Боевой маг в неБОЛЬШОМ отпуске - Вова Рекс

Немного успокоившись, мужчина продолжил:

— Я не… мо… коп… оше…

Ничего не слышно. Морозов старший перестал кричать.

А вот это уже неприятно, потому что хочется услышать, что он там бормочет близняшкам.

Белая кубическая клумба, за которой я прятался в холле боевого центра, слегка сдвинулась с места, точнее, я её нечаянно сдвинул, пытаясь расслышать, о чём говорил блондин. Звук скрежета клумбы о кафель привлёк внимание «всего» семейства Морозовых.

Мужчина резко обернулся.

Я присел. Отвернулся, прислонившись спиной к клумбе.

Твою мать, и что делать⁈

Сейчас они подойдут, а я им такой: «Слушайте, а я тут садовником подрабатываю. Вот… только попал в ваш мир, но уже нашёл работу помимо боёв на арене… Ага, ща!»

Я снова выглянул, но папаня куда-то смылся, причём близняшки делали вид, что ничего не заметили.

— И что же ты здесь забыл, тварь… божья⁈ — «атаковал» со спины Морозов старший. Применил-таки Небесное Скольжение Высокого Уровня. А ещё резко исправился, чтобы якобы не оскорбить победителя его дочек.

Если бы знал, что папаня так умеет, «могёт», то включил бы свою боевую ауру на распознавание движения духов или магов, способных изменять телесный облик.

Я был готов к разоблачению, но не думал, что оно станет для меня в такой позе и с таким тоном со стороны блондина.

— Слушай, мужик, я понятия не имею, кто ты такой, но раз так вышло, что я прячусь за клумбой, то скажу прямо: мне хреново целый день, а потом ещё чёрная дыра, крики, вопли, три бабы… где одна — моя боевая подруга, а две другие — твои дочки, как я полагаю. И вот это вот «всё» свалилось на мою голову в один момент. — Я махнул рукой. — Знаешь, мешать не буду. Если хочешь, можешь считать, что твои дочки победили. Я не против. Только не выноси мне мозг хоть ты.

После такой речи, чтобы не возникало вопросов, я сам оборвал разговор, просто направившись по коридору в противоположную от близняшек сторону.

— Да как ты посмел открыто высказывать мне своё мнение в присутствии моих дочерей, да ещё повернулся спиной к императору Новой Магической Москвы! — рявкнул блондин. — Смерти ищешь⁈

Ну звездец.

Интересно, какова вероятность того, что в первый же день попаданчества я «унижу» на боевой арене дочек императора какой-то там Новой Магической Москвы, а потом и самого императора?

Либо чёрная печать Короля последнего данжа на меня так повлияла, либо я просто очень везучий боевой маг… везучий на неприятности.

Что же, этот блондин, видимо, действительно является главным в этом мире. И раз он без охраны, то считает себя ещё и сильным.

Мои способности он увидел на арене. Значит, нужно показать ему, что увидел он не всё. А ещё поставить на место выскочку, который решил, что я — это «ничто».

— Мужик, похоже, ты не понял, с кем имеешь дело, — улыбнулся я, уверенно ступая в сторону Морозова старшего. — Мне до жопы Вэлгора, кто ты там такой в своём мире! — усилил я свой голос, наполнив его Ледяным Дыханием Вальдарийского Дракона, отчего блондин явно пересрал. Он не ожидал такого ужаса, доносящегося из уст якобы обычного ученика Боевой Школы Беляевых. — Либо ты заканчиваешь нести чушь и отваливаешь от меня, либо через три секунды две красавицы будут оплакивать труп своего отца. А может, и радоваться. Потому что я что-то не заметил, чтобы ты уважал своих дочерей, тварь… божья! — ответил ему точно так же и с такой же паузой.

Мой ответ был пафосным и ясным, как солнце на боевой арене, которого я не видел уже четыре года из-за постоянных данжей со своим напарником Вэлгором. И по спине императора, который сто процентов считал себя богом в своей Новой Магической Москве, прошлись очень даже человеческие мурашки.

Близняшки, услышав мою речь, сперва испугались, а потом даже восторгались моей непоколебимой решимостью и смелостью.

Хотя они не знали, что э́то для меня вполне себе обычное общение.

Уж я-то за эти четыре года каких только королей и императоров не встречал в подземельях. И разговоры у нас заканчивались не в их пользу… далеко не в их, раз я́ стою здесь — живой и охренительный.

Тем временем император стал подванивать.

