Мальчик, сделанный из кубиков - Кит Стюарт

В ответ я бурчу что-то нечленораздельное и по скрипучей деревянной лестнице поднимаюсь к себе в кабинет. И только оттуда звоню Джоди.

– Привет, это я.

– Привет.

– Как дела? Как Сэм?

– Сэм в порядке. Он сейчас в школе. Скандалил всю дорогу – даже после того, как я в лицах разыграла ему всю «Историю игрушек». Дал мне по зубам, когда я изображала Базза Лайтера. Честно говоря, это не моя коронная роль. Миссис Энсон пообещала присмотреть за ним.

– А ты в порядке?

В трубке повисает долгое молчание. Дженет, секретарша, просовывает голову в дверь и изображает, будто пьет из кружки. Киваю и показываю ей большой палец.

Роскошью мой кабинет не блещет. Вытертый бордовый ковер, мутное окно, выходящее на крохотную парковку на задворках нашего здания. Раньше на стене висела картина с изображением викторианского Бристоля, но я снял ее и повесил фотографию виллы Савой Ле Корбюзье, чтобы выпендриться и всех позлить. Еще из обстановки здесь имеется картотечный шкаф и с десяток благодарственных открыток от молодых парочек, вступающих в жизнь с астрономическими долгами.

– Так что мы будем делать? – спрашивает Джоди.

– Не знаю. Никогда раньше не сбегал из дома. Слушай, прости, я не могу больше разговаривать, тут к нам люди пришли.

Шваркаю трубку, и тут на пороге появляется Дженет с чаем. Бесшумно ставит кружку на стол, бросает на меня сочувственный взгляд и выходит. Она слышала все до последнего слова. Через десять минут весь офис будет в курсе, что я бросил жену и сына-аутиста.

Наивно полагаю, что на какое-то время избавился от пытки семейной жизнью, но оказывается, что я ошибся. Час спустя, выйдя в город перекусить, заскакиваю в небольшую закусочную, куда мы с Джоди иногда водили Сэма. И посреди обеденной толкучки вижу за одним из столиков Джоди в компании ее подруги Клер. Они заговорщицки склонились над чашками с латте. Подбираюсь поближе, протискиваясь между молодыми мамашами и студентами. Джоди с Клер меня не видят.

– Он в последнее время так от меня отдалился, – жалуется Джоди. – По дому никакой помощи не дождешься. У него вечно какие-то другие дела.

– А он к психологу никогда не пробовал обращаться? – спрашивает Клер. – В смысле, по поводу всего, что на него навалилось?

Ну разумеется, Джоди и Клер делятся друг с другом всем. Ну разумеется, они в обеденный перерыв сидят здесь и препарируют наши отношения. Большинство мужчин в принципе не способно на ту безудержную откровенность, которая дается им без всяких усилий. Ну, знаете: «Вот, бери лимонный кекс, он очень вкусный, и да, кстати, расскажи-ка мне поподробней о крахе вашего девятилетнего брака».

– Привет, – не придумав ничего лучше, говорю я.

Обе как по команде вскидывают головы, слегка ошарашенные.

– Ой, Алекс, привет, – произносит Клер. – А мы как раз говорили о тебе.

– Я слышал, – признаюсь я. – Ты не против, если я перехвачу Джоди на пару слов?

– Конечно, я все равно уже собиралась идти. Джоди, увидимся, ладно?

Джоди молча кивает. Я опускаюсь на стул. Она крутит в пальцах пустой пакетик из-под сахара.

– Надо полагать, Клер уже в курсе всего? – спрашиваю я.

– Да, Алекс, я была расстроена, и мне необходимо разговаривать с подругами. С тобой мы разговаривать перестали. Так больше жить нельзя. Я так устала. До чего же я устала от всего этого.

– Знаю, знаю. У меня в последнее время была куча работы, у нас сейчас страшная запарка. Прости, что мало времени уделял вам с Сэмом и самоустранился от ухода за ним. Все это так…

– Сложно? – заканчивает за меня Джоди. – Чертовски верно подмечено. Это офигеть как сложно. Но ребенок нуждается в тебе.

– Ты сама знаешь, иногда он по многу недель подряд ведет себя отлично. Настоящий ангел. А потом ни с того ни с сего случается откат. Это хуже всего. Я каждый раз думаю – все, мы перевернули эту страницу. Вот это все, да еще и работа…

– Ох, Алекс, да при чем тут твоя работа? Дело в тебе.

– Я знаю.

– В этом все дело. Поэтому я и хочу пожить отдельно. Наши ссоры убивают Сэма. Мама предложила на время перебраться к нам, если мне понадобится помощь, и Клер тоже всегда готова помочь. Ты должен разобраться в себе.

– А как же Сэм и его школа? У нас есть всего несколько месяцев на то, чтобы решить, будем мы пытаться перевести его или нет.

«А как же Сэм?» Господи, сколько раз в нашей жизни уже звучали эти слова? Сэм – планета тревоги и замешательства, по орбите которой мы кружим на протяжении почти всех наших отношений. В прошлом году после нескончаемых месяцев тестирований и бесед наш педиатр сообщил нам, что у него высокий балл по шкале аутизма. Высокофункциональный аутизм. Аутизм легкой степени. У него проблемы с речью, он боится социального взаимодействия, ненавидит шум, зацикливается на определенных вещах и впадает в истерику, когда оказывается в непонятной или пугающей ситуации. Впрочем, подтекст считывался примерно такой: по сравнению с другими родителями вам еще очень повезло.

И да, диагноз в определенном смысле стал для нас облегчением. Наконец-то нас классифицировали! Когда Сэм скандалит и дерется по дороге в школу; когда он прячется под столом в ресторанах; когда он наотрез отказывается обнять или поприветствовать родных или друзей или вообще кого бы то ни было, кроме Джоди, это все аутизм. Это все он виноват. Я уже начал смотреть на аутизм как на нечто вроде злого духа, полтергейста, демона. Иногда это очень похоже на то, как будто ты живешь в фильме «Изгоняющий дьявола». Бывают дни, когда я ничуть не удивился бы, если бы его голова вдруг начала крутиться на 360 градусов вокруг своей оси, а изо рта плеснула бы зеленая слизь. По крайней мере, я мог бы сказать: «Ничего страшного, это всего лишь аутизм – а эта зеленая слизь прекрасно отстирывается в горячей воде». Однако это все, что способны вам дать классификации. Они не помогают вам выспаться, не уменьшают вашу злость и досаду, когда в вас в очередной раз чем-то швыряют или ломают какую-то вещь. Не унимают беспокойство за вашего ребенка и за то, как он будет жить дальше, что с ним будет через десять лет, через двадцать, через тридцать. Из-за аутизма нас с Джоди больше нет, а есть Джоди, я и проблема Сэма. Так это выглядит изнутри. Но я не могу произнести это вслух. Я и думать-то так едва отваживаюсь.

– Просто из-за Сэма и всего остального…

Я умолкаю, не договорив, но и этого достаточно.

– Знаю. Но тебе нужна помощь. Или тогда начинай уже что-то делать. Может, в субботу зайдешь к нему в гости? Сходите куда-нибудь.

Кручу в руках телефон. Перед глазами плывут картины одна другой апокалиптичней. Сэм с ревом убегает от меня по парку. Выскакивает за ворота. Выбегает прямиком на проезжую часть…

– Не могу ничего обещать. Что, если меня вызовут на работу?

И тут я вижу в ее глазах блеск стали, вспышку ярости, очевидную даже в шуме кафе.