пролетит быстро, смена бойцов, организация службы, ужин, а там и отбой! Так что отпусти меня и держись стороной. Не надо афишировать наши отношения. Это не в твоих и не в моих интересах.

Жаров выполнил просьбу-требование женщины, убрал руку. Они догнали взвод и вскоре подошли к периметру проволочных заграждений, где подразделение ожидал посыльный четвертого взвода роты специального назначения. Пройдя проход в полосе заграждений, солдаты вышли на позиции третьего отделения, или на усеченную вершину высоты 204,0. Здесь Жаров приказал одному из своих сержантов:

— Якункин, занимай точку! Как произведешь замену, связь со мной! Особо проверь целостность периметра проволочных заграждений, боекомплект и состояние блиндажа, но не тебя мне учить, сам знаешь что делать.

Сержант ответил:

— Так точно, товарищ старший лейтенант! Я знаю, что надо делать!

— Вот и делай! Мы пошли дальше к передовой!

Жаров приказал своему заместителю и одновременно командиру первого отделения сержанту-контрактнику Мансурову вывести взвод на основные позиции и так же приступить к приему объекта.

Старший лейтенант со связисткой Губочкиной направились в главный блиндаж, служивший и командным пунктом взвода с центральным пунктом связи, и местом отдыха командира взвода и связиста. На одном столе стояла радиостанция с вынесенной наружу лучевой антенной, другой служил рабочим местом временного начальника блокпоста. Но, как правило, второй стол больше применялся для приема пищи и нередко для того, чтобы распить фляжку спирта под скорую закуску. Между амбразурами, служившими офицеру и для наблюдения за зоной ответственности поста через стереотрубу, и, при необходимости, для ведения огня по вероятному противнику, стоял старый диван. Раньше он красовался в кабинете заместителя командира батальона по воспитательной работе майора Индюкова. Кому пришла в голову идея перетащить в горы этот диван, неизвестно. В углу находилась кровать взводного, перпендикулярно ей, закрытая ширмой, вторая кровать — для связистки. На деревянном полу расстелена кошма. В пирамиде у стола связиста пулемет РПК с десятью сорокапатронными магазинами и снайперская винтовка, так же с десятью обоймами. Там же находилась ячейка штатного автомата временного начальника поста.