Чудо в перьях - Лев Котляров

class="p1">— А зачем вы сказали про тренировки?

Ее спина напряглась, а рука застыла на дверце холодильника.

— Вот такая у меня работа, — она обернулась. — Больница оплачивает уход за тобой, как дополнительные часы. У тебя питание — у меня деньги. Все в выигрыше.

Она отошла в коридор и вдруг грустно улыбнулась.

— У тебя в карте стояла пометка, что без дорогого оборудования шансов на выздоровление нет. Вот и решила, скрасить твое время. Для моральной поддержки.

Илья побледнел. Такого он не ожидал. Непонятно откуда-то взявшаяся мужская гордость ударила в ребра и он холодно произнес:

— Порадовать, значит, решили. Неизлечимо больного.

В голове мигом пронеслись все ее короткие и легкомысленные платья, взгляды и полуулыбки.

— Жалость почувствовали. А платят вам за сколько часов? За целый день, видимо.

Он отвернулся. Гнев схлынул. Нижняя губа противно задрожала.

— Ну что ты, Илюшенька. Я же вот врача привела, об успехах твоих рассказала. И между прочим, если бы я тебе все время помогала... Да что говорить! Всего хорошего.

До ушей долетел шорох надеваемых босоножек. Через мгновение ощутимо хлопнула дверь и обиженно щелкнул замок.

Илья и без нее справиться. Раз вернулась чувствительность в ногах — всего за одну ночь — то значит, скоро он сможет встать с этого кресла. Сам.

Весь день в глазах стояли злые слезы. Он то и дело тер веки, но отвратительная муть не проходила. Символы в рабочей программе расползались и никак не желали становится понятными.

К обеду Кукушкин сдался и отписался руководителю, что на остаток дня он берет отгул по состоянию здоровья.

С трудом запихнув в себя холодную курицу, Илья приступил к тренировкам. До самого вечера он падал, забирался на край кровати, снова падал. Но каждая попытка лишь заставляла его пробовать заново.

Сменив вторую футболку, промокшую от усердия, он уже мог стоять ровно несколько секунд. Ощутив гордость за свои успехи, он повалился на кровать и заснул с улыбкой на губах.

....— Кор ритари сира меки!

Шепот. Едва различимый в ночном шуме города, практически на границе слышимости.

Звал.

Нужно идти! Бежать! Скорее!

Под веками мелькали разноцветные точки и палочки. Голова моментально закружилась, во рту появился металлический привкус.

Бежать! Скорее!

Сердце бухнулось о ребра, пропустив пару ударов. Босые пятки ударились о ледяной пол.

Скорее!

Пронзительно взвыла сигналка какого-то автомобиля. Кукушкин вздрогнул и удивленно осмотрелся. Он стоял в одних трусах возле входной двери и безуспешно пытался открыть ее. Пальцы привычно дергали ручку, но запор сменили пару месяцев назад и сложный замок никак не хотел открываться.

Илья озадаченно посмотрел на блестящий ключ на стене. Где-то на задворках сознания мелькнуло воспоминание: Маргоша показывала ему, как все устроено.

Противно зудела спина. Отступил вглубь коридора к косяку, чтобы почесать кожу. Под ступню попался крошечный камешек и впился в нежную мякоть. Илья обиженно вскрикнул. Вместе с болью пришло осознание.

Он стоит. Сам. Далеко от кровати.

— Кукушкин, ты балбес, — пискнул он и медленно сделал шаг.

Ногу прострелило от пятки до бедра, но Илья устоял. Едва вспомнив как дышать, он аккуратно двинулся на кухню.

Правая нога, левая. Правая нога, левая.

Его накрыло эйфорией ровно в тот момент, когда он торжественно опустился на табуретку. Гордо вскинув голову, он оглядел свою скромную обитель. Дырявый коврик у кровати, облезлые края шкафа, холодильник в брызгах жира, гора вымытой посуды.

Улыбка сползла с лица, уши мгновенно покраснели. Вот бы Маргоша вернулась. Он бы ей показал, как умеет. Ходить.

Следующие два дня он занимался планомерным истреблением всего, что можно было съесть и активно учился передвигать ногами. Мышцы сопротивлялись.

Когда еда окончательно кончилась — в холодильнике остались лишь полбанки маринованных огурцов и кусок масла — Илья решился выйти на улицу.

Надевая ботинки, он все еще не мог поверить, что собирается открыть дверь и вернутся в мир.

Щелкнул замок, загудел вызванный лифт. Кукушкин передернул плечами, пытаясь унять зуд между лопатками. Он его преследовал с момент того странного сна.

Мимолетного воспоминания оказалось достаточно, чтобы перед глазами снова сверкнуло. Илья тихонечко сполз по замызганной стенке кабинки и часто задышал.

— Соберись! Нам еще в магазин идти, — собственный голос действовал успокаивающе. — Мы с тобой горы свернем. Не то, что продуктовый!

Помогло. Брезгливо упершись пальцами в пол, он поймал момент остановки лифта и на инерции встал.

Скрипучие створки отъехали в сторону, но едва он успел сделать первый шаг, на него навалилась тощая и дурно пахнущая фигура. Кукушкин машинально толкнул его в сторону лестницы, ведущей вниз. Сила удара оказалось настолько большой, что человек протяжно воскликнул, нелепо взмахнул руками и упал на ступеньки. Раздался глухой стук и крик оборвался.

В тоже мгновение голова взорвалась огоньками. Перед глазами поплыло. С трудом удержавшись за грязную коробку вызова диспетчера, Илья устоял и попытался проморгаться. Отчаянно зачесалась спина.

Полумрак подъезда слегка рассеялся и в нем слабо блеснуло распростертое на половине тело.

“Надо же помочь!” — мелькнуло в мыслях.

Держась за разрисованные стены, Илья подкрался к лежащей на полу фигуре и присмотрелся. Кажется, это была Зойка из пятнадцатой. В лохмотьях, волосы месяц немытые, худющая! Рядом с ней в воздухе мерцали монетки. Илья осторожно дотронулся до них и они с тихим звоном исчезли.

Он тронул рукой ее за плечо. Соседка не пошевелилась. Удивленно моргнув он вдруг разглядел причину — ее голова лежала под неправильным углом.

Илья шумно выдохнул. Мертвая!

За спиной загудел лифт, кем-то вызванный.

Кукушкин вздрогнул всем телом и рванул к тяжелой двери подъезда.

Вырвавшись на улицу он огляделся, спрятал руки в карманы и быстро свернул в арку.

— В магазин, Кукушкин. В магазин! — бормотал он. — Это какая-то дурацкая