Прямой доступ - Иван Иванович Донцов

на меня, потом перевёл взгляд на своего помощника, попросил: — Костик, покажи.

Парень подошёл к тумбе, открыл её. Это оказался холодильник. Взял оттуда что-то и протянул раскрытую ладонь над третьим креслом.

— Смотрите, молодой человек, — кивнул мне Феликс.

Из вертикальной и, казалось, цельной стойки возникли сразу несколько манипуляторов. На двух скальпели, ещё один с трубкой. Лезвия ринулись вниз к руке парня, и почти сразу вернулись обратно на своё место.

Я оглянулся, улыбающийся старик кивнул. Пришлось встать и подойти к так и стоящему с раскрытой ладонью помощнику.

— Впечатляет, — я кивнул, оборачиваясь.

На ладони лежала виноградина, которую за секунду, если не меньше, машина лишила кожуры. Я внимательно всё рассмотрел — ягода не пострадала. Пришлось кивнуть обоим благодарно — демонстрация что надо. Я уже спокойней сел на кресло, вопросительно посмотрел на Феликса.

— Расслабьтесь. Давайте, устройтесь поудобней, я буду спрашивать, а вы отвечайте, — старик оказался рядом.

Устроился, операционное кресло тут же подстроилось под меня. Расслабился и стал ждать пока старик осматривал меня. Заглянул в глаза, пробурчал что-то, проверил уши, попросил повернуть голову и потрогал входной порт нейрошунта.

— «Симба»? — спросил мой будущий работодатель.

— Нет, — я покачал головой.

— Хорошо… Очень хорошо… Подбирай потом дозу П-антибиотика… — пробурчал себе под нос Феликс.

— Только… — начал было я осторожно.

— Что? — напрягся старик.

— У меня нет одной почки, части лёгкого и части печени, — наконец выдал я.

Он, как мне показалось, облегчённо вздохнул и отмахнулся. И только хотел что-то сказать, как отвлёкся, посмотрел в другую сторону. В этот самый момент за моей спиной что-то щёлкнуло, почувствовал, как магнитный разъём моего нейрошунта активировался.

— Ты чего, Костя? — по-отечески поинтересовался старик у своего ассистента, приподнимаясь из-за моей спины.

Тот как-то странно пошатнулся, ухватился за одну из тумб. У него из рук упал коммуникатор, похожий на мой, но гораздо тоньше. Парень часто дышал, а Феликс подходил ближе. Захотелось встать, помочь — ничего не выходило. Чувствовал покалывание в затылке и бессилие.

Не получалось двинуться даже чуть-чуть. Я напрягся, подумав, что со мной случилось то, что показывали только в передачах про осьминогов. Каким-то образом взломали мой нейрошунт и смогли подключиться напрямую. Такое должно быть доступно только полиции и специальным службам, вроде корпоратов или медиков.

— Что, сучонок, страшно? — издевательски спросил старик Константина, — Я тебя полгода кормил, поил, одевал, я вытащил тебя из такой грязи… — он запнулся, с трудом нагнулся и взял коммуникатор парня: — Сейчас посмотрим, что ты там…

Мне перестали подчиняться даже глаза, я так и смотрел в сторону, где упал помощник программиста. Феликс стоял над ним, быстро просматривал коммуникатор. Желваки на лице так и ходили, глаза, как мне показалось, налились кровью. Он ничего не сказал и потащил своего помощника к среднему креслу. С огромным трудом его водрузил туда, упал на пятую точку и выругался, тяжело дыша:

— Сволочь… Какая сволочь… Хоть бы ещё сутки… Мелкий поганец… Урод…

Старик подтянул к себе трость, другой рукой схватился за край кресла и поднялся. Стал возиться, закрывая собой помощника. Через минуту я наконец-то рассмотрел, что он сделал — ноги, руки и шею парня удерживали крепкие ремни.

Феликс захромал ко мне, поправил уже мои конечности, так же закрепил ремнями. Сглотнул с трудом, отдышался и закрыл мне глаза, которые уже начинали побаливать.

