Сколько стоит любовь - Слава Доронина

— А если в клинике этой главному врачу объяснить ваше бедственное положение? — предложила она еще одну бредовую идею.

— Московская клиника насчитала внушительный ценник. Посчитали и реабилитацию, и присутствие материи, пока Лизе будут делать операцию, с чего они должны делать поблажки? Я пока искала на форумах в интернете всю информацию, знаешь, сколько ужасов насмотрелась? А сколько таких семей, как наша или еще беднее? Я бы и миллион заплатила, если бы он был. Дело ведь не в деньгах, а в том, что у нас их нет.

— Кредит? — продолжала перечислять она. Хотя мы по много раз уже все обсуждали.

— Максимум сто тысяч на мизерный доход матери. Но я знаешь, что решила… — вдруг остановилась и поглядела в лицо Регины.

Она тоже остановилась и кивнула головой, ожидая продолжения.

— Я у Ильнура спрошу денег! У него их много. Я из города планировала уехать до того, как с Лизой случилась эта беда, но если он даст нужную сумму, или хотя бы ее половину, то останусь и буду отрабатывать. Землю носом буду рыть, но не могу сидеть, сложа руки. Мать вчера увидела на кухне ночью со стеклянным смирившимся взглядом и… — осеклась, а голос мой дрогнул. — Если после смерти отца и Лизы не станет, она не выдержит. Она уже руки опускает, и я вижу обреченность в ее глазах. Лучше уж испробовать все, Бог с ним, с этим чертом не русским, отработаю. Но Лизу с мамой надо вытаскивать.

— Да не даст он денег! — махнула рукой Регина и недовольно хмыкнула. — Удавится того и гляди за лишнюю копейку, что прошла мимо его ресторана. — Авансом так точно не даст. Выгода ему, какая? Быстрее с клиникой договориться об отсрочке, чем с ним.

Я понимала, что в итоге Ильнур мог от меня затребовать. Но и не такая уж я конфетка, как Марина, Лариса или Лиля. Станется с него просить его ублажать, нагрузит меня черной работой, как Золушку, и буду впахивать за гроши, как бесплатная рабочая сила.

— Может быть, ты и права… — тяжело вздохнула и бодро зашагала по улице, все равно обдумывая этот вариант.

— Ты к ней? — спросила Регина.

— К Лизе, да, — мы подошли к невысокому ограждению, за котором скрывалась моя душевная боль. — Так охота увидеть ее прежней здоровой и озорной девочкой, — призналась я грустно. Перед глазами возник образ маленькой девочки с голубыми глазами и русыми вьющимися волосами.

Действительно, последние полгода были ужасными, и наполненными лишь бесконечной беспросветностью и стремлением найти недостающие деньги. Нет, надежда внутри все еще теплилась, я верила, что собрать сумму получится, но, когда обиваешь чужие пороги и получаешь от ворот поворот, энтузиазма бороться это не прибавляет. А когда ещё полтора месяца нас направляли от одного врача к другому и ставили неправильный диагноз… Что уж говорить. Нервы были на пределе. У всех. И лишь на личике сестры не отражалось и тени страха. Она была искренне рада, когда я приходила и навещала ее, мечтала о том, что скоро вернется домой и постоянно просила показать ей фотографию цветущих абрикосов.

После визитов к Лизе я еще полдня прихожу в себя, и мне ничего не хочется. Сложно объяснить, но, когда несколько месяцев назад жизнь казалась тихой и размеренной, строились планы на будущее, и вдруг в один день все рушится, как карточный домик… Такие трудности ломают. Прежде, чем ты снова найдешь в себе сил войти в привычный ритм жизни, проходит много дней в переосмыслении жизни и бессонных ночах. Сегодня на смену я заступала, трясясь, как осиновый лист. Потому что после того, как отработаю свои часы и насмотрюсь на пьяные и довольные лица посетителей, решила, что подойду к Ильнуру и попрошу денег. Конечно, мама, прознав о такой самодеятельности с моей стороны, в восторг не придет. Но я давно уже принимала решения сама. Много чего утаивала от нее, чтобы она не переживала и не нервничала по пустякам. Хотя, мне кажется, и без слов понимала, что мне не сладко приходилось на работе у Ильнура.

Пока я разносила заказы, а после еще убиралась в заведении, думала о том, что хотела бы рисовать, чем ходить между столами. После мыслей о выздоровлении Лизы это была вторым по значимости приятным времяпровождением. Я старалась не обращать внимания на громкий смех и веселье в заведении, которое бы, будь благоразумным человеком, обходила десятой дорогой. Но понимала, что никуда больше не устроюсь, а деньги мне сейчас были крайне необходимы. Люди потихоньку разошлись и я, убрав последний столик, навела порядок в зале и пошла в кабинет Ильнура. Тот всегда засиживался на работе допоздна. Не удивлюсь, что кто-то из девочек ублажал этого похотливого старикана и получал «премию» к обычному жалованию.

Постучала в кабинет и услышала тихое «Войдите», облегченно выдохнула, что не «помешала» ему. Вошла и взглянула на мужчину, тот сидел в своем кресле за столом и с задумчивым взглядом смотрел в экран телефона. Нет, конечно, мужчина был далеко не дурак, чтобы давать мне денег просто так или авансом. Но и я тоже многому чему научилась в этом месте за последние месяцы работы. А в частности, скалить зубы и настаивать на своем. Без этого, увы, сложно жить, а болезнь Лизы и безразличие многих людей сделало меня несколько тверже. Внутри я оставалась ранимой и неуверенной девушкой, но теперь все это скрывалось за непроницаемой и бесстрашной маской.

— Таисия, что-то случилось? — он вопросительно поднял брови.

Когда я говорила, что мне не поступали предложения интимного характера, я немного лукавила. Ильнур ничего лишнего себе не позволял и против воли меня ни к чему унизительному и постыдному никогда не склонял и не принуждал. Но разговоры о том, что у меня могла бы быть совсем другая жизнь, ответь я на внимание того же самого Багрова, иногда заводил. И получая от меня очередной отказ, прикрывался словами, что знал моего отца, потому и относился ко мне с неким снисхождением, держал на работе, да еще и терпел все мои причуды и упертый характер. Вот и сейчас я была уверена, что еще раз напомнит мне обо всем этом, но, тем не менее, я отступать не собиралась. Постараюсь призвать его к разуму или, на крайний случай, вызову жалость, но все равно попрошу денег. Да, было крайне неудобно, противно, низко, и в общем, претило всем моим принципам так поступать, но лучше я потом буду раскаиваться в одиночестве, жалеть об этом разговоре и жалкой попытке выпросить денег, чем увижу маленький гроб и угасающую мать.

— Да, случилось. Ты знаешь, что у нас в семье беда и нам нужны деньги. Мы никак не доберем всей суммы. Лизе нужна операция, и клиника ждет от нас согласия, чтобы ее провести. Нам не хватает ста тысяч рублей, — в лоб выпалила, смотря прямо в его лицо.

Мужчина сощурил глаза и откинулся на спинку кресла. На самом деле нам не хватало большей суммы, но я специально озвучила меньший ценник. А сто тысяч, на крайний случай, возьмем тот самый кредит, который одобрили матери в банке.

— И? — спросил он, прекрасно понимая, что я сейчас потребую эту сумму.

— Мне нужны деньги. Я готова работать у тебя столько, сколько ты захочешь…

Какое-то время Ильнур молчал и пристально смотрел мне в лицо серьезным взглядом. Затем поднялся с кресла и хищно улыбнулся.