Как стать леди - Фрэнсис Элиза Ходгстон Бернетт

– Эта особа настолько мила и настолько лишена дурных наклонностей, что находиться с нею рядом даже приятно, – говорила потом ее светлость своему племяннику. – Большинство женщин похожи на раздраженных кошек. А ей ничего не стоит сходить за пилюлями или пластырем, при этом она обладает достоинством принцессы, поскольку делает все просто и легко, без дурных мыслей и зависти.

Вот так и получилось, что время от времени Эмили надевала лучшее платье и самую изящную шляпку и отправлялась на Саут-Одли-стрит на чаепитие. (Иногда перед этим она ездила с пересадками в одно местечко в Сити, где можно было приобрести особый чай, о котором много говорили.) Здесь она встречала интересных людей, среди которых редко попадались глупцы, ибо леди Мария была заключена в чудесную броню сдобренного юмором эгоизма, который на корню уничтожал всякие поползновения на скуку.

– Терпеть не могу скучных людей, – любила повторять она. – Я сама скучная.

В то утро, с которого начинается наш рассказ, Эмили Фокс-Ситон застала леди Марию за изучением книги посетителей и составлением списка.

– Составляю списки для приемов в Моллоуи, – сердито пояснила она. – До чего же утомительное занятие! Те, кого хочешь видеть, в это время находятся на другом краю земли. А о ком хочешь посплетничать, так о них, оказывается, уже сплетничают! Эти забавные Декстеры! Чудесная пара – оба приятные на вид, и оба готовы флиртовать с кем угодно. Но, боюсь, слишком уж готовы! Господи! Если у меня в доме не случится скандала, которым можно втихую позабавиться, то лучше вообще обойтись без скандала. Помогите мне, Эмили.

Эмили присела подле нее.

– Видите, это список для приема в начале августа, – сказала ее светлость, почесывая тупым концом карандаша изящный носик. – Ко мне приедет Уолдерхерст. Мне нравится принимать Уолдерхерста. Стоит ему войти в комнату, как дамы начинают манерничать и принимают томный вид, кроме тех, кто затевает интересные разговоры, чтобы привлечь его внимание. И все это в надежде женить его на себе. Если б он был мормоном, то мог бы завести себе целую толпу маркиз Уолдерхерст всех возможных фасонов и размеров.

– Полагаю, – сказала Эмили, – он очень любил первую жену и не намерен жениться снова.

– Да не любил он ее вовсе, не больше, чем какую-нибудь горничную! Просто надо было жениться, что его весьма раздражало. Поскольку бедняжка умерла, он считает своим долгом жениться снова, но ненавидит саму мысль об этом. Это довольно вялый тип, он не выносит, когда вокруг него суетятся жаждущие любви женщины.

Они продолжали листать книгу посетителей и обсуждать людей и даты. Наконец список был составлен, приглашения написаны, и Эмили собралась уходить. Но только когда она встала и принялась застегивать накидку, леди Мария высказала свое пожелание.

– Эмили, я намерена попросить вас прибыть в Моллоуи второго числа. Хочу, чтобы вы помогли мне позаботиться о гостях и о том, чтобы они не наскучили мне и друг другу, хотя то, что они могут наскучить друг другу, заботит меня и вполовину меньше того, что они могут наскучить мне. Мне нужна возможность уйти и передохнуть немного в любое удобное для меня время. Не собираюсь их развлекать. А вы могли бы куда-нибудь их отвести – например, пособирать что-нибудь, посмотреть на колокольни. Надеюсь, вы приедете.

Эмили Фокс-Ситон залилась краской, глаза ее загорелись.

– О, леди Мария, вы так добры! – воскликнула она. – Я была бы счастлива! Я так много слышала о Моллоуи. Все говорят, что он прекрасен, и что таких садов во всей Англии не найти!

– Действительно, сады хороши. Мой муж был помешан на розах. Вы можете воспользоваться поездом в 2.30 от Паддингтона, приедете как раз к чаю на лужайке.

Эмили расцеловала бы леди Марию, если б они были в тех отношениях, которые дозволяют проявлять привязанность. С таким же успехом она могла бы расцеловать дворецкого, когда он как-то за ужином склонился к ней и сдержанно-доверительно прошептал: «Портвейн или шерри, мисс?» Бибсуорт был бы поражен не менее леди Марии и наверняка бы удалился в ужасе и негодовании.

Садясь в омнибус, она сияла от восторга, который красит любую женщину. Только подумать, как ей повезло! Она выберется из своей душной комнатушки и станет гостьей в одном из самых прекрасных старых домов Англии! До чего же восхитительно пожить хоть сколько-нибудь так, как живут те, кому улыбнулась Фортуна, прикоснуться к их замечательному порядку, живописной жизни, полной достоинства! Отдыхать в прелестной спальне, да чтобы по утрам тебя будила вышколенная горничная, пить утренний чай из изящной чашки и слушать пение птиц в парке! Она искренне ценила простые радости, и мысль о том, что она каждый день будет надевать свои самые красивые платья и каждый вечер переодеваться к ужину, наполняла ее несказанной радостью. Она умела брать от жизни гораздо больше, чем многие другие, пусть даже и не осознавала этого.

Открыв своим ключом дверь дома на Мортимер-стрит, она поспешила наверх, даже не вспоминая о тяжелой влажной жаре. Джейн Купп как раз спускалась по лестнице, и Эмили расплылась в счастливой улыбке.

– Джейн, если вы не очень заняты, я бы хотела с вами поговорить. Вы не зайдете ко мне?

– Да, мисс, – ответила Джейн с привычным видом горничной из хорошего дома. Джейн мечтала когда-нибудь стать горничной у знатной леди и в глубине души считала, что общение с мисс Фокс-Ситон послужит ей хорошей школой. Она просила разрешения помочь ей одеться, когда та собиралась на выход, и считала особой привилегией позволение «убрать» ей волосы.

Джейн помогла Эмили снять уличный костюм и аккуратно сложила ее перчатки и вуалетку. А заметив, что Эмили присела, чтобы стащить грязные ботинки, ловко опустилась перед ней на колени.

– О, благодарю, Джейн, – воскликнула Эмили, по обыкновению выделяя слова. – Вы так добры, а я так устала, правда! Но произошло нечто замечательное! Я получила восхитительное приглашение на первую неделю августа.

– Уверена, что это вас обрадовало, мисс! В августе так жарко.

– Леди Мария Бейн была так добра, что пригласила меня в Моллоуи-корт, – пояснила Эмили, с улыбкой глядя, как Джейн надевает дешевый шлепанец на ее крупную, но хорошей формы стопу. Она была скроена по большой мерке, и ножки у нее были отнюдь не как у Золушки.

– О, мисс! Это чудесно! Как раз на днях я читала в «Современном обществе» о Моллоуи, и там говорилось, какие изысканные приемы дает ее светлость. И еще рассказывалось о маркизе Уолдерхерсте.

– Он приходится кузеном леди Марии и тоже приглашен.

Эмили была общительной, но жила вдали от подходящих собеседников, так что даже болтовня с Джейн и миссис Купп доставляла ей удовольствие. Они не распускали сплетен и не совали нос в чужие дела, и Эмили считала их своими подругами. Как-то раз она заболела, пролежала в постели целую неделю и вдруг поняла, что у нее нет никого из близких, и что если ей придется умирать, то напоследок ей суждено лицезреть лишь миссис Купп и Джейн. В ту ночь она даже немного поплакала, но потом сказала себе, что в таких печальных мыслях следует винить высокую температуру и общую слабость.