Два сфинкса - Вера Крыжановская

Удивительное создание была эта женщина, почти еще ребенок. Стройная, нежная, воздушная, ее можно было скорей принять за чудное видение, чем за живое существо во плоти. Туника из прозрачной ткани едва прикрывала совершенство ее нежных форм. Распущенные, белокурые, с рыжеватым отливом волосы ее спускались ниже колен, и эта львиная грива придавала чарующую прелесть ее маленькому, матовой белизны личику, красивому и правильному, как камея. Большие синие, как сапфир, глаза, обрамленные длинными, черными ресницами, блестели, а маленький алый ротик выражал энергию.

В эту минуту нахмуренные брови и крепко сжатые губы указывали, что она была чем-то сильно озабочена. Окинув испытующим взглядом рабочий стол, она скользнула к сундуку, стоявшему у стены и наполненному разными пустыми пузырьками, и выбрала два самых маленьких флакона разной формы. Вернувшись к столу, она пододвинула шкатулку слоновой кости и отлила в принесенные пузырьки часть содержимого флаконов, которые маг дал Рамери. Затем, так же легко и быстро, как и пришла, она исчезла за завесою, скрывавшею глубокую нишу. Там стояли ложе, стол и табурет; маленькая узкая дверь в правой стороне ниши вела в смежную комнату.

Тщательно спрятав в пояс оба пузырька, молодая девушка бросилась на ложе и, зарывшись головой в подушки, отдалась своим думам.

Это странное и очаровательное создание носило имя Эриксо, и по происхождению была гречанка. Во время одной из схваток, столь частых между египтянами и ненавистными им чужеземцами-колонистами, был убит отец Эриксо, матери она лишилась уже давно. Убогая старушка-родственница, присматривавшая за ней, не осмелилась протестовать, когда один из победителей увел девочку и затем продал ее в рабство. Эриксо было тогда шесть лет. Девочку купил Аменхотеп и убедившись скоро, что в этом маленьком, нежном существе таятся великие таинственные силы, стал производить над ней опыты, блестящие результаты которых превзошли все его ожидания.

Погруженная в «священный» сон, освобождающий душу человеческую из оков тела и возвращающий ей все ее чудесные способности, Эриксо читала в прошедшем и будущем, как в раскрытой книге. Для мага она сделалась неоценимым орудием, а с течением времени, мало-помалу, покорила и сердце Аменхотепа.

Он любил ее, но это запоздалое чувство как-то странно двоилось. Как маг, он чтил в ней девственницу-прорицательницу, исключительное, по своим оккультическим способностям существо; как мужчина, он питал к ней пылкую, ревнивую страсть, которая была тем острей, что никогда не была удовлетворена.

Из посетителей никто и никогда не видел Эриксо, а немногочисленные служители, если и видели ее, то не смели о ней упоминать. Одиноко, затворницей жила молодая девушка в обществе своего господина и старухи-служанки, занимаясь чтением, так как Аменхотепа забавляло посвящать ее в таинство науки, забавляло наряжать ее в роскошные ткани и украшать драгоценными камнями. Он дозволял ей даже слушать свои разговоры с друзьями, но она должна была сидеть в нише, за толстой завесой скрывавшей ее от любопытных глаз.

Таким-то образом Эриксо и видела Рамери, бывшего частым гостем мага, и страстно влюбилась в красивого скульптора, который не подозревал даже ее существования. Со своего наблюдательного поста она узнала историю любви Рамери и царевны Нуиты и о смелом проекте мага соединить влюбленных.

Аменхотепа Эриксо никогда не любила, но боялась, сознавая его тайную власть над собой; но теперь она его ненавидела.

Ревность пробудила в ней новые чувства и неожиданную энергию.

Много пришлось ей перестрадать за последние месяцы, покуда, почти на ее же глазах, завязалась любовь молодых людей.

Здесь нам необходимо вернуться несколько назад, чтобы выяснить взаимные отношения действующих лиц.

Дружба Аменхотепа к Рамери шла издавна. Отец скульптора спас некогда мага, на жизнь которого покушался какой-то ревнивый муж, подозревая, что тот волшебным зельем отвратил от него сердце жены.

Аменхотеп приютил своего спасителя, дал образование его сыну, Рамери, и продолжал покровительствовать юноше, помогая ему сделать блестящую карьеру, так как знаменитый маг был крупной величиной в Мемфисе. Его состояние считалось колоссальным, а простая и скромная жизнь, какую он вел в своем уединенном доме, приписывалась исключительно его чудачеству.

Царевна Нуита была родственницей царя Уахибри (Априя), предшественника Амасиса. Желая соединить свою семью с древней династией, фараон обручил Нуиту с одним из своих двоюродных братьев, царевичем Пуармой, который страстно влюбился в свою прекрасную и знатную невесту. Хотя молодая девушка и была равнодушна к царевичу, но, тем не менее, дала свое согласие на брак.

Случай изменил все.

Нуита серьезно заболела и жизнь ее висела на волоске, когда Аменхотепу, призванному по приказанию фараона, удалось спасти ее.

Окончательно поправившись, царевна лично явилась благодарить мага в его жилище, где и встретилась с Рамери. С первого же взгляда она полюбила его и искала случая видеться с ним. С этой целью молодого скульптора позвали во дворец и заказали сначала бюст Нуиты, а потом – одного из ее умерших братьев. Затем влюбленные уже с большею свободой, стали видеться у Аменхотепа, где и обменялись клятвами.

Понятно, что с сердцем, полным другим, брак с Пуармой стал ненавистен царевне и на одном из свиданий она призналась, что предпочитает смерть этому браку. Рамери, заручившийся уже обещанием Аменхотепа все устроить к их благополучию, успокоил царевну, но не посвятил ее, однако, в свою тайну.

В таком положении было дело в тот самый день, когда начинается наш рассказ и когда Эриксо узнала план, придуманный магом для своего любимца.

Погруженная в свои думы, молодая девушка даже не заметила, как кто-то проскользнул в нишу и присел в ногах ложа. Это был необыкновенно уродливый карлик, ростом с двухлетнего ребенка. В доме с ним обращались как с животным, и он вечно служил предметом издевательств. Несчастный нашел себе покровительницу в лице Эриксо, мало-помалу привязался и питал к ней чисто собачью преданность. Эриксо знала, что карлик слепо ей предан: Аменхотеп же вполне равнодушно относился к дружбе, существовавшей между очаровательной молодой девушкой и чудовищным уродом. И вот, в груди этого безобразного и несчастного существа забилось человеческое сердце и запылало, подобно Аменхотепу, пылкою страстью к его прекрасной покровительнице.

Прикосновение пылающих губ к маленькой, обнаженной ножке оторвало молодую девушку от ее дум. Она вздрогнула и выпрямилась. При виде карлика глаза ее вспыхнули удовольствием.

– Это ты, Бизу? Как ты кстати пришел! – сказала она.

Затем, наклонившись к нему, она что-то долго шептала на ухо, не замечая удивления, ревности, волнения и целого хаоса разнообразных чувств, которые последовательно отражались на худом и морщинистом лице урода.

Приближающиеся шаги заставили Эриксо умолкнуть. Она боязливо прижала к себе Бизу.

Рамери, в сопровождении мага, пришел за шкатулкой.