У любви на крючке - Тесса Бейли

морскую звезду. Впрочем, Сергей уже отвернулся и ее пантомиму не оценил.

Надо же быть такой лохушкой…

Залившись краской, она подняла планшетку и сделала вид, что занята важными рабочими заметками. Слава богу, что в дальнем конце студии темно.

– Пробы закончены! – провозгласил Сергей, поднимаясь из-за стола, где сидел в компании с продюсерами, и поаплодировал. – Невероятно! Просто невероятно!

Рыжая Максин просияла, стерла подолом футболки потекшую тушь и откликнулась:

– Ух, спасибо!

– И в самом деле, совсем недурно, – вздохнул Кристиан и махнул Ханне: – Гони холодный кофе…

Поднявшись, она положила планшетку на стул и вытащила напиток из маленького холодильника. Кристиан даже задницу не поднял, и Ханна, скрипнув зубами, поднесла походный металлический стакан с соломкой к его губам. Еще имел наглость посмотреть ей в глаза, с хлюпаньем втягивая напиток! Ханна ответила ему холодным взглядом.

А чего ты хотела…

Во всяком случае, постоянная работа позволяла ей зарабатывать деньги, не полагаясь на внушительный банковский счет отчима-миллионера. Назови она свою фамилию, и чавкающая скотина подавилась бы этим дурацким кофе. Никто, кроме Сергея, не знал, что его ассистентка – дочь легендарного продюсера, и Ханна свое родство хранила в тайне.

Не дочь, а падчерица, поправила она себя.

Впрочем, до прошлого лета Ханна особой разницы не ощущала.

Точно ли она ездила полгода назад в Уэстпорт или поездка ей приснилась? Они с сестрой провели несколько недель в квартирке над баром, с любовью восстанавливая его первоначальный облик в память о своем настоящем отце. Воспоминания были смутными, однако отогнать их Ханне не удавалось. Они то и дело всплывали, словно хвост дельфина, поднимающийся за гребнем волны, и заставляли тосковать.

Кристиан выпучил глаза с томной поволокой: соломку можно убрать.

– Спасибо, – засопел он. – Теперь придется отлить.

– Думай о хорошем, – прошептала Ханна, старясь не перебить многословную тираду Сергея. – В туалете полно зеркал. Тебе понравится.

Кристиан фыркнул, лениво дернув уголком рта.

– Господи, какая же ты стерва. И за что я тебя люблю?

– Ты про свое отражение в зеркале?

Они обменялись кривыми ухмылками.

– Сказав, что мы поймали удачу за хвост, я говорю от имени всей продюсерской команды, – заявил Сергей, расцеловав в обе щеки поднявшуюся со стула актрису. – Сможете приступить к работе в конце марта? – Не дожидаясь ответа от рыжей Максин, он, потерев лоб, сменил тему: – Мне только что пришло в голову, что нам требуется совершенно другая натура для съемок. Та энергия, которую создают Кристиан и Максин, теряется на фоне Лос-Анджелеса. Да-да. Получается очень приземленно. Местный антураж стирает грани их игры. Нужна более мягкая натура. У Лос-Анджелеса острые углы, и они будут сдерживать, стеснять наших актеров.

Продюсеры за своим столом обменялись встревоженными взглядами. Артистический темперамент – штука особенная, непостоянная, и у Сергея он проявлялся ярче, чем у многих коллег по цеху. Однажды он заставил членов съемочной группы надеть на глаза черные повязки, чтобы их взгляды не разрушили магию кадра. Каждая пара глаз лишает сцену тонкого слоя химии, говорил он. Темперамент Сергея магнитом влек к нему Ханну. Главный режиссер создавал на съемочной площадке артистический хаос, подчиняясь капризам творческой натуры. Сергей полностью доверял своим интуитивным решениям и на споры со скептиками времени старался не тратить.

Ее кумир был вылеплен из особого материала – из такого делают лидеров.

