Музыка ветра - Карен Уайт

Когда-то Кэлхун признался жене, что в ней его в первую очередь привлек ее аналитический склад ума. Впрочем, чему удивляться? Единственный ребенок полицейского детектива-вдовца. И вот красавец адвокат Кэлхун Хейвард появляется в их небольшом городке Уолтерборо для участия в каком-то судебном процессе. Лучше бы ей на момент их первой встречи притвориться такой несмышленой дурочкой. Потому что, как выяснилось уже потом, именно такая женщина ему и была нужна. Дурочка без каких-либо там умственных задатков и дополнительных опций.

Между тем СиДжей заснул в своем манеже, прямо стоя. Его головка свесилась вниз, почти касаясь перила. Но палец он продолжал упорно держать во рту. Эдит бросила лихорадочный взгляд на циферблат круглых металлических часов, висевших над раковиной. Кэлхун мог появиться в любую минуту и обнаружить, что, во-первых, входная дверь заперта, а во-вторых, на кухонном столе валяется чужой чемодан, явно принадлежащий какому-то мужчине. Интересно, где сейчас находится ее муж? И с кем? Наблюдал ли он крушение самолета собственными глазами? Соизволил ли побеспокоиться о том, где сейчас его жена и сын и что с ними?

Эдит поспешно вернула разделительные прокладки на прежнее место и снова пристегнула их. Получилось не с первой попытки, ибо она действительно очень спешила, даже руки стали немного трястись. Так все же что показалось ей странным при созерцании содержимого чемодана? Что не так? Несессер! Ну конечно же! Она не обнаружила в чемодане несессера с мужскими косметическими принадлежностями. А какой же мужчина отправится в командировку без этого обязательного атрибута? Крем для бритья, бритвенный прибор и прочее… Она снова сдвинула прокладки в сторону и взглянула на аккуратно уложенные стопки носильных вещей, потом принялась изучать крайнюю стопку, в которой вещи немного сбились в сторону. Она отодвинула стопку к самому бортику чемодана и увидела небольшой карман сбоку. Как раз туда легко бы мог поместиться мешок с косметическими принадлежностями. Но его там не было. Эдит в задумчивости прикусила губу. Может, мистер Холден извлек его из чемодана перед тем, как сдать чемодан в багаж? Решил, что кое-что может понадобиться ему во время полета.

Эдит мысленно улыбнулась. Вопросы, вопросы… В свое время именно отец научил ее задавать несметное количество вопросов по любому поводу. С тех давних пор пытливость и любознательность стали частью ее натуры. И это сильно помогало ей в жизни и даже спасало до некоторой степени. Особенно когда после нескольких неудачных попыток забеременеть, окончившихся выкидышами, муж стал стремительно терять всякий интерес к ней. По-видимому, он уже успел полностью разочароваться в их браке. И тогда, вопреки осуждению друзей, категорическому неприятию мужа, она рискнула и обратилась в местное отделение полиции. Предложила им свои услуги в качестве художника, обладающего не вполне обычными талантами. Этот шаг позволил ей сохранить себя как личность.

Не обращая внимания на рев сирен, не замечая того, как бежит время, Эдит решительно принялась снова перетряхивать все содержимое чемодана, перекладывала стопки белья с места на место, потом начала обследовать крышку чемодана и его верхнюю часть, после чего перешла к днищу. Ничего! Пакет с косметическими принадлежностями отсутствует. Она уже была готова бросить затеянные поиски, но тут ее пальцы, перебирающие очередную стопку белья, уперлись в что-то более плотное, чем просто ткань. Стараясь не сильно нарушить порядок, царящий в чемодане, она просунула руку в самую средину стопки и извлекла оттуда три пары темных носков, аккуратно скрученных в три небольших клубка, а между ними – небрежно свернутый конверт. Письмо!

Какую-то долю секунды Эдит колебалась, но потом, отбросив все сомнения в сторону, взяла конверт в руки и достала письмо. Она поднесла листок ближе к свету. Дорогая, плотная на ощупь бумага, судя по всему, самого высокого качества. Похоже на фирменный бланк известной фирмы Крейн. Вон и водяные знаки в форме журавлей проступили на свету. Конверт не был заклеен, но кто-то несколько раз сложил его и сильно примял изгибы своими пальцами. Кто? Он или она? Она распрямила конверт и перевернула его к себе лицевой стороной. Там красовалось лишь одно-единственное слово, написанное черными чернилами тонким изящным почерком.

Любимому.

Эдит замерла, соображая, сколь далеко она имеет право заходить в своих необычных поисках. Впрочем, она уже и так переступила грань дозволенного, открыв чужой чемодан. Так стоит ли волноваться обо всем остальном? Недрогнувшей рукой она развернула само письмо и принялась за его чтение. Короткие строчки были написаны тем же элегантным почерком, что и надпись на конверте.

Прочитала и какое-то время еще пялилась на буквы и слова оцепенелым взглядом до тех пор, пока строчки не стали расплываться перед глазами, а буковки прыгать в разные стороны. Наконец письмо само собой выскользнуло из ее пальцев, будто рукам уже стало трудно сдерживать вес написанных слов. Она не сделала ни малейшей попытки подхватить его и с безучастным видом проследила за тем, как оно спикировало за новенький белоснежный холодильник, который привезли к ним в дом на прошлой неделе, – такая неуклюжая попытка Кэлхуна загладить свою очередную вину. Дескать, он просит у нее прощения. Эдит не попыталась извлечь письмо из-за холодильника, желая в эту минуту лишь одного: чтобы то, что она только что прочитала, исчезло из ее памяти с такой же легкостью, как исчезло из поля ее зрения само письмо.

Она не помнила, как долго простояла в таком столбняке, бесцельно разглядывая небольшую трещину на черно-белой виниловой плитке, которой был вымощен пол на кухне. Трещина как раз пролегла у края сверкающего своей белизной холодильника. Но тут зазвонил телефон в холле. Ее словно подбросило на месте. Мельком взглянув на спящего сынишку, она заторопилась на звонок.

– Эдит! Это Бетси! Рада услышать твой голос. Мы все побежали к реке, но там мы не увидели ни тебя, ни Кэлхуна. И тогда мы с Сидни испугались за вас. С вами все в порядке?

– Все в полном порядке! – ответила Эдит в трубку, сама поражаясь тому, с каким спокойствием она разговаривает. – Кэлхун сегодня допоздна задерживается на работе. А я дома одна.

Оказывается, как же просто лгать, мелькнуло у нее. Слова сами собой срываются с ее губ, никаких усилий. Она продолжила в том же безмятежном тоне:

– Я не хотела тревожить СиДжея. Ему нездоровится последние дни, а тут он как раз уснул и спал крепким сном. Даже не проснулся, когда раздался взрыв.

– Это самолет взорвался прямо в воздухе! – визгливым тоном выкрикнула Бетси. Обычно такую громкость голоса она приберегает для пересказов всех соседских сплетен. – Говорят, просто взял и взорвался. Сидни полагает, что, скорее всего, возникла какая-то неисправность в двигателях. Но ты же и сама понимаешь, какая опасная штуковина все эти самолеты. Лично я всегда предпочитаю ездить поездом. Вот и на прошлое Рождество я отправилась навестить родителей в Джексоне именно поездом. Помню, Сидни тогда еще уговаривал меня лететь туда самолетом. Пожалуй, после сегодняшней трагедии он язычок-то прикусит и не станет больше говорить, что я была не права. Такая трагедия… Столько людей…