Ловушка для адвоката - Майкл Коннелли

— Войдите.

Женщина сидела одна за большим столом с восемью креслами. Перед ней рядом с портативным компьютером были разложены папки, документы и фотографии. Лицо женщины, привлекательное, обрамленное темными вьющимися волосами, казалось смутно знакомым. Острый взгляд и приятная улыбка, немного загадочная. Судя по стандартному костюму темно-синего цвета, это мог быть помощник окружного прокурора.

— Детектив Босх?

— Да.

— Проходите, присаживайтесь.

Он отодвинул кресло и сел напротив. Одна из фотографий привлекла его внимание — мертвое детское тело в открытом мусорном контейнере. Босая, в синем платье с длинными рукавами девочка лежала на груде строительного мусора. Белая кромка фотографии пожелтела — снимок был старый.

Женщина прикрыла фото папкой и протянула через стол руку.

— Думаю, мы прежде не встречались, — сказала она. — Меня зовут Мэгги Макферсон.

Имя было знакомо, но откуда и в связи с каким делом, Гарри не помнил.

— Я помощник окружного прокурора, — продолжила Макферсон, — и буду вторым обвинителем на процессе по делу Джейсона Джессапа. Первый обвинитель…

— Джессапа? — перебил Босх. — Вы собираетесь его судить?

— Да. Об этом объявят на следующей неделе, а пока я прошу вас информацию не разглашать. К сожалению, первый обвинитель опаздывает…

За спиной открылась дверь, и Босх обернулся. В зал вошел Микки Холлер. Гарри не верил своим глазам — не потому, что плохо знал Холлера в лицо, они были единокровными братьями, — просто видеть его здесь было в высшей степени странно. Защитник по уголовным делам смотрелся в окружной прокуратуре как кот на собачьей площадке.

— Я знаю, — усмехнулся Холлер, — ты думаешь: «Какого черта он тут делает?»

Продолжая улыбаться, Холлер отодвинул кресло и сел рядом с Мэгги Макферсон. Только теперь Босх понял, откуда знает ее имя.

— Вы… вы ведь были женаты, верно?

— О да! — воскликнул Холлер. — Семь чудесных лет.

— Хм… Теперь она обвиняет Джессапа, а ты его защищаешь… Смахивает на конфликт интересов, а?

— Нет, Гарри, никакого конфликта: мы оба его обвиняем. Я первый обвинитель, Мэгги — второй. И мы хотим, чтобы ты вел у нас следствие.

Босх выглядел растерянным.

— Погоди… Ты же не прокурор. Это как-то…

— Меня пригласили независимым обвинителем, Гарри, все законно. Я бы не сидел здесь, будь оно иначе. Мы хотим припереть Джессапа к стенке и просим тебя помочь.

— Судя по тому, что я слышал, дело тухлое. Или вы хотите сказать, что Джессап подделал анализ ДНК?

— Нет, ничего подобного, — сказала Макферсон. — Мы провели свои собственные тесты, все правильно. На платье жертвы нет ДНК Джессапа.

— Но это еще не значит, что дело проиграно, — вставил Холлер.

Босх перевел взгляд с него на прокуроршу, потом обратно. Он все еще не понимал.

— Тогда чья была ДНК?

Прежде чем ответить, Макферсон переглянулась с Холлером.

— Отчима девочки. Его уже нет в живых, но мы полагаем, что сумеем объяснить, как сперма могла оказаться на платье.

Холлер подался вперед:

— Причем это объяснение не помешает повторно осудить Джессапа за убийство.

Босх молчал. Он думал о собственной дочери. Существуют виды зла, которые следует искоренять любой ценой, и убийцы детей возглавляют этот список.

— Я с вами, — сказал он.

Вторник, 16 февраля, 13:00.

Зал для пресс-конференций в окружной прокуратуре не видел ремонта с тех пор, как в нем проводились брифинги по делу Чарлза Мэнсона. Выцветшие деревянные панели и обвисшие флаги в углу служили фоном для тысяч встреч с репортерами и придавали происходящему жалкий вид, не вязавшийся с истинным могуществом учреждения. Хотя государственного обвинителя никак не назовешь пасынком фортуны, у конторы, похоже, не хватало денег даже на краску для стен.

Тем не менее для сегодняшнего заявления обстановка очень подходила. Наверное, в первый раз за всю славную историю Дворца правосудия государственному обвинению грозило столь позорное фиаско. Повторно судить Джейсона Джессапа было малоперспективно и в высшей степени рискованно. Только сейчас, стоя рядом с Габриэлом Уильямсом в ослепительном свете ламп под любопытными взглядами репортеров перед батареей видеокамер, я осознал, какую страшную ошибку совершил. Решение принять дело в надежде подняться в глазах дочери, бывшей жены и своих собственных влекло за собой катастрофические последствия. Я стоял на краю пропасти.

Так или иначе, момент был редкий, на это стоило посмотреть. Пресса готовилась запечатлеть эффектное завершение долгой истории в полной уверенности, что прокуратура округа не решится на новый процесс. Никаких извинений, естественно, не ожидалось, максимум признание отсутствия достаточных улик. Тем не менее человек, проведший в тюрьме полжизни, оказался чист перед законом, дело будет закрыто, и Джейсон Джессап выйдет на свободу — невинная жертва судебной ошибки.

Обвести вокруг пальца сразу все медиасообщество удается не часто, и в таких случаях резонанс бывает очень громкий, но сейчас это Уильямсу, несомненно, удалось. До самого последнего момента мы вели себя крайне осторожно, собираясь тайком и обсуждая доказательную базу. Сквозь стены уголовного суда не просочилось ни словечка, что совсем не просто. Лишь при виде меня брови некоторых репортеров поползли вверх, но тут Уильямс, не теряя времени, подошел к трибуне, облепленной гирляндами микрофонов, и нанес нокаутирующий удар.

— Двадцать четыре года назад, — начал он, — воскресным утром двенадцатилетняя Мелисса Лэнди была насильно увезена со двора своего дома в Хэнкок-Парке и зверски убита. Следствие быстро вышло на подозреваемого по имени Джейсон Джессап. Его арестовали, изобличили и приговорили судом к пожизненному заключению в тюрьме без права на досрочное освобождение. Две недели назад Верховный суд штата отменил приговор и вернул дело в окружную прокуратуру. В связи с этим я хочу объявить, что прокуратура округа Лос-Анджелес снова рассмотрит дело Джейсона Джессапа по обвинению его в похищении и убийстве Мелиссы Лэнди. Суд вынесет справедливое решение по всей строгости закона.

Он помолчал, подчеркивая важность заявления, затем продолжил:

— Как вам известно, Верховный суд отметил ряд нарушений в ходе первого судебного процесса, который, напомню, состоялся более чем за двадцать лет до вступления в должность нынешней администрации. Поэтому, чтобы избежать политических разногласий и подозрений в адрес прокуратуры, я решил назначить особого независимого обвинителя. Майкл Холлер, стоящий справа от меня, хорошо известен многим из вас как уважаемый член коллегии адвокатов, выступающий защитником в уголовном суде Лос-Анджелеса в течение более двадцати лет. Он принял назначение и с этого момента несет всю ответственность за ведение дела. А теперь, хотя не в наших правилах переносить судебный процесс в средства массовой информации, мы с мистером Холлером готовы ответить на ваши вопросы, если они не будут касаться подробностей следствия.