Интересно, каково это? Каково быть главной звездой фильма, в который превращается твоя жизнь?

Ханна так долго играла вторую скрипку, что заработала творческий артрит. Ее сестра, Пайпер, с детства требовала света софитов, а Ханна всегда считала, что и под лежачий камень вода течет, что рано или поздно она станет лучшей актрисой второго плана. В этой скромной ипостаси она была незаметной звездой. Поддержать главную героиню, когда та не справляется, защитить – если необходимо, найти нужные слова в задушевном разговоре…

Подобному человеку не требуется слава, да он ее и не жаждет. Достаточно служить опорой для главного персонажа, быть его безотказным инструментом. Именно такая роль и устраивала Ханну. Устраивала, да-да.

Невольно всплыло непрошеное воспоминание, и Ханна отчего-то занервничала.

Полгода назад ей пришлось побывать на одном слете любителей старых виниловых пластинок в Сиэтле, и там она вдруг ощутила себя первой скрипкой. Они перебирали древние записи с Фоксом Торнтоном – ловцом королевских крабов, непревзойденным соблазнителем слабых женщин. Они стояли плечом к плечу и делили пару AirPods, слушая «Сильвер Спрингс»[10], и мир вокруг них словно замер.

Просто аномалия.

Просто случайность.

Усталости не было – наверное, сказались девять чашек черного кофе. Ханна убрала недопитый Кристианом кофе в холодильник и ушла в тень в ожидании сюрприза, которым Сергей собрался огорошить присутствующих. Пожалуй, только ей и нравились крутые повороты на полном ходу. Взрывное воображение Сергея не знало тормозов.

Он был в ее вкусе.

Видимо, ответных чувств Сергей к ней не питал. Во всяком случае, за прошедшие два года ни одного свидетельства приязни Ханна не обнаружила.

– Что значит «не устраивает Лос-Анджелес»? – спросил один из продюсеров. – Разрешение на съемки у нас уже на руках.

– Неужели только мне кажется, что эта сцена должна проходить под дождем? Что дождь создаст атмосферу тихой меланхолии?

Как можно не любить мужчину, который, не моргнув глазом, оперирует такими образами?

– Мы не можем снимать их на фоне грубой громады Лос-Анджелеса. Он придавит главных героев своим весом. Картину создают мелкие нюансы. Нам нужны воздух, простор, солнце!

– Ты ведь только что рассказывал о дожде… – сухо заметил продюсер.

Сергей издевательски засмеялся. Серой массе не понять художника.

– Что требуется цветущему дереву? Солнце и вода, или я не прав? – От раздражения его легкий русский акцент усилился. – Натура должна быть нежной! Такой, которая позволит сместить акцент на актеров.

Лэтрис, новый скаут по поиску натуры, медленно подняла руку.

– Что-то вроде Толука-лейк?

– Нет! Вообще не в Лос-Анджелесе. Представьте…

– Я знаю такое место, – неожиданно для самой себя выпалила Ханна, и ее слова повисли в воздухе, словно пузырь с репликой персонажа комиксов.

Все присутствующие дружно обернулись в ее сторону. Эх, забрать бы слова обратно… Не подобает девочке на подпевках выходить на авансцену. Впрочем, взгляд Сергея, задержавшийся на ней дольше обычного, грел душу. Главный режиссер не сводил с Ханны глаз, напомнив ей одного неравнодушного человека. Тот даже настроение ее улавливал по переписке в мессенджере.

Она быстро заговорила, пытаясь подавить непрошеное воспоминание:

– Прошлым летом я провела некоторое время в штате Вашингтон, в симпатичном рыбацком городке Уэстпорте.

У Ханны было две причины предложить Уэстпорт. Во-первых, хотелось поддержать идею Сергея и заслужить от него хотя бы еще одну мимолетную улыбку. Во-вторых, вдруг выгорит маленькое путешествие? Можно будет навестить сестру, не