Пот на лбу — это фигня, а вот императорское раздражение — оно-то энергетически смердело сильнее, чем отрыжка моего напарника. Даже моя прана брезгливо «отвернулась».

— Ты будешь и дальше молчать, не зная, что сказать?.. или, наконец, что-то выдавишь из себя? — спокойно добавил я, чем ввёл Морозова старшего в ещё больший ступор.

В коридоре послышались цоканья знакомых каблуков.

Морозов посмотрел мне за спину и усмехнулся.

Я боковым зрением заметил три силуэта.

Конечно же, тень Королевы Марго, чьи роскошные чёрные волосы чуть ли не собирали пыль с кафеля… хотя какая там пыль в таком проветриваемом огромном стеклянном помещении.

— Вот тебе и конец пришёл, т-тва… творческая личность, — шёпотом захохотал Морозов старший.

Кто его назначил императором?

Как такое ссыкло могло им стать?

Почему те, кто засовывают свой гнилой язык в жопу, правят миром?

Или он всё же император чего-то очень маленького?

Ответ не заставил себя долго ждать.

Впрочем, Морозов старший сам проговорился:

— Император Старой Магической Москвы сейчас примет решение, от которого я буду в восторге.

Ага, значит, за моей спиной Королева Марго, ещё одна девушка, ну и император Старой Магической Москвы.

Наконец, я обернулся.

Да вы издеваетесь.

Вот чего-чего, а этого я точно не ожидал.

За мной стояли не трое, а четверо: Королева Марго; её младшая сестричка, она же моя боевая подруга — Беляева Кристина Александровна; необычный котик с обсидиановой шерстью; ну и сам император, который не только держал котика, но и давил лыбу, как Кристина. А самое интересное, что Кристина тоже была похожа на императора.

Вот это поворот.

Беру свои слова обратно насчёт Морозовых.

Говорю заново: какова вероятность, что в первый же день попаданчества я буду замешан в фантастической хрени, где справа от меня встанут дочки-близняшки императора Новой Магической Москвы и сам император, а слева — дочки императора Старой Магической Москвы и сам император со своим котиком, который единственный смотрел на меня как на говно?

Добавлю, что я при этом почему-то не испытывал разочарования, а очень даже кинематографично охреневал от пафоса, пофигизма и красоты обсидианового кота.

Похоже, этот кот с обсидиановой шерстью был мною, только в животном мире.

Кот и его угольные «ласково-неласковые» глазища смотрели мне в душу, а я пытался найти в его глазах нечто похожее на мою душонку, но находил лишь нотки издевательства.

Не знаю, сколько прошло времени, но когда кот и я поняли, что не сможем друг друга переглядеть и нужно взять реванш чуть позже, Королева Марго схватила меня за руку и сказала:

— Вообще-то, нужно отвечать, когда тебя оба императора спрашивают, Воронцов.

— Чё? — не сразу понял я. — А, отвечать. Да, сейчас. — На кота я больше не смотрел, чтобы не сбиваться. — А какой был вопрос, не повторишь?

Почему-то эти слова рассмешили папашу Беляевой Маргариты Александровны. Но вот папашу близняшек такой исход не устроил.

— При всём уважении, Александр Константинович, но этот парень обнаглел в край! — поклонился Морозов старший, указав пальцем на меня.

— Хороший маникюр, — вставил я, смотря на его указательный палец, отчего снова рассмешил императора Старой Магической Москвы. — Тоже сам делал?

— Вы видите⁈ Это ж-животное м-меня…

— Так, хватит! — повысил голос Беляев старший. Его янтарные глаза сверкнули настолько, что даже магическая вспышка прошлась по роговой оправе его очков. — Никто не смеет называть «животным» одного из будущих защитников Старой Магической Москвы. Особенно Вы, Алексей Николаевич. — И Александр Константинович внимательно посмотрел на Морозова старшего.

Котик, кстати, тоже посмотрел на блондина как на говно. Видимо, он на всех так смотрел.

Коты, хули.

А ещё эти священные животные, которым «поклоняются» все маги, включая меня, любят забалтывать.

И вот эта обсидиановая скотина что-то удумала.

Пошептавшись с императором Старой Магической Москвы, котяра снова посмотрел на меня и хитро улыбнулся.

— Я вот что решил, Алексей Николаевич Морозов, — начал Беляев старший. — Раз Вам так неприятен Воронцов Александр Сергеевич, и раз он Вас так сильно обидел, что Вы чувствуете себя подавленным, предлагаю провести