— Вернер… — начал было он, замолк, снова отдышался, попытался ещё раз: — Вернер… Ох…

Я услышал звуки и догадался — он хлопал себя по карманам. Остановился, странный звук, шипение — кажется это поршень автоматического инъектора. Наконец-то старик задышал ровно, пробубнил:

— Вернер, приготовь…

— Процедура? — раздался над головой синтезированный голос.

— Первый стол, экстренное извлечение нейрошунта, экстренная имплантация нейрошунта, — снова тяжёлое дыхание, шаги, грохот по стальным ящикам, — Вернер?!

— Автоматический режим? — спросила система.

— Под контролем.

— Предупреждение — беспроводной канал связи подвержен помехам, рекомендуется подключение оптического кабеля, — предупредило подобие искусственного интеллекта.

— Экранировано… — выдохнул старик, кажется, начиная снова задыхаться.

— Электрические и другие поля… — попыталась переубедить его машина.

— Заткнись, запуск! — заорал дед, срывая голос.

Осознал, что происходит, он сказал — «первый стол». Если считать — я лежал на крайнем, его помощник на среднем, получалось что к операции он готовил меня.

Что-то холодное дотронулось до затылка, какое-то устройство ухватило ободок у входа нейрошунта. Кольнуло шею, потом ещё и ещё, пришла резкая боль, она нарастала всё сильнее и сильнее. Вдруг всё пропало, даже звуки, я словно оказался в вакууме.

— Команда — сложить контакт… Команда — сложить якорь… Команда — извлечение, старт… — слышал как через воду Феликса.

Кажется, он устроился в дальнее кресло. Что-то потянуло за разъём на затылке, вернулась боль. В голову словно вонзились сразу миллионы иголок со всех сторон. Опять подступили звёздочки и тьма, я потерял сознание.

— Плазма плюс! — меня вывел из беспамятства голос старика.

— Мозговое кровотечение, повреждения коры, осложнение… — вещал синтетический голос. — Остановка операции…

— Продолжать, — спокойно и тихо сказал этот древний урод, — Начать имплантацию, ранняя активация прототипа, купировать повреждения.

Чувства внутри гудели, одновременно хотелось кричать, веселиться, злиться — всё и сразу. Вдруг стало легко, боль ушла, глаза начали закрываться. Я успокоился — вот и конец, так лучше. На секунду пришло странное спокойствие, подумал:

«Лучше ужасный конец, чем ужас без конца».

— … расширяю… — закончил голос помощника предложение, которое я прослушал.

— … стимулятор! — услышал конец крика старика.

— А-а-ах… — резко вдохнул, чувствуя, как быстро забилось сердце.

И снова всё вернулось, в этот раз тело наконец-то подчинялось. Ремни держали очень крепко. Я понимал, что идёт операция, не знал, что именно, но ясно одно — двигаться нельзя. Понимал, но ничего поделать с этим не мог — бился на операционном столе от боли…

— … проверка синаптической связи… — вещал синтетический голос. — Положительно…

— Контакт.

— Проверка — двенадцать тысяч шестьсот тринадцать нитей — положительный отклик, — отвечал помощник.

— Якоря.

— Проверка — успешно.

Голова раскалывалась, внутри словно что-то пульсировало. Вдруг замутило, не сдержался, меня вырвало желчью. Кресло держало верхнюю часть тела в вертикальном положении, поэтому захлебнуться не грозило. Перевёл взгляд на старика, который тяжело дышал и держался за грудь. Он поморщился, когда увидел, что случилось, но ничего не сказал. Из его затылка торчал толстенный жгут оптических кабелей.

— Жена знает, где… Жена знает… Полиция… — зашептал я через силу, пытаясь его напугать, — Жена знает, все знают…

— Вернер, статус имплантации? — проигнорировал мои слова мясник.

— Успешная, с осложнениями, — после паузы ответила машина, добавила: — Рекомендуется ввод препаратов — ком…

— Делай, — прервал её старик.

Что-то зашумело, кажется, заработал насос в медицинском оборудовании. По трубке, которая тянулась к