Блоггер - Ласточкин

интересом побежал вниз. Да, только такое и может тебя привлечь, подумала та с брезгливостью двигаясь за ним.

Какого же было её удивление, когда она увидела миловидную и совершенно трезвую девушку, которая вытерла лицо носовым платком и смущённо посмотрела в их сторону.

— В магазине, напротив, продают соленые огурцы, и я ни на что не намекаю, — выпалил Ворон.

— Захлопнись! — приказала Инга и сев на корточки перед девушкой участливо спросила, — я могу чем-то помочь?

Девушка отдышалась, покосилась на парня и улыбнулась спасительнице.

— Я сама виновата жадность фраера сгубила. Всегда пользовалась одними и теми же красками. Но они дорогие, а тут попробовала дешёвые. И запах у них был странный. В итоге пока рисовала, надышалась и пошла ненормальная реакция. Никогда не стоит экономить, это может плохо кончиться. Фальсификат, это страшная сила.

— Так Вы художница, из клуба? — та кивнула, — так почему здесь на улице там же есть туалет?

— Ей нужно продувание. Я бы вдул, но я пришёл со своей девушкой, — ответил за неё Ворон.

— Не обращайте внимания. У него было трудное детство, а дальше вообще не задалось. Не вздумай пить, ты и на трезвую голову всякую хрень несёшь!

Парень пожал плечами и засунул замёрзшие руки в карманы.

— Мы здесь впервые. Может покажете нам клуб и картины?

— Пойдёмте мне уже легче. Наша мастерская на 2 этаже, — Инга помогла ей подняться, — А в клубе могли неправильно понять моё состояние, и поэтому я побежал на улицу. Я ведь не пью и ничего такого не употребляю. У человека должна быть репутация.

— Репутация, — фыркнул парень, за их спинами, — что это вообще такое?

Новую знакомую звали Людмила. И она действительно была неплохим художником. После того, как они посмотрели множество картин, в том числе и тех, которые только создавались за мольбертами, они вновь спустились на первый этаж. Здесь стояли столики и играла небольшая группа, состоящая из парня с саксофоном, ударника и девушки со скрипкой. Заняв место за столиком, они заказали кофе и местную выпечку. Народу было немного и обстановка дружеской и добродушной. С потолка свисали разноцветные зонтики. Несколько человек сидело около бара.

— У нас здесь, только пиво, — сказала Людмила, — но охотников на него немного, когда люди увлечены своими идеями, им хочется иметь трезвую голову.

— А что это за мальчик, сидит один в углу у самого окна с тетрадками? — спросила Инга и Ворон тут же повернулся в указанном направлении.

— Это Мышас, очень способный начинающий поэт. Разумеется, одинокий и разумеется, печальный, — Людмила улыбнулась, — хотите позовём его к нам? Правда он очень прожорливый.

— Конечно, ему с нами будет веселее.

Увидев, как Людмила машет ему рукой, Мышас неспеша приблизился, словно не веря, что кто-то заинтересовался его персоной. Он был худенький и застенчивый. Поздоровавшись, тихо уселся на стул. Между девушками сразу завязалась беседа. Ворон иногда вставлял в неё плоские шутки, Мышас молчал и жевал выпечку. А когда выяснилось, что Инга ведёт свой блог, Людмила стала просить рассказать какой-нибудь забавный случай.

— Ну значит так, — подумав и поставив чашку с кофе, начала блогерша, — Однажды я поехала на концерт одной популярной группы. Ехать было далеко. И я заснула в поезде. Когда проснулась, мне показалось, что я проехала свою станцию. И я выскочила на каком- то полустанке. Была зима и было темно. Когда я сообразила, что это не моя остановка, поезд уже ушел. А вокруг чистое поле и никого. Я не растерялась и пошла пешком. Иду смеюсь на всю округу, всё равно никто не слышит. И постепенно понимаю, что если через пару часов, не окажусь в тепле, то мне каюк. А если здесь ещё и волки водятся, то мне двойной каюк.

Ворон встал и с видом человека понимающего, куда ехала Инга, щёлкнув каблуками пошёл в сторону туалета. По пути показал пальцем на саксофониста. Инга мотнула головой, проваливай.

— Так вот, — продолжила она, видя, что остальные продолжают её внимательно слушать, — иду, пою. В одной руке камера, в другой палка для селфи к руке примёрзла. В шубе разряжается телефон, закутанный в варежки. Романтика! “ Назад тятьсот, тятьсот вперёд и кто там после разберёт…”

— Ужас, — прошептала Людмила, а парень даже на секунду перестал жевать, — и что же дальше?

— Мне повезло. Одна молодая семья ехала на своей машине на тот же концерт. Они меня подобрали.

— Слава богу!

— Да, — одобрил Мышас.

— А мне, кроме прокола с красками и вспомнить нечего, — печально протянула Людмила, — ну, а ты, Мышас? Что у тебя было интересного?

— Я когда в Питер приехал, у меня на вокзале вещи украли и документы.

— Нашли, потом? — спросила Инга.

— Нет, ну это не важно. У меня всё хорошо.

— Ты никогда об этом не рассказывал, — удивилась художница.

— Зачем? Сегодня просто настроение такое.

— А сам откуда?

— Деревенька маленькая далеко, — он понурил голову, давая понять, что распространяться больше не хочет.

— Кушай, — сказала Инга, — ей стало его жалко, — а живёшь где?

— Так здесь он постоянно обитается, — уточнила Людмила.

И в этот момент Инга увидела идущего к ним Ворона. Походка его была не твёрдой, а глаза подозрительно блестели в поиске приключений. Он осмотрел зал, но видимо, не нашел ничего интересного и снова занял своё место за столом. Все замолчали, ожидая, что он скажет. Парень вывернулся в сторону музыканта, тыкнул уже два раза в него пальцем и пыхнув перегаром наконец произнёс:

— Так фальшивит, что невозможно слушать. Кто так играет? Но не волнуйтесь. Я сейчас объясню ему, как правильно держать инструмент.

Не успели новые друзья сообразить, что он имел ввиду, как Ворон подошёл к саксофонисту и резким движением вырвал у него саксофон.

— Не терзай мои уши босОта! Слуха нет не лебезди! — Инга хлопнула себя по лбу, понимая, что сейчас начнётся.

Из-за установки выскочил ударник и не выпуская палочек из рук, побежал к ним. Саксофон, прочертив под потолком между разноцветными зонтиками красивую дугу, ударился в стекло и, разбив его, вылетел на улицу. Ворона качнуло и ударник воспринял это как вызов. Вместе со своим солистом они вцепились парню в косуху, молотя по всем местам. Стала подтягиваться скучающая публика, чьи симпатии разделились. Кто-то вписался в драку уже на стороне рокера. С улицы вошли мирно курившие байкеры, которых удивил летающий саксофон и начали растаскивать дерущихся. Тогда к драке присоединились из зала те, кто посчитал, что местный музыкант недостаточно отомщён, чтобы мириться. Скрипка ходила по головам, издавая жалобные звуки. Сама девушка-скрипачка уже сбежала. Кто-то попал одному из байкеров барабанной палочкой