Ты обратилась в лунный свет - Мэри Хиггинс Кларк

У Мэги привычно екнуло сердце, но она просто сказала:

— Три года была замужем. Его звали Пауль, он закончил Академию воздушных сил. Его только выбрали для работы в НАСА, когда он погиб во время тренировочного полета. Это случилось пять лет тому назад. Думаю, что никогда не смогу одолеть это потрясение. До сих пор трудно говорить.

— О Мэги!

В голосе Нуалы прозвучало глубокое сочувствие. Мэгн вспомнила, что мачеха была вдовой, когда выходила замуж за ее отца.

Покачав головой, Нуала прошептала:

— Почему такое происходит? — Потом бодро предложила:

— Давай закажем.

Во время обеда они вспомнили все двадцать два года. После развода с отцом Мэги Нуала переехала в Нью-Йорк, потом посетила Ньюпорт, где встретила Тимоти Моора, с которым дружила еще в раннем детстве, и вышла за него замуж.

— Мой третий и последний муж, — сказала она. — И самый лучший. Тим умер в прошлом году, и мне его страшно не хватает! Он не был одним из богачей Мооров, но у меня чудесный домик в красивом районе Ньюпорта и соответствующий доход. И конечно, я все еще занимаюсь живописью. Так что я в порядке.

Но Мэги заметила легкую неуверенность в ее лице и поняла, что без сияющего, веселого выражения Нуала выглядит на свои годы.

— Действительно в порядке, Нуала? — тихо спросила она. — Ты выглядишь… озабоченной.

— О да, все хорошо, просто отлично... Но, понимаешь, в прошлом месяце мне исполнилось семьдесят пять. Много лет тому назад кто-то сказал мне, что, когда перевалит за шестьдесят, начинаешь постепенно прощаться с друзьями или они прощаются с тобой, а когда исполняется семьдесят, то это происходит постоянно. Поверь, это правда. Я потеряла нескольких хороших друзей за последнее время, и каждая новая потеря ранит все сильнее. В Ньюпорте становится одиноко, но тут есть замечательный пансионат — ненавижу произносить дом престарелых, — и я подумываю в скором времени туда перебраться. Апартаменты в моем вкусе недавно освободились.

Когда официант разливал эспрессо, она воодушевленно произнесла:

— Мэги, приезжай ко мне погостить, пожалуйста. Это всего в трех часах езды от Нью-Йорка.

— С удовольствием, — отозвалась Мэги.

— Ты честно?

— Совершенно. Теперь, когда я тебя нашла, не хочу снова потерять. Кстати, мне всегда хотелось побывать в Ньюпорте. Кажется, это просто рай для фотографа. Между прочим…

Она собиралась рассказать Нуале, что на следующей неделе хотела бы устроить себе долгожданные каникулы, когда услышала, как кто-то произнес:

— Знал, что найду вас здесь.

Вздрогнув, Мэги подняла глаза. Над ними стояли Лайам и его кузен Эрл Бейтман.

— Ты от меня сбежала, — укоризненно произнес Лайам.

Эрл нагнулся, чтобы поцеловать Нуалу.

— Ловко вы увели его даму. Откуда вы друг друга знаете?

— Это длинная история, — улыбнулась Нуала. — Эрл тоже живет в Ньюпорте, — объяснила она Мэги. — Преподает антропологию в колледже Хатчинсона в Провиденсе.

Мэги подумала, что не ошиблась в его профессорской внешности.

Лайам взял стул у соседнего столика и сел рядом.

— Вы должны разрешить нам выпить с вами после обеда. — Он улыбнулся Эрлу. — И не обращайте на Эрла внимания. Он странный, но безобидный. Эта ветвь нашего семейства занимается похоронным делом более ста лет. Они людей хоронят, а он их откапывает! Он вампир. И даже зарабатывает, рассказывая об этом.

Мэги сделала большие глаза, а все засмеялись.

— Я читаю лекции по истории погребения, — слегка улыбнувшись, объяснил Эрл Бейтман. — Иным это кажется жутким, а мне нравится.

Он шел быстрым шагом по Клиф-Вок. Холодный ветер с океана, налетевший во второй половине дня, развевал его волосы. Солнце уже стало пригревать, но его косые лучи не могли противостоять холодному ветру. Ему показалось, что смена погоды отражает изменение его настроения.

До настоящего момента его план осуществлялся вполне успешно, но после обеда у Нуалы всего два часа тому назад его одолевали предчувствия. Нуала стала подозрительной и обязательно поделится со своей падчерицей. Все может раскрыться.

Туристы еще не покинули Ньюпорт. Их было даже в избытке — запоздалые зеваки, стремящиеся пожить в особняках, оберегаемых Обществом охраны памятников, и повосхищаться реликвиями минувшего века, пока большинство домов не закроется до следующей весны.

Глубоко задумавшись, он остановился возле Брейкерс, этой замечательной вычурной драгоценности, Американского дворца, ослепительного примера того, что можно создать, имея воображение, амбиции и деньги. Корнелиус Вандербильт построил его в начале девяностых годов прошлого века для себя и своей жены, но наслаждался роскошью совсем недолго. Парализованный в 1895 году, он умер в 1899-м.

Постояв возле Брейкерс еще немного, он улыбнулся. Именно история Вандербильта подсказала ему эту идею.

Но теперь надо было действовать без промедления. Ускорив шаг, он миновал Университет Салв Регина, ранее известный как Желтый Дом, стокомнатное экстравагантное сооружение, прекрасно смотревшееся на фоне неба. Его известняковые стены и мансарда превосходно сохранились.

Через пять минут он приблизился к «Латам Мейнор», величественному сооружению, достойному и более изысканному сопернику вульгарного Брейкерс. Когда-то роскошная собственность эксцентричных Латамов, это здание еще при жизни последнего из членов семьи пришло в упадок. Теперь же, спасенное и отреставрированное почти до прежнего величия, оно стало убежищем состоятельных пенсионеров, доживающих здесь свой век в привычной роскоши.

Он стоял и не сводил глаз с величественного мраморного фасада «Латам Мейнор», потом достал из глубокого кармана ветровки сотовый телефон, быстро набрал номер и слегка улыбнулся, услышав нужный голос. Это означало, что одной проблемой будет меньше.

Он произнес только два слова.

— Не сегодня.

— Тогда когда же? — помедлив, спросил ровный голос.

— Еще не знаю. Надо принять кое-какие меры предосторожности. — Голос его звучал резко. Он не допускал обсуждения своих решений.

— Конечно. Извини.

Прервав разговор, он повернулся и пошел быстрым шагом.

Пора собираться к Нуале на обед.

Нуала тихонько напевала, нарезая помидоры на своей не слишком опрятной кухне. Движения ее были быстры и уверенны. Солнце почти зашло, и в окно над мойкой подул прохладный ветер с океана. Она уже почувствовала легкий холодок, проникающий сквозь плохо заделанную заднюю стену.