Нечестивцы - Ульяна Соболева

большого серого монстра. Если только захочет, она ведь может отпустить их, приказать…

И, видимо, мысли на моем лице слишком хорошо читались, потому что вдруг раздался её смех. Злой такой, издевательский.

— О, вижу, наконец, голова заработала? Очнулась от прострации…не бойся, русская, как бы я ни хотела от тебя избавиться, но я не скормлю тебя собакам. Тебе не надо бояться меня. Пока.

— Тогда зачем ты привела меня сюда?

Она поманила меня пальцем.

— Здесь нас не услышат. Давай, корми.

Дрожащей рукой я подхватила огромный шмат мяса и бросила одному из монстров. Всего их было шесть здесь.

— Я попробую связаться со своим братом. Он поможет мне найти кого-то из твоих родных.

Я едва не вскрикнула, но Авра смерила таким тяжём взглядом, что я прикусила язык.

— Ты знаешь их телефона? Чей-нибудь?

— Папа заставил выучить меня его и дяди номера.

— Хорошо, дашь мне их. Я попробую обратиться к своим родным. Ожет быть, они помогут нам передать сообщение твоим. Но, — она подняла указательный палец вверх, — сейчас не смей даже думать об этом. И надеяться.

— Но почему?

— Потому что я не уверена, что они помогут тебе.

— Почему?

— Очнись, девочка, — Авра кидает еще один шмат мяса и довольно лыбается, когда монстрятина утробно рыча вгрызается в него огромными клыками, — все боятся Нармузинова. Боятся так же, как ты сейчас этих собак, — и эта сука вдруг подтолкнула меня прямо к одной из овчарок, стоявшей ближе всех к нам. Я споткнулась и упала на четвереньки, а когда подняла голову, то закричала, оказавшись прямо перед громадной бежевой мордой, со злым рыком оскалившейся прямо в мое лицо.

И тут же, ровно за мгновение до того, как клацнули собачьи челюсти, холодная рука оттянула меня назад с такой силой, что я врезалась спиной в грудь Авры. Задрожала, ощутив выступившие от страха слёзы. Вот за что она так со мной?

— За что?

Всхлипнув, не сдержавшись…

— Ты или помогай, или…зачем ты пугаешь?

— Чтобы ты поняла, что ожидает любого, кто разозлит Саида Нармузинова. Ты еще не понимаешь ведь, да? Думаешь, самое страшное — это то, что он насиловать тебя приходит по ночам? Дура! Поверь, Нармузинов может заставить человека пожалеть о своем предательстве. И все, кроме тебя, это знают. И мой брат с отцом тоже…поэтому мне нужно будет уехать ненадолго к ним. Я придумаю какую-нибудь причину для отъезда. И дома уже попытаюсь уговорить их помочь нам.

— Тебе, — я облизнула губы, поворачиваясь к Авре лицом, — ты не просто попытаешься, а уговоришь их помочь. Но не мне, а ТЕБЕ. Тебе это надо так же, как мне. Ты не сможешь скормить меня этим тварям, хотя я вижу, как сильно этого ты хочешь. Но ты ведь боишься так же, как и все остальные. Боишься, что он не пожалеет тебя. Поэтому и, — изобразила кавычки в воздухе, — «помогаешь» мне. Но мне плевать. Пусть так! Главное — уговори своих рискнуть.

— Но ты тоже должна постараться.

— Я?

— Да, иначе как ты хочешь сбежать отсюда, девочка? Если тебя даже до псарни не пускали одну? Постарайся завоевать хотя бы немного доверия…от Саида, от прислуги. Заставь их поверить, что тебе можно выйти за пределы этого дома…

— Как? Меня не выпускают, ты же знаешь?! Как мне сделать это?

— Не знаю, — Авра бросила это зло и отступила, нагнувшись за кастрюлей, затем недовольно пожевала губы, прежде чем ответить, — прими его как своего мужа в конце концов.

— Да черта с два!

— Идиотка! — она всунула мне в руки свою чертову посудина и ткнула пальцем в ключицу, — Заставь его поверить, что ты смирилась, соблазни его по-настоящему, заставь доверять себе. Стань ему…женой. Хотя бы немного. А мы пока всё организуем.

Я отвернулась и пошла вперёд, пытаясь успокоиться и подумать над словами Авры. В комнате, там я всё нормально обдумаю…возможно, она и права, возможно…

— Эй, русская, — раздалось сзади, и я остановилась, не оборачиваясь, — играя его жену, смотри, не влюбись в Саида, иначе, я и вправду скормлю тебя псам.

И быстро пошагала к дому, больно оттолкнув меня своим плечом. Сука психованная.

Глава 3. Саид. Макс

Знаете что мне нравилось больше всего — то, как они мечутся и ищут ее. Как переворачивают каждый угол и не могут найти, как их трясет от злости, от бессилия, от отчаяния. А мне докладывают каждый их шаг. Вот она. Здесь у меня. И я ее трахаю, Воронов. Я еб* твою венценосную доченьку, которая оказалась примитивной шлюшкой, выебаной еще до меня во все щели. Каждый раз, когда ложусь на нее говорю себе…что это в последний, что больше не прикоснусь к грязной дряни и не могу сдержаться.

Ее белокурые волосы, ее голубые глаза сводят меня с ума. И ее упрямство, ее непокорность, ее вот этот вот взгляд, в котором она меня сто раз прокляла. Плевать… я жду, когда мое семя прорастет в ее чреве, чтобы породнится с Вороновым и нанести ему сокрушительнейший удар как по самолюбию, так и по его империи.

Но, помимо этого, сам не понимаю, как меня манит к ней. Лежит подо мной бревном ледяным, смотрит в потолок. Никогда раньше меня бы это не завело, я не любитель трахать трупы. Но с ней…с ней все иначе. Ее белая кожа, ее розовые губы, нежно-персиковые соски, ее длинные ноги. Юность и свежесть. Все это заставляет член вставать дыбом и мне достаточно моей собственной похоти, чтобы кончать в нее и рычать от наслаждения.

Хоть бы одно движение сделала навстречу. Бревно ледяное. Интересно со своими любовниками пацанами она была такой же холодной? Такой же никакой? Или это только со мной? С ненавистью в этих глазах не сравнится ни одна молния в этом гребаном небе.

Но сейчас меня больше занимали мои новые сделки, мои возможности, которые откроются…не с падением Вороновых, а наоборот с их победой.

Гонка с выборами, драка в мафиозных кланах, выросшая в разы коррупция, охреневшие менты, осатаневшие высшие структуры. Все против двух братьев, которые по моим последним данным разошлись по разные стороны баррикад.

И я хочу поговорить с одним из самых оторванных из них — со Зверем. Понять, что у него на уме и чем он дышит. Вражда ли между братьями или это какая-то двойная игра. Кажется, он развелся с женой Графа и женился на сестре Волкова одного из шишек в министерстве приближенного к Зарецкому. Возможно, это сплетни, а возможно правда…Сегодня