Чистильщик - Александр Мазин

Валерий Витальевич Васильев балансировал где-то между вторыми и третьими. Как многие. Но это не утешало. Корабль Жизни уплывал, и, чтобы взобраться по гладкому борту, нужно было отрастить стальные когти или обзавестись навыками ниндзя. Потому что лестницы сверху ему не спустят. Не нужен там, наверху, старший научный сотрудник Валерий Васильев, разведенный, двадцати семи лет, без вредных привычек и полезных капиталов.

Валерию очень захотелось уйти с Невского, он свернул на Литейный, но это не принесло облегчения. Васильев окончательно понял: от нового понимания мира убежать не удастся. И теперь он всюду будет чувствовать себя болтающимся на волнах обломком прошлых надежд. Васильев скрипнул зубами от обиды: всего несколько минут назад ему было хорошо. Он чувствовал себя Человеком. Человеком среди людей. Гражданином. Мужчиной.

Если говорить откровенно, собственная значимость волновала Валерия куда больше, чем геополитическая значимость России. Это был не эгоизм, а обычный здравый смысл. Республика состоит из граждан, империя – из подданных. Правительство республики вынуждено заботиться о гражданах. Император должен заботиться о подданных. Если империя называет себя республикой, это еще не значит, что подданные превращаются в граждан. Это лишь значит, что государство намерено ободрать их как липку, вот и все. Граждане должны поддерживать свою республику, подданные вынуждены платить дань.

Народная мудрость гласит: если изнасилование неизбежно, расслабьтесь и получите удовольствие.

Но для Валерия Васильева этот вариант был неприемлем. Не совмещался с чувством собственного достоинства. Не мог он ратовать за ДЕРЖАВУ из положения раком.

– Нет уж! – говорил здравый смысл.– Сначала выпрямись и надень штаны!

Разумеется, все эти «разнообразные образы» не складывались в сознании Валерия в нечто глобальное. Они вообще не складывались. Просто Васильеву было очень, очень хреново. И следовало что-то предпринять. Немедленно. Иначе, не ровен час, захочется кинуться под какой-нибудь джип.

Почему-то вспомнился анекдот о помершем и попавшем в рай работяге.

В раю, как водится, сбываются мечты. А о чем мечтает половина работяг России? На покойничка надели клубный пиджак, нацепили на шею золотую цепь, вставили в карман «Мотороллу» и запустили повеселиться в ночной клуб с голыми девочками. А когда сытый, пьяный и повеселившийся покойник вывалился из престижных дверей, на него вдруг навалилась целая толпа оборванцев и отметелила до полусмерти.

– За что? – возопил полуживой покойник.

– А это,– сказали ему ангелы-администраторы,– сбываются мечты второй половины работяг России.

Валера раньше не относил себя ни к одной из половин. Собственно, и теперь ему не хотелось ни к первым, ни ко вторым. Ему просто хотелось обратно на борт. Только и всего.

Валера, как сказано, был не дурак. Поэтому он свернул направо, присел на скамеечку в больничном сквере и задумался.

Для человека с руками и головой существует множество способов заработать деньги. Даже очень приличные деньги, если он будет работать круглые сутки и на себя, а не на дядю. Но рано или поздно дядя все равно придет и отберет заработанное. Может быть, дядя приедет на бандитском джипе или банковском «мерсе», но, скорее всего, в качестве дяди выступит жлоб с совокупной вислощекой рожей думского депутата, именуемый Государство. Этот не погнушается отнять бутылочку молока у младенца и вставную челюсть у старухи. Что уж тут говорить о каких-то честно заработанных деньгах. Значит, первое, что следует делать,– это обезопасить себя от насилия. Самое простое – уехать к гребаной матери из этой страны… В принципе, для кандидата химических наук это реально. Многие коллеги Валерия так и поступили. Но у Васильева к забугорью как-то душа не лежала. Да и никто не ждал его там, за кордоном, чтобы подарить гражданские права и золотую кредитную карточку. Те ребята сами построили свой капитализм и не больно любят чужих. Значит, самое простое отпадает. Придется играть по-сложному. Раз деньги зарабатывать бессмысленно, значит, надо зарабатывать силу. Для начала физическую. Стальные когти. А там посмотрим.

Васильев встал со скамейки. Он принял решение, и решение оказалось неожиданно простым. Удивительно, что он не наткнулся на него раньше. Нет, не удивительно. Раньше он просто об этом не задумывался.

В институте, где он работал, полгода назад сменилась охрана. Вместо бабушек и дедушек преклонного возраста пришли крепкие ребята с кобурами под мышкой и резиновыми дубинками. С одним из них Валерий как-то разговорился. Оказалось, оба неравнодушны к футболу. С тех пор здоровались. И именно этот парень сегодня стоял на вахте, когда Васильев выходил из института.

Охранник был на месте. После обмена несколькими общими фразами Валера взял быка за рога.

– Юра (так звали охранника),– сказал Васильев.– Я хочу позаниматься каратэ.

Охранник изучил Валерину фигуру, кивнул:

– Давай, ты мужик спортивный.

– А что для этого надо?

– Выйти на улицы и почитать объявления. Секций нынче – хоть жопой ешь.

Валерий уловил в голосе собеседника иронию.

– Ну,– протянул он.– Я хочу что-нибудь стоящее, реальное…

– С этим труднее.

– А ты сам, как?..– с намеком проговорил Васильев.– Не ведешь группу?

– Нет,– Юра качнул головой.– До сэнсэя я еще не дорос.

Но предположение Валерия ему польстило.

– Но занимаешься?

– Занимаюсь.

– А мне… можно?

Юра покачал головой.

– Ты же хочешь каратэ.

– Да мне без разницы, каратэ или там ушу. Если честно… Надоело быть сарделькой!

Юрий еще раз покачал головой.

– Извини, Валера, не получится. Наш, он с разбором берет. И в основном пацанов.

– Это в смысле…– Васильев растопырил пальцы.

– Да нет! – Юра рассмеялся.– Мальчишек. А ты… Сам понимаешь.

Васильев твердо посмотрел в глаза собеседника:

– Юра, мне надо! Надо! Дай мне шанс! Ну, не возьмет меня твой сэнсэй, значит, не возьмет. Значит, так тому и быть. Только я вот на тебя смотрю и вижу: ты такой, каким я хочу стать! Понимаешь? Дай мне шанс!

– Ну ты наехал! – охранник засмеялся.– Ладно, уговорил. Поговорю сегодня с Егорычем. Доволен?

Теперь засмеялся Валерий.

– А то! Век помнить буду!

– Да ладно!

На том и расстались.

На следующий день дежурил уже другой охранник. С такой жуткой рожей, что Валерий к нему и подойти не рискнул бы. Но тот сам окликнул.

– Васильев – ты? Тут тебе Юран маляву оставил.

В записке значилось:

«Сегодня в шесть на Ладожской. Возьми спортивный костюм. Обуви не надо. Юра».