Помощница капитана - Юлия Ветрова

диванчике между двух книжных шкафов и задумчиво водил в воздухе пальцем, шевеля и разворачивая карту звёздных ветров.

За спиной у него стояла девица в белом платье-тунике, порядком нарушавшем этикет. Волосы её были забраны наверх на римский манер, а тонкие пальцы лежали на спрятанном в мундир императорском плече.

Военный министр Кюхельдорф стоял, опираясь плечом о книжный шкаф. Он был уже не молод и предпочитал, чтобы его называли министром военных дел, однако тщательно это скрывал.

Епископ в чёрной мантии с окладистой пушистой бородой стоял напротив и мрачно сверлил взглядом всех троих.

Пятым был граф Константин Орлов. Он держался немного в стороне. Тонкие пальцы его, унизанные перстнями, задумчиво перебирали жемчужные чётки, и весь он, казалось, находился глубоко в себе.

— Ну же, Кюхельдорф, — нарушил затянувшееся молчание император и, откинув голову назад, попытался поймать взгляд синих глаз девушки, стоявшей у него за спиной. — Ты ведь затеял этот разговор. Почему же теперь ничего не говоришь?

— Ваше Величество, — Кюхельдорф отвесил глубокий поклон, — я лишь скромно обратил ваше внимание на то, как в ближайшее время может измениться Альбион. Теперь, когда князь Аргайл мёртв…

— Князь Аргайл умирает каждый год! — император махнул рукой.

— Каждые три года или около того, — поправил его Орлов, — но я согласен с министром в том, что сейчас другой разговор. Впрочем, полагаю, он сам не понимает до конца, о чём мы говорим.

— С вашего позволения, — министр вперил в собеседника взгляд маленьких мышиных глазок, — я понимаю всё очень хорошо. Новому князю едва исполнилось восемнадцать лет. Это значит, что в Содружестве теперь всё пойдёт кувырком. Мы не знаем, что ожидать от него, но мы можем рассчитывать, что теперь доминирование перейдёт в другой дом… Или и вовсе к корсам, которые с каждым годом становятся всё сильней. Посол ясно дал понять, что если мы не заключим с ними союз, то Альбион поддержит корсов — и те, и другие в итоге обратятся против нас. Мы не выдержим такой бой.

— С вашего позволения, — Орлов демонстративно отвернулся от Кюхельдорфа и сосредоточил взгляд на императоре, — опасность сейчас грозит нам с другой стороны. Я очень надеюсь, что вы читали мой отчёт…

— Да-да, — император поморщился, — что-то касаемо того, что Сина готовятся выступить против нас войной. И что мы не сможем удержать второй фронт. Кто такие эти Сина? Почему мне не рассказывают о них ничего? Говорят, что у них есть шёлк?

— Очень много шёлка, — подтвердил Орлов и бросил на Кюхельдорфа торжествующий взгляд, — а мы, Ваше Величество, представьте, не знаем о них абсолютно ничего. Говорят, также, что в одном из их миров есть Алмазные горы, а в другом сохранились животные ещё более древние, чем грифон. Но как вы верно заметили, мы не знаем о них абсолютно ничего. А ведь такой союз мог бы принести нам немало пользы. Нужно отправить послов…

— Мы не можем размениваться по мелочам! — перебил его Кюхельдорф. — Корсиканцы — вот всё, что должно нас сейчас волновать!

Орлов открыл было рот, чтобы возразить, но Император жестом приказал обоим замолчать и тут же сделал приглашающий жест в сторону епископа.

— А что бы сказали вы, Отец Ветров?

Епископ подобрался. Метнул испепеляющий взгляд на девицу, ответившую ему полным презрения взглядом, и только после этого повернулся к императору и заговорил:

— Ветра неспокойны, — медленно произнёс он. — Вчера фиолетовые вихри вышли из перекрестья ветров и унеслись прочь. Это дурной знак.

Император помолчал, ожидая продолжения, но, поскольку его не последовало, поинтересовался сам:

— Дурной знак для чего?

— Ведомо только Ветрам.

— С вашего позволения… Ваше Величество… уж лучше бы вы спросили совета у милейшей мадам Ленорман. По крайней мере, она не только наблюдает Ветра, но и умеет их толковать.

Император в самом деле снова запрокинул голову, заглядывая в глаза девушке, стоявшей у него за спиной.

Девушка бросила осторожный взгляд на Кюхельдорфа. Потом на Орлова. Не сдержала улыбки, когда тот изогнул бровь и в ответ насмешливо посмотрел на неё.

— Если позволите, — она оторвала пальцы от императорского плеча, приподняла подол и присела в лёгком реверансе. — Духи говорят мне, что вихри, вырвавшиеся из Ветров, в самом деле дурной знак. Если мы не отправим экспедицию к двадцати мирам, то нам грозят хаос, разрушение и смерть — такие, какие могут посеять только Ветра.

Император сел ровно и постучал кончиками пальцев по подлокотнику.

— Давеча, направляясь в уборную, я встретился с попом, — заметил Кюхельдорф, глядя теперь исключительно перед собой, — уверен, это тоже был дурной знак.

Епископ подобрался и бросил на министра ещё один испепеляющий взгляд, а Орлов осторожно прикрыл рот ладонью. При дворе эту примету знал любой.

— Уверен, это значит, что нам не следует тратить средства на экспедицию к новым мирам, — продолжил Кюхельдорф.

— Однако же, это смешно, — не выдержал Орлов, но император договорить ему не дал.

— Что же мне делать, вы заводите меня в тупик, — произнёс он, — вы должны давать мне советы, а пока что всё происходит наоборот.

— С вашего позволения, — вдруг произнёс Кюхельдорф, — возможно, граф Орлов и прав.

Орлов удивлённо приподнял бровь.

— Экспедиция к двадцати мирам в самом деле может нам помочь. Только если её возглавит сам Орлов.

Орлов открыл было рот, но так и не вспомнил, что хотел сказать.

— Это было бы не слишком осмотрительно, — выдавил наконец он.

— А мне кажется, Кюхельдорф прав, — император улыбнулся и хлопнул ладонью по мягкому сиденью рядом с собой, — кто же справится с этим лучше вас?

— Ваше Величество… — Орлов замолк на какое-то время и только после паузы, подобрав наконец слова, продолжил, — вы же знаете, у меня есть определённые обязательства здесь. Я пока не могу улетать.

— Но вы же хотите послужить Родине? — император поднял брови, демонстрируя удивление.

— Я был бы более полезен вам здесь.

— Решено. Можете начинать собирать флот. И идите! Идите все! Я хочу есть! Когда начнётся обед?..

Все те рекомендации, которые когда-то давал Ксении гувернёр и которые всё время ожидания не переставали крутиться у неё в голове, теперь вылетели и оставили её в одиночестве. Она растерянно стояла перед длинным столом, накрытым множеством кушаний, перемежавшихся с вином, и пыталась вспомнить хоть что-нибудь, но в голову не приходило ничего. Кровь стучала в висках, заглушая голоса множества говоривших кругом людей, а она всё стояла и не знала даже, куда должна сесть.

— О! Ксения Троекурова! Та самая героиня Освоения Космоса! — девушка с волосами цвета каленого ореха остановилась рядом с ней и присела в лёгком реверансе. — Вы та, кто первой